Жаль. У него не было разрешения. Хорошо, что он с кляпом во рту и не может возражать. Напряжение в его теле обеспечивает идеальное давление на меня, и я содрогаюсь, когда последние волны проходят через меня.

— Да! — я издаю долгий стон.

Он хнычет и извивается, натянув шарфы на запястьях. Когда я медленно останавливаюсь, он все еще стонет сквозь рваные вдохи.

Я задерживаю дыхание, и, наконец, смотрю ему в глаза. Я вижу там страх, потом надежду, и по мере того как он исследует мое лицо, наконец, нечто похожее на обожание, тогда я, в конце концов, улыбаюсь.

Я сажусь и черчу линии пальцами вдоль его пресса. Его живот подрагивает от моих прикосновений, и я, шутливо ругаясь, качаю головой.

— Я дала тебе разрешение на это?

Он качает головой.

— Плохой мальчик. Хм, теперь мне придется придумать соответствующее наказание. — Я улыбаюсь.

Он закрывает глаза и сглатывает.

Итак, вот и еще одно вознаграждение: шанс снова произвести на меня впечатление.

Одно наказание причитается за оргазм без разрешения.

Но все же… Я хочу его и отблагодарить. Я ведь ничего не запрещала, и он доставил мне удовольствие. Разве он мог не порадовать меня? Связанный, с кляпом во рту и кончающий. Я тоже получила свое.

Я наклоняюсь к его уху.

— Я прощу тебя сегодня, потому что ты был хорошей маленькой игрушкой, хоть ты и не смог контролировать себя.

Он стонет.

Мне нравится, как легко он становится воском в моих руках, безусловно, к этому можно привыкнуть. Я поднимаюсь и развязываю его руки, поглаживая следы на запястьях, пока он не вытаскивает их и бесцеремонно не обнимает меня, притягивая к себе. Прижавшись к нему, я дотягиваюсь и разматываю шарф, чтобы освободить вторую руку.

Одним быстрым движением, он вытаскивает мои трусики изо рта и соединяет наши губы, запутавшись пальцами в моих волосах, крепко прижимая меня к себе.

Я совсем не против, мне приятно знать, что то, что мы только что сделали, было ему необходимо.

Его язык не может сказать мне «спасибо» словами.

Когда он освобождает меня, мы оба тяжело дышим.

Его улыбка говорит «спасибо».

Моя говорит «в любое время».

Слова не нужны.

Я слезаю с него, мы оба липкие и потные. Я смотрю на рассыпанный завтрак. На самом деле мы ничего не испачкали, может быть, несколько крошек и немного сахара.

— Пойдем, — говорю я ему. — Давай примем душ, затем уберем этот бардак и сменим простыни.

Он стонет от желания.

— Ты пытаешься снова меня соблазнить?

Я смеюсь.

— Спокойно, малыш.

***

— Ну и как у вас двоих дела? — спрашивает Джаз.

Уилл застенчиво улыбается мне.

— Я принесла Уиллу завтрак в постель. — Отвечаю я, наблюдая за реакцией на его лице.

— Ахх. Это так мило.

Он не был готов к тому, чтобы рассказывать о нас людям, это видно по тому, что он сел на противоположной стороне стола. Но он доволен. Я вижу это по его глазам. Я улыбаюсь в ответ с многозначительным взглядом. Он краснеет, и я хочу перелезть через стол и показать ему, как это чертовски очаровательно.

Спенсер смеется в свою кружку с пивом.

— Да, и тогда ты, вероятно, получила пятичасовую лекцию о еде в постели от Принцессы, которая может обнаружить песчинку в гребаной миле постельного белья. — Он удивленно качает головой. — Поверьте тому, кто делил с ним комнату в течение года в непосредственной близости от пляжа. Уилл не питается пищей, простейшими организмами, животными, минералами или овощами, или какой-либо другой структурой в спальне.

Проблеск обиды вспыхивает в глазах Уилла, в этом взгляде читается поражение. Я заметила, он часто появляется, если Спенсер рядом. Он пытается не показывать этого, но я знаю его лучше, чем он думает. И на этот раз, когда он встречается со мной взглядом через стол, он знает, что я это вижу. Мне больно видеть, как Спенсер делает это с ним. Он всегда смеется над загонами Уилла.

— Так он отправил тебя на кухню и сказал, чтобы ты больше никогда не пачкала его пуховое одеяло крошками своих тостов? — Спенсер продолжает, чрезвычайно радуясь своим шуткам в своем фирменном стиле.

Я беру Уилла за руку, открыто, через весь стол и поддерживающе ему улыбаясь. Я хотела бы знать, почему он позволяет Спенсеру так над ним издеваться, но не стану его спрашивать.

Нет.

Вместо этого, к его изумлению, я ставлю Спенсера на место.

— Вообще-то, — я поворачиваюсь к нему с невозмутимым выражением лица. — Он вел себя как хороший мальчик. Было очень вкусно. Стыдно, что все это пропало, когда про еду пришлось забыть.

На этот раз Спенсеру нечего сказать. Он просто недоверчиво смотрит, пока ухмылка не сходит с его лица. Я не сомневаюсь, что он немного шокирован тем, что здесь кто-то еще говорит о сексе так же открыто, как он.

Уилл выглядит немного смущенным тем, что я только что сказала, но вряд ли кто-то воспринял мои слова всерьез. Спенсер не уверен, шучу я или нет, но у него нет никакой возможности проверить. Он знает достаточно о том, что я пишу, чтобы бояться ответа. Я не собираюсь делиться никакими подробностями. Они никого не касаются, кроме нас, но, сбить со Спенсера спесь, кажется, важнее, чем скромность.

Отвернувшись от Спенсера, смотрящего в сторону, я подмигиваю Уиллу, и он благодарно улыбается.

Я могла бы всерьез привыкнуть к этому.

— Ну, должно быть, ты в самом деле особенная. Должно быть, он влюбился гораздо сильнее, чем я думал. Я видел, как раньше у него срывало крышу из-за невинного полуночного перекуса.

Уилл закатывает глаза и, наконец, отвечает.

— Это не было невинным ночным перекусом. Это была кровать, полная попкорна… И… — он останавливается.

Это хорошо. Он не должен продолжать защищаться от Спенсера. Может, теперь он увидит, что я поддерживаю его, станет меньше реагировать на его провокации.

— Что ты сделала? — Спенсер продолжает обращаться ко мне, не обращая внимания на выпад Уилла. — Привязала его к кровати?

Уилл почти задохнулся, но я решила не отвечать ему, хотя я была бы счастлива ответить. Но он не достоин ответа.

— А вот и мои девочки! — говорит глубокий голос позади меня.

— Джордж! — Джаз усмехаясь, вскакивает.

— Папа, — я поворачиваюсь, вставая. — Когда ты вернулся? Я ждала тебя завтра вечером. — Он подходит и целует меня в макушку, а я обнимаю его.

— Привет, дорогая. Подвернулся более ранний рейс. Подумал, что приеду и посмотрю, как продвигается ремонт до возвращения в Нью-Йорк, — отвечает он, наклоняясь, чтобы также поцеловать Джаз в макушку. — Как поживает мой любимый шоколатье?

Джаз смеется.

— Не могла дождаться, чтобы показать Вам, Джордж.

— Я очень горжусь вами обеими.

Джордж поворачивается к Спенсеру и Уиллу.

— И мальчики, как обстоят дела? — Он протягивает им руку, и каждый из них пожимает ее.

— Хорошо, хорошо, — отвечают они в унисон.

— Окна на месте, водопровод готов. Так что мы скоро закончим. — Говорит Спенсер. Приятно видеть его без брони. Папа просто лапочка, но может быть очень пугающим. Даже воздух рядом с ним насыщен угрозой. Мне нравится наблюдать, как Спенсер сжимается в его присутствии.

— Дизайнер приходил вчера, мы назвали ей срок, когда она и ее команда могут приступить. — Уилл отвечает ему увереннее. Он хорошо знает моего отца, и папе он очень нравится.

— Отлично.

— Присаживайтесь, Джордж, налью вам выпить, — предлагает Уилл.

— Нет-нет, вы отдыхайте. Я только что сошел с самолета, и мне нужно, поскорее выбраться из этого костюма. Я просто проходил через деревню и увидел вас, поэтому решил заглянуть и пригласить всех собраться в моем доме в понедельник. Нам есть что отпраздновать. — Он сжимает плечо Джаз. — И поскольку в банке выходной, разве есть способ провести его лучше, чем с послеобеденным чаем на газоне?

— Вам не нужно делать этого, Джордж, честно. — Джаз краснеет.