— Сразу с тремя. Твоя вина слишком велика, чтобы так облегчать поединок. А ещё это не простой бой, за ним наблюдают сами боги! Решат они, что ты был в своём праве убить тех людей, то дадут тебе силы справиться с сотней соперников!

— Молодец, отмазался. И про богов к месту завернул, как раз я сейчас покажу превосходство старых богов над молодыми, которые самые обычные паразиты, — хмыкнул я. — Давай уже начинать, а то мне ещё с трофеями потом разбираться и повозки в дорогу готовить.

Тот со злостью и многообещающе зыркнул на меня, молчаливо сообщая, что я приобрёл себе нового врага. Мы встали друг против друга на расстояние семи-восьми метров. Ияз’Корши выставил против меня двух классических мечников в кольчужном доспехе, усиленном стальными пластинами. Только у этих были не прямые мечи, а сильно изогнутые сабли, что-то вроде индийских шамширов. Третий нёс на себе куда больше стали: кольчуга, а поверх неё кираса; шлем с кольчужным забралом, бармицей и широкой стрелкой-наносницей, набедренная защита с боковыми пластинами, крепящимися кольчужными вставками; «крылышки» для защиты сгиба коленей, разумеется, с наколенниками; крупный левый наплечный щиток и чуть поменьше правый; кольчужные рукавицы с мелкими пластинами на внешней стороне; наручи и подвижная составная защита локтей из пластинок с шарнирами. В правой руке он держал булаву с сабельной рукоятью и билом в форме человеческого кулака. В левой сжимал кулачный щит величиной с суповую тарелку и с длинным, сантиметров пятнадцать, гранёным шипом в центре. Я стоял напротив в своей лёгкой броне, состоящей из кирасы, наручей перчаток и набедренников, всё лёгкое, из кожи с металлическими клёпками, в руках у меня находились эльфийские клинки, касающиеся кончиками песка.

— Пусть свершится правосудие! — громко произнёс Ияз’Корши. — Бой!

Два мечника после его слов стали резво расходится в стороны, а рыцарь не менее резко двинулся на меня по прямой. Когда между нами расстояние сократилось до трёх метров, я ускорился и атаковал. Начал разбираться с врагами по кругу, выбрав первым саблиста слева от себя.

Мир привычно застыл, когда я активировал сверхспособность. Метнувшись к бойцу, замершему во время шага с поднятой ногой и выставленной вперёд саблей, я вдруг увидел, как его зрачки стали медленно сокращаться, а сами глаза уставились на меня. Показалось даже, что вооружённая рука едва заметно дёрнулась. Он, что, меня видит?! Но как? Неужели амулеты и принятая алхимия этому способствуют?

«А если эти амулеты ещё и защитят этого хмыря от моего удара?», — посетила мою голову неприятная мысль

Это предположение заставило меня влить в один клинок максимум внутренней энергии, кажется, половину того, что мне передала эльфийка.

Удар!

Рубанул я от души, если так можно сказать, когда описывается убийство разумного существа. Эльфийский меч рассёк стальную пластину на левом плече, кольчугу, тело воина и вышел из правого бока под рёбрами в ореоле капель крови. При этом особого сопротивления я не почувствовал. То ли всё дело было в прорве энергии, которую я использовал для удара. То ли я преувеличил возможности амулетов, которыми обвешался противник. Может, у него защитных цацек вовсе не было, только усиливающие самого бойца и его атаки. В общем, чтобы там ни было, но я развалил саблиста пополам от плеча до пояса, прямо как в рассказах про казаков и их булатные шашки «кои согнуть можно было в кольцо и обернуть вокруг пояса».

«Зараза, трофей попортил, — спохватился я. — Кольчужка-то вон какая красивая, прям хоть на парад в ней. Стоить должна немало».

Следующим пал рыцарь. Его я прикончил по-простому, вонзив свои мечи в глаза, которые были единственным местом, не прикрытым доспехом. Последнему сопернику рассёк открытое горло вместе с шейными позвонками. После этого так же быстро вернулся на своё место и вышел из ускоренного восприятия.

На глазах у ошеломлённых зрителей один из тех, кто должен был «наказать» меня, рухнул на песок и развалился на две части. Двое других сделали несколько быстрых шагов и последовали его примеру. При этом у второго саблиста голова держалась на куске кожи и некрасиво завалилась в бок, а из разрубленной шеи ударила тугая струя крови на несколько метров.

Когда Ияз’Корши уставился на меня шокированным взглядом, я, работая на публику, махнул мечами, как будто стряхивал с них кровь, убрал их в ножны и громко, с насмешкой посмотрев на него, произнёс:

— Всё указывает на то, что мои боги оказались посильнее твоих, тебе не кажется, караванщик?

Глава 8

— Мы всё собрали, но получилось с песком, — сообщил мне Аббай и вручил два мешочка, каждый объёмом где-то в три моих кулака. Внутри, кроме песка, находился пепел сгоревших упырей, их зубы, передние фаланги пальцев с когтями и несколько обуглившихся позвонков.

— Сойдёт и так. Теперь тебе и Олладе с Лисстером нужно как можно быстрее доставить их к главному алтарю в Каменный Лес.

— То есть, оставить вас одних? — нахмурился он.

— Да. Ты, случаем, не считаешь, что мне и Фаинэлии нужна дополнительная защита?

— Нет, но…

— А раз нет, то зачем споришь?

— Я не…

— Споришь, споришь, — опять перебил я еретика. — Аббай, если уж говорить начистоту, то я один с любым поручением справлюсь куда быстрее, чем с отрядом помощников. Вы нужны именно для подобных случаев, как этот, — я качнул мешочками, которые держал в левой руке. — Ну, ещё как проводники. Но сейчас дорогу мы и сами найдём. С Ш’Аррханом тоже сами договоримся, ваше присутствие при разговоре с ним вряд ли как-то сильно повлияет на него.

— Наверное, ты прав, Юрий, — пробормотал воин, опустив взгляд в землю. Вроде бы согласился с моей правотой, но видно было, что не признал её, а это никуда не годится.

— Аббай, и вот это, — я вновь помахал мешочками с останками упырей перед ним, — и беседа с магом Ш’Аррханом одинаково важны для твоего народа и создательницы. С помощью праха упырей она ослабит богиню-паразитку, которая может в это самое время создаёт ещё таких же тварей. А сильный маг, да ещё почитающий создательницу поможет в священной борьбе с паствой паразитов. Вряд ли ты сможешь убедить его лучше, чем она, — я указал на эльфийку, сейчас осматривающую спасённых рабынь, чуть не ставших ужином кровососов. — И уж точно не сумеешь защитить её от опасности, которой мы все сегодня избежали. Если бы я мог, то разорвался пополам, чтобы одновременно выполнять эти два задания. Но я не в силах с этим справиться, зато ты можешь помочь мне.

— Я всё сделаю, Юрий. Всё понял, — на этот раз пристэнсиллианец ответил мне совсем другим тоном и прямо посмотрел в глаза. — Прости мою слабость.

— Не за что прощать, просто ты переживаешь за наше общее дело и хочешь быть там, где опаснее всего, — улыбнулся я ему. — Не переживай, уже скоро таких ситуаций будет очень много, как бы не хотелось мне обратного.

После разговора с Аббаем и перед тем, как он со своими единоверцами покинет нас с эльфийкой, мы провели тщательный осмотр трофеев. Жрецы Г’Ха снабдили нас большим количеством припасов, пресной воды, снаряжения и фуража для животных. Про оружие даже не хочу упоминать, его нам досталось нереально много. Четырёх верблюдов с собой заберут пристэнсиллианцы, чтобы быстрее добраться до Каменного Леса и «вручить» Пристэнсилле мой дар. Остаётся ещё один и две лошади. К ним целых три фургона. Хотя, нет, всего два, так как тот, в котором жили упыри, я намереваюсь сжечь, когда двинемся в путь. Из-за нехватки тягловой силы, придётся бросить одну повозку из двух оставшихся, а ещё часть трофеев. Кое-что получится нагрузить на верблюда, но даже так многое взять не сможем. Нас и так пятеро в фургоне поедут, плюс, бочонки с водой, еда, фураж. И Аббаю всё не отдать, так как у них в приоритете вода и припасы для верблюдов.

— Можно сделать тайник подальше отсюда, — предложил он. — Мы отъедем подальше от тропы и где-нибудь среди камней спрячем все вещи. Потом заберём.