— Я слышу только шум в ушах после той бормотухи, которую притащил Пиек, — хрипло произнёс тот, кого назвали Мутом. — Вот же гадость. Хорошо, что ты её не пил. Вон Пиек с Альбой всё ещё в отключке после неё.

— Я слышал то ли шаги, то ли несколько стуков, будто кто-то чем-то ударился о стены, — сообщил ему первый бродяга. — Вдруг, это опять люди Беспалого, а?

— Да ну, как они нас могли здесь найти? — усомнился он. — Крысы или ещё какие-нибудь твари шастают. Бандиты из шайки ведут себя так, что их за сотни шагов слышно в катакомбах.

— Всё равно что-то мне не спокойно, — пробормотал нищий и стал подниматься на ноги. — Гляну…

Он успел встать на одно колено, когда почувствовал, что ему в лицо что-то слабо ударило. Было очень похоже на смачный плевок, которым частенько награждали его благообразные горожане. Мужчина успел подумать, что всё случилось так, как он и подозревал: их лежбище нашли разбойники, которые на днях потребовали, чтобы нищие платили шайке дань. А потом почувствовал, что ему на лицо вылили тигель с раскалённым металлом.

— А-а-а-а! — заорал он и упал на землю, где стал биться в корчах. Мут при слабом свете догорающего костра успел увидеть на его лице несколько чёрных клякс не то грязи, не то слизи.

— И-инди-и? — дрожащим голосом, заикаясь, спросил он товарища. — Ты-ы чего-о?

Если бы хватало освещения или у него было бы зрение получше, то он увидел бы рядом с проходом в убежище нищих высокую уродливую женскую фигуру, за спиной которой извивались в воздухе толстые щупальца. Вот они метнулись вперёд, утончаясь и вытягиваясь на несколько метров. Шипы на концах вонзились в Мута и в его спящих соседей.

Все трое — спящие мгновенно проснулись — страшно закричали от боли и забились в корчах на полу убежища. Кто-то из них попал в костёр, и угли разлетелись по сторонам, попали на подстилки и одежды людей.

Тварь же потеряла к ним интерес и отправилась дальше — туда, где чувствовала живых. Вскоре после нападения нищие стали изменяться. Их кожа почернела и покрылась бородавками и гнойниками, вместо ногтей появились загнутые жёлто-коричневые когти, похожие на совиные. Губы выросли, вытянулись, став чем-то средним между очень коротким хоботом и присоской, изнутри покрытой крошечными шипами. Сквозь лохмотья вылезли шипы, покрывшие тела несчастных…

Другая тварь вышла к логову городских разбойников, тех, кому не нашлось места наверху из-за собственной жестокости и кровожадности. Таких убивали их же коллеги по криминальному ремеслу. Потому шайка пряталась в катакомбах, где они знали все закоулки, ловушки и «крысиные» лазы, из которых били в спину стражников и прочих, кто зачем-то приходил в их вотчину.

Банда устроила себе лагерь в просторной пещере, чьи стены носили следы обработки человеческой (или иной разумной расы) руки. Имелись воздуховоды в стенах и потолке, позволяющие свободно палить костры без боязни задохнуться.

В полночь шайка только готовилась выбраться на поверхность, чтобы очистить карманы невезучих прохожих и дома торговцев. А если повезёт, то похитить несколько женщин, чтобы днём с ними развлечься, отмечая удачную вылазку. Но планы им спутало одно из чудовищ, созданных жрецом богини ночи.

— Что за тварь? — воскликнул один из бандитов, когда в проходе появилась уродливая гигантская фигура. — Боги, это у него член?!

Благодаря факелам, горящим на стенах и рядом с входом в пещеру, бандиты хорошо рассмотрели чудовище. Самые слабые принялись блевать, испытав сильный шок от вида чудовища.

— Убить! — заорал вожак и разрядил первым в страшного гостя боевой амулет с огненными чарами. Увы, но пламя не причинило вреда твари и стекло с его кожи на пол пещеры, как вода.

Бандитов было две дюжины, а противник всего один. Против когтей и шипов те могли противопоставить десятки ножей и дубинки, окованные металлом. У многих были тесаки и короткие мечи, небольшие арбалеты и пружинные самострелы. А так же всевозможные алхимические средства для создания дымовой завесы, одурманивания жертв, охранных и боевых животных, вроде собак, и химер. В общем, банда была вооружена до зубов, да и не могла иначе, так как пользовалась огромной «любовью» у всех: граждан, стражников и коллег по ремеслу.

Но сейчас всё их оружие не помогало. Стрелы оставляли неглубокие ранки, которые затягивались на глазах. Свинцовые шары отскакивали от тела, словно рыбьи пузыри. Ножи не могли прорезать крепкую кожу твари, а мечи лишь царапали.

В то же время когти и щупальца монстра разили людей безжалостно. Тем, в кого вонзался шип на отростке, тут же падали на пол и начинали страшно орать и корчиться в конвульсиях. Те, кого тварь лишь задевала когтем, оставались на ногах минуту, но потом присоединялись к раненым на полу.

Одному из бандитов повезло уклониться от лап со щупальцами и оказаться рядом с монстром. Своим мечом с простыми рунами усиления и остроты он от души рубанул его по левому боку под рёбрами. Но даже магическое оружие не сумело прорезать шкуру. Мечник лишь разрезал несколько гнойников, из которых зловонная жидкость брызнула во все стороны. Досталось и человеку. Он ещё успел отскочить назад после неудачной атаки. Потом его скрутила судорога боли от отравы, попавшей ему в кровь сквозь кожу.

Последним упал вожак шайки. В его шею, грудь и живот вонзились четыре шипа.

Глава 13

Я спокойно прожил в Лаконе неделю. Каждый день из этих семи всё больше и больше настраивал меня на то, чтобы после всех приключений переехать в этот город на ПМЖ. Завтра я решил устроить себе выходной. В планах было навестить лучший городской бордель — вечером. А днём просто от нечего делать хотел пройтись по улочкам и присмотреть себе район для покупки в будущем дома. Потом послезавтра опять изготовление пороха, проверка как идут дела в мастерских, где оставил заказы на оружие и вечером отдых в хорошем трактире в центре с последующей ночью с парочкой красоток, который рассчитываю там снять.

Когда я глубокой ночью услышал крики и грохот сразу и на улице, и в гостинице, то первой была мысль: «накрылся выходной медным тазом».

С собой я никак не связывал шум. Грешил на бандитов, дворянские разборки, бунт или перепивших магов.

— Достали, когда же я спокойно отдохну и уеду из номера…да и вообще из города не впопыхах, а спокойно и не торопясь? — простонал я и накрыл голову подушкой. Несколько минут пытался честно снова заснуть, посчитав, что вмешиваться не стоит. Для пресечения беспорядков в гостинице у хозяина имеются несколько крепких парней с защитными амулетами. Вот они пусть и отрабатывают немалые деньги, которые я заплатил за проживание.

Вдруг в дверь комнаты ударили с огромной силой, заставив меня подскочить из положения лёжа и активировать ускорение. В этом состоянии я оделся и вооружился, после чего вернулся в обычный ритм. Спустя несколько ударов сердца неизвестный повторил попытку попасть ко мне, потом ещё раз и ещё. Прочная дверь и защитная магия выдержали десять ударов и на одиннадцатом дверное полотнище развалилось.

Перед моими глазами предстала неведомая тварь в обрывках обычной человеческой одежды. Тело было бочкообразным, оно покоилось на толстых кривых ногах с коленями, вывернутыми в стороны, а не вперёд или назад. Шеи у чудища не имелось или она была совсем небольшой, затерявшись между туловищем и шарообразной головой. Рот был похож на присоску от вантуза, обрамлённую по краям мелкими шипами или зубами. Кожа тёмная, почти чёрная и была покрыта струпьями, бородавками и гнойниками. Выглядела она так мерзко, что от её вида я почувствовал приступ тошноты. Глаз не было, на их месте располагались кожистые складки, словно в глазницы натолкали мятой тонкой бумаги. Руки у чудища усохли, по размеру сравнявшись с детскими ручонками.

Страха у меня не было, лишь отвращение.

— И чего ждём, мойдодыр хренов? — поинтересовался я у него. — Или скажешь, что номером ошибся?