— Но не привыкай к этому, — предупреждаю я его, ткнув пальцем в грудь. — Мне нужен мужчина, который знает, чего он стоит.

— Хорошо, — соглашается он.

Я решаю, что пришло время начать настаивать на большем. Я знаю, это в нем, это возможно даже поможет ему.

— Хорошо, кто?

Медленная улыбка расползается по его лицу, когда он понимает к чему я клоню.

— Хорошо, Богиня.

Я не могу контролировать свою довольную ухмылку, когда вытаскиваю его рубашку из-за пояса и помогаю ему одеться, осторожно натягивая ее на его грудь. Я слегка касаюсь его.

— Не смывай ее. Хочу, чтобы моя метка была на тебе весь день.

— Хорошо, — шепчет он.

— Хороший мальчик. Теперь иди и переоденься. Увидимся позже.

Он выглядит разочарованным. Он, очевидно, надеялся, что я вернусь с ним и помогу унять тот зуд, который у него был с тех пор, как ему пришлось все закончить этим утром, но думаю, что ему будет полезно немного подумать о том, что я сказала. Он наклоняется и легко целует меня в губы, и я шлепаю его по заднице, чтобы отправить в путь.

Беру сумку и возвращаюсь внутрь, не оглядываясь назад, и мой телефон гудит в моей руке от пришедшего сообщения.

У: Мэгс?

М: Да, Уилл?

У: У меня есть важный вопрос, и мне нужно чтобы ты ответила так, как ты думаешь.

М: Ладно…?

У: Куда он хочет засунуть апельсин?

Мой смех вырывается на кухне, пугая одну из девушек, которая спокойно работает. Когда я успокаиваюсь достаточно, чтобы ответить, я вижу, что он печатает снова.

У: Серьезно, если ты думаешь, что я не хочу знать, просто скажи. Несколько лет я имел дело со «слишком много информации», я не могу вспомнить. Я просто озадачен. Это кажется слишком странным, даже для него.

Он смешной. Я могу успокоить его, но играть с ним гораздо веселее.

М: Если тебе повезет, я покажу тебе позже.

У: Это отвратительно.

М: * Хихикает. *

Я кладу свой телефон в сумку, и слышу, как он заводит машину.

— Что смешного? — Спрашивает Джаз, идя с двумя пустыми тарелками.

— Ничего. — Хихикаю я. — Просто переписывалась с Уиллом. Спенсер вернулся на работу?

— Ага, он взял твой обед с собой. Я думала, ты вернешься к Уиллу, чтобы наказать его.

— Нет, мы разговаривали снаружи. Он просто вышел.

— Все в порядке?

— Ага, — я сдерживаю разочарование.

Джаз хмурится, разрываясь между желанием помочь своему лучшему другу и необходимостью вернуться к работе.

— Почему бы тебе не помочь мне сделать партию Темного и Ненасытного? Мы можем поговорить об этом.

— Джаз, не волнуйся, ты занята, мне не нужно…

— Мне нужно. — Перебивает она. — Мне нужно знать, что с тобой происходит. Мне нужно дать тебе совет. Мне нравится это место, и я так счастлива, что ты подтолкнула меня к этому. Но я не хочу, чтобы ты училась справляться со своими проблемами без моей помощи. Я хочу, чтобы ты тоже нуждалась во мне. Я хочу быть твоей опорой, которая поддерживает тебя.

Я хохочу.

— Ладно, ладно, можешь перестать драматизировать. Я приду и помогу тебе, поделюсь своими проблемами. Просто пообещай мне чай и шоколад.

— Могу. — Улыбается она.

Я следую за ней в специально построенную для шоколада кухню, над которой Спенсер неустанно трудился, чтобы вернуть Джаз. Поскольку мы демонстрируем клиентам как работаем, я воздерживаюсь от прыжков на стойку, чтобы наблюдать за ее работой, что, возможно, раньше было моей привычкой. Вместо этого я снимаю фартук с крючка и надеваю его, прежде чем вымыть руки.

— Так что давай, расскажи мне о своих несчастьях, — Джаз ставит чайник, который она держит здесь исключительно для себя.

— Это не совсем беда.

— Так ничего и не вышло?

Я смотрю на нее, удивленная тем, что она сказала это.

— Да-а, почему? Все так выглядит?

Она наклоняет голову, изучая меня.

— Я не знаю. Я понимаю, я сбита с толку, но ты выглядела усталой, как будто у тебя тяжелый груз на плечах.

— Я просто осваиваюсь на совершенно новой территории, вот и все.

— О, да брось, ты можешь сделать это даже с закрытыми глазами. Ты все об этом знаешь, ты исследовала каждый его дюйм.

— Да-да, но это не готовит тебя к вступлению в первый раз во что-то подобное с кем то, кого ты…

— Кого ты что? — спрашивает она, наклоняясь, чтобы достать оборудование из шкафа. Когда я не отвечаю, она быстро поднимается, уронив тарелку на стол, с широко раскрытыми глазами. — Мэгс Голдсмит, ты влюблена?

— Шшш! — Я оглядываюсь вокруг, чтобы увидеть, кто из нашего поселка подслушивает, чтобы распускать сплетни, но, к моему облегчению, только немного глуховатая старушка, которая помогает в церкви с цветами, оказывается рядом со стойкой. И она кажется совершенно незаинтересованной.

— Так, да? — Требовательно спрашивает Джаз. Когда я не отвечаю, она продолжает. — О, Боже мой, ты влюблена!

Я не знаю, готова ли я признаться в этом. Я давно такого не чувствовала. В последний раз, когда я почувствовала нечто подобное, я была уверена в этом, а мое сердце было разбито, поэтому я не тороплюсь предполагать это снова.

— Я не знаю, что чувствую. Пока еще рано говорить об этом.

— Чушь. Дерьмо. Ты влюбленная кошечка. Признай это.

Боже, я ненавижу, когда она оказывается права.

— Что случилось с «Кто сказал, что все должно быть настолько серьезно?» Помнишь подобное? Ты сказала: «Может быть, это просто секс. Наслаждайтесь друг другом. У вас впереди целая жизнь.» Тебе напомнить?

— Это должно было заставить тебя сделать решительный шаг. Сейчас сезон открыт. Я называю это Л-Ю-Б-О-В-Н-А-Я влюююблеееннность. Единственное, что будет написано — это приглашения на твою свадьбу. — Она держит кухонное полотенце над головой как вуаль и хлопает ресницами.

— Просто заткнись! — Я нехотя смеюсь, выхватываю из ее рук полотенце и скручиваю его в шар.

— Заставь меня, — насмехается она. — Мэгс и Уильям — жених и невеста, тили-тили-тесто!

Я опускаю руки и наклоняюсь над прилавком.

— Ты как ребенок, и ты, похоже, чересчур вошла во вкус.

— О, и ты не получала удовольствия из-за моих страданий из-за Спенсера.

— Было несколько радостных мгновений, — признаю я.

— Что посеешь, то и пожнешь.

— Что это вообще значит?

— Я не знаю, так говорит мой отец, он довольно стар. Раньше веселилась ты, теперь повеселюсь я!

Я закатываю глаза.

— Ты получаешь удовольствие, ведь так?

— Да-а, — вдыхаю я, чувствуя, как тяжесть снова наваливается на мои плечи.

— Мэгс?

Я поднимаю взгляд и вижу, как веселье сменяется обеспокоенностью в ее взгляде.

— Нет, все нормально. Он просто пытается во многом разобраться, вот и все.

— О?

— Думаю, он чувствует, будто живет в тени Спенсера, и не понимает, что не все в жизни сводится к сравнению с ним.

— Ах.

— Ага.

— Он не должен сравнивать себя со Спенсером. Он воплощение всего, чем Спенсер быть не сможет.

— Я знаю. И ты, и я видим, как он хорош в некоторых сферах, а он видит во всем только провал.

— Боже. Я не знаю, нужно ли это менять. Двух Спенсеров этот мир не выдержит.

— И это ты мне говоришь. — Смеюсь я. — В любом случае, я над этим работаю.

Она ловит мой взгляд, и я невольно заговорщически улыбаюсь ей.

— Похоже, мне потребуется больше деталей.

— Тебе не нужны все детали.

— Давай, расскажи мне что-нибудь.

Я качаю головой, но решаю бросить ей косточку.