За секунду до того, как должен был вернуться в привычный ритм, я увидел справа приоткрытую дверь в комнату и, не задумываясь, заскочил в неё. Оказалось, что я нашёл просторную кладовую, на треть заваленную дровами и мешками с древесным углём.

«Это я удачненько зашёл», — хмыкнул я про себя и потянулся за магическим огнивом, с помощью которого разжигал костёр во время ночёвки на природе. Ну, не боевой же амулет использовать? Его действие могла засечь магесса. Спустя пару минут по поленнице забегали мелкие язычки огня. И если поджог не успеют обнаружить в ближайшее время, то замковые проблем не оберутся.

Устроив подлость, я выбрался наружу через окно, там активировал ускорение и очень быстро спустился вниз, где залёг среди цветущих клумб. Дождавшись момента, когда сверхспособность восстановится, я использовал её, чтобы перебрался к кустам роз, которые скрыли меня от чужих взглядов. На руку мне играла и ночная темнота, и то, что фонари и светильники со всего парка были собраны в том месте, где гуляла графиня со своими людьми.

Они так и не узнали, что в замке поднялась тревога. По крайней мере, пока я выбирался с территории замка, то не увидел ни малейшего намёка на это событие.

«Ох, не завидую я виконтессе, когда станет ясно, что это её человек устроил заварушку,подумал я, когда перебрался через каменный забор. — Даже немного жалко девчонку».

Свои вещи я ранее переправил за забор, понимая, что после шумихи в замке мне в палатку за ними нельзя будет идти. И сейчас я закинул на плечо второй мешок, приторочил к первому со шкатулкой саадак с дротиками и быстрым шагом отправился прочь от баронской вотчины.

Всю ночь я двигался прочь от замка, чередуя бег с быстрым шагом. Когда на пути попалась мелкая речка с каменистым дном, то я около часа двигался по воде. Может, так следы не собью, а может мне повезёт, и о подобном трюке в мире магии и алхимии не особо-то и знают. Тем более, откуда-то я знал, что текучая вода отлично убирает следы ауры, по которой маги могут отыскать беглеца даже быстрее, чем егеря с помощью собак. Хотя, почему откуда-то? За всякие знания и умения, постоянно всплывающие в памяти и моторике тела, мне нужно благодарить создательницу.

После шести часов пути по моим скромным подсчётам я удалился от замка на расстояние от сорока до пятидесяти километров, а прошёл все шестьдесят. Когда наткнулся на каменистый овраг, то решил сделать привал и вскрыть шкатулку, которая успела изрядно мне набить синяков на спине. Подручного материала, которым можно попытаться разбить её, под моими ногами валялось в избытке. Стены оврага состояли из слоёв бело-серого камня. Его пласты выглядели, как слоёный пирог. За такое место в моём мире многие предприниматели, специализирующиеся на строительных материалах, продали бы душу дьяволу и отправили бы к нему своих конкурентов. Здесь же уже в верхнем слое тонны и тонны камня, который можно превратить в щебень.

Впрочем, в этом мире до промышленной добычи камня ещё не доросли. Да и мне на них всех плевать, по правде говоря. Так… мысль проскочила и ушла.

Шкатулку пришлось вскрывать варварским способом из далёкого прошлого моих предков, когда они жили в пещерах, и знать не знали про металлы: положил её на самый крупный камень и бил по ней другим, самым тяжёлым, что сумел поднять. После десятого удара от шкатулки отлетел кусок величиной с лесной орех. После двадцатого появилась трещина от края до края через всю крышку. После пятидесятого она раскололась на куски.

— Так вот каков ты, цветочек аленький, — усмехнулся я, подняв с земли осколок сердца Пристэнсиллы. Выглядел он, как чистейший ярко-красный с лёгким фиолетовым оттенком рубин, огранённый в виде капли, и был размером с фалангу мизинца. Дальше мне предстояло «передать» осколок своей работодательнице. Процесс был простой, но не очень приятный лично для меня. Но что делать.

Покончить с последним этапом в этом деле я решил прямо здесь и сейчас. Не хватало ещё потянуть время из-за лени и потерять всё! Такие моменты любят реализовать сценаристы в фильмах или писатели, чтобы набрать объёма и заставить зрителей с читателями понервничать. Но я не они, а жизнь не книга или кино.

Чтобы не измазать одежду кровью, я разделся догола. Далее взял бритву и сделал неглубокий порез на груди напротив сердца. После чего отложил бритву и приложил к ранке осколок. Стоило ему впитать в себя первую каплю моей крови, как он стал очень быстро таять. И едва он исчез — не то испарившись, не то впитавшись в меня — как я ощутил острую боль в сердце, от которой у меня потемнело в глаза. Когда же я их открыл, то понял, что нахожусь в гостях у Пристэнсиллы.

— Приветствую, создательница, — поздоровался я с ней.

— Подойди, — потребовала она, поведя себя в своей обычной манере «я начальник — ты дурак», то есть ни «здрастье» тебе, ни «как поживаешь». — Ко мне подойди.

Я сделал несколько шагов и застыл прямо перед ней в каком-то метре. Женщина вытянула руку и коснулась кончиками пальцев моей груди, где я себя резал.

— Ох ма-ать, — скрипнул я зубами, когда почувствовал сильную боль, почти такую же, от которой отключился в реальном мире. Из-за неё я пропустил момент, когда осколок из моей груди — или сердца — оказался в руках у Пристэнсиллы. Пару секунд она смотрела на «рубин», мне показалось даже, что буквально кайфовала от ощущения осколка и его вида в своей руке. Наверное, так смотрит великий гурман на единственный кусочек редчайшего элитного яства на своей вилке перед тем, как положить его в рот.

А потом осколок исчез из её пальцев.

Момент воссоединения создательницы с тем, что в незапамятные века было её частью, почувствовал и я. Чувство было приятным, бодрящим, после него я ощутил прилив сил и необычайное желание сотворить нечто из разряда «чтобы помнили и завидовали». Наверное, так же себя Илья Муромец чувствовал, когда ему калики дали первый корец с водой. Надеюсь, Пристэнсилла не даст мне сейчас второй ковшик, чтобы «урезать осетра».

— Я благодарна тебе, Юрий. Полагаю, ты уже почувствовал Силу, — отвлекла меня от собственных ощущений создательница. — Это моя награда и пример того, что вместе со мной, и ты становишься сильнее.

— Спасибо, — коротко ответил я. — Создательница, прости меня, если не вовремя влезаю с вопросом, но сейчас ты можешь вернуть Сэнгу? Это девушка, которая была связана со мной магической клятвой служения. Ты говорила…

— Я помню, — прервала она меня. — Да, могу. Но ты уверен, что этого хочешь?

— Хочу! — я даже немного подался в её сторону.

— Ты меня неправильно понял, если решил, что я отказываюсь от своих слов. Понимаешь, не в моих силах отправить её в то место, где ты сейчас находишься. Твоя служанка окажется в Сахе в моём храме. Самостоятельно она не сможет пробраться мимо чудовищ, ей придётся дождаться тебя.

Я ненадолго задумался о том, как поступить: оставить душу девушки болтаться в, эм-м, там, где она сейчас или оставить её в одиночестве дожидаться меня на острове в старом лагере с мелорном.

— А там, где она сейчас, безопасно?

— Смотря что ты под этим словом подразумеваешь. Её душа сейчас ждёт перерождения. Для неё это одновременно и вечность, и один миг. Души защищаются законами мироздания и силой богов мира, где жила смертная оболочка. Очень редко бывает, когда демоны и иные твари пробираются туда и похищают души, — сказала она мне, ненадолго замолчала и добавила. — Иногда так же поступают боги, чаще всего тёмные.

— Тогда пусть пока будет там, — принял я решение.

— Хорошо. Обещаю, что буду за ней присматривать, — кивнула Пристэнсилла. — Учитывая, что это будет единственная душа, до которой могу дотянуться, то эта забота меня не утомит. Ты же, Юрий, поторопись с разрушением башни на том острове. И помни, что магия в этом деле тебе не поможет, и сам ты не сумеешь приблизиться к ней.

— Справлюсь. В моём мире учёные придумали тысячи способов, как сокрушить подобные постройки. Если её возможно сломать физически, то я сломаю. Вот только подготовка займёт немало времени, создательница, прошу это учесть.