Каждый день одно и то же. Просыпаюсь в шесть утра, вливаю в себя столько растворимого кофе, что аж тошнит, и отправляюсь на работу. Рабочий день пролетает как во сне лишь потому, что я выполняю одни и те же запрограммированные действия. А потом я возвращаюсь в съемную однушку, где все постоянно ломается. Дома разогреваю на ужин что-то из полуфабрикатов и заваливаюсь в кровать, чтобы до посинения играть в «Sims». Ведь только там можно построить хотя бы подобие интересной жизни.

Я правильная девочка из очень правильной семьи, где оба родителя ─ педагоги. Я же их маленький педагогический эксперимент длиною во всю мою жизнь. Так вот, моя мама ─ учительница русского языка, а папа преподает математику в ВУЗе, но мне удалось избежать преподавательской стези и пойти учиться на экономиста. Не из-за моей любви к цифрам, а потому что папа сказал, что бухгалтеры нужны всегда, даже после конца света, а мама его поддержала просто по умолчанию. Я ненавидела учебу всей душой, но диплом помог мне ускользнуть от тотального родительского контроля. После завершения обучения мне каким-то чудом удалось выпорхнуть из родительского гнезда и переехать в Питер, где нашлась хорошая должность. Но что-то пошло не так, и я стала банковским клерком, которого постоянно проверяет тетушка-сталинистка, по возрасту ровесница Ленина. Я не живу с ней. Боже упаси от такого! Но выпасает меня тетка еще жестче, чем родители. И это полбеды.

Настоящая драма в том, что я привыкла быть послушной. Вместо того, чтобы потреблять вольную жизнь в мегаполисе большой ложкой, я залезла в свой кокон и впала в анабиоз, полагая, что жить еще рано. Мне всегда казалось, что наступит день, и я начну проживать свою молодую жизнь, а пока — бесконечный день зомби-сурка. Вероятно, плохо быть классической принцессой Диснея, живя в двадцать первом веке.

Недовольная жизнью и мужем мадам ─ моя последняя клиентка на сегодня. Банк потихоньку переводится в ждущий режим. Я закрываю смену и готовлюсь на выход. Натягиваю джинсовую курточку, купленную в секонд-хенде, и хватаю сумку, которая всегда где-то рядом и греет душу. Это желтый рюкзачок с русалочкой Ариэль. Пусть не по возрасту, зато хоть как-то скрашивает мое унылое существование.

Выныриваю на улицу. Не успеваю я толком высунуть нос, как меня накрывает раскатами грома. Момент ─ завеса дождя отсекает меня от улицы, вынудив остаться под защитой бетонного козырька, который совсем не спасает от ледяного ветра. Да уж, джинсовую куртку в Питере можно носить только летом, и то не всегда.

Дождь загнал под кусок бетона, который стоически держат на своих плечах усатые титаны, не только меня, но и молодого мужчину в строгом костюме. Подобное облачение делает его похожим на Джеймса Бонда. Чтобы отвлечься от скуки и холода, развлекаюсь тем, что исподтишка рассматриваю его лицо. Чувственные губы выпускают белый, приятно пахнущий дым, а скулы такие остро-очерченные, что можно порезаться. Подобные мужчины ─ не моё. Мне нечего такому предложить.

─ Чужестранка? ─ спрашивает незнакомец, поймав на себе мой заинтересованный взгляд.

Подскакиваю от звуков его голоса, который обволакивает вибрациями, заставляющими низ живота приятно ёкнуть.

─ В смысле? ─ выдыхаю я, мертвея от стыда.

─ В смысле, неместная и в городе недавно, ─ констатирует он факт.

─ С чего вы взяли? ─ выдаю я, удивляясь, что в компании такого мужчины еще не потеряла способность складывать слова в адекватные предложения.

─ Не выкай! ─ обрывает он меня и добавляет своим густым, красивым баритоном, который выгодно оттеняется звуками дождя: ─ Зонта нет.

─ И у тебя нет, ─ отвечаю я на удивление смело. Даже дерзко.

─ Я просто не боюсь дождя, ─ не думая, отвечает он и добавляет с гордостью: ─ Я вообще ничего не боюсь.

─ Но стоишь под навесом, ─ издаю нервный смешок и тут же пугаюсь, что он воспримет это насмешкой.

─ Я увидел тебя, ─ выдает незнакомец, и я едва удерживаюсь на ногах. Такой парень заметил меня? Шутка какая-то? ─ Сейчас я докурю и уйду. А ты пойдешь со мной.

Вот же наглец! Смотрю на него пристальным, оценивающим взглядом, который уже не прячу. Незнакомец же позволяет, будто купаясь в нем. Красивый парень: высокий, статный, с длинными, вьющимися от влажности волосами и глазами цвета жженого сахара.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

─ Я живу через дом, ─ зачем-то сообщаю я.

─ Пригласи на кофе? ─ просит он, почти доведя меня до обморока улыбкой обаятельного мерзавца.

─ Хорошо, ─ отзываюсь я и до крови закусываю внутреннюю поверхность щеки.

Это для меня нетипично. Что уж там! Для меня это безумие. Я боюсь собственной тени. У меня в сумочке лежит перцовый баллончик, а входную дверь я закрываю на цепочку, едва переступив порог. Но сейчас я смело вкладываю свою руку в большую и теплую ладонь незнакомца, и мы несемся вдоль дома. Расплескиваем лужи, которые окатывают нас грязной водой с головы до ног.

Никак не могу отпереть дверь ─ руки трясутся так, что постоянно мажу мимо замочной скважины. Он выхватывает у меня ключи, и железный штырь сразу втыкается куда нужно. Сглатываю, вновь ошпаренная наглостью и напористостью незнакомца.

Галантно пропускает меня вперед. Я вхожу и тут же натыкаюсь на распахнутую дверь ванной, которую надо закрыть. Иначе она перегораживает весь узкий, почти несуществующий коридор, и попасть в единственную комнату невозможно.

Как хорошо, что он не бросился снимать свои пижонские ботинки с металлическими вставками! Убираюсь я обычно по выходным, а сейчас уже пятница, и в квартире откровенно грязно.

Молча идем на кухню. Затылком ощущаю его прожигающий взгляд. Мне некомфортно. Но это не страх. Какое-то новое чувство, которое сложно даже описать. Дышать трудно, и очень жарко, несмотря на влажную одежду, которая облепляет тело.

Оборачиваюсь. Он смотрится еще более дорого на моей маленькой, скромной почти до нищеты кухне, где все фасады покрыты жировым налетом, который никакими силами не оттереть.

Парень просто стоит и наблюдает за моими хаотичными движениями. Я стараюсь прибраться хоть немного. Под его пристальным взглядом все валится из рук. Перерываю всю посуду, которой не так уж и много, пока не нахожу чашку без сколов. Дрожащими пальцами всыпаю кофе прямо из банки ─ вряд ли смогла бы найти ложечку. Вероятно, это будет худший кофе в его жизни.

─ Прости, у меня нет сахара. И молока, ─ оправдываюсь я. Продуктовый шопинг тоже происходит по выходным, и сейчас в холодильнике повесилась мышь.

─ Ничего, я пью черный, ─ мягко произносит он, и я понимаю, что хочу завернуться в его голос, как в одеяло.

Я заливаю кофе кипятком и подаю ему чашку.

─ Думаю, кофе недостаточной горячий, ─ Ставит чашку на микроволновку. Она звенит на не совсем ровной поверхности. ─ Нам нужно придумать что-то другое, чтоб согреться. А то рискуем воспаление легких заработать.

─ Что же? ─ спрашиваю я, бесстыдно заглядывая в его глаза, которые стали цвета хорошего горького шоколада. Было бы неплохо отправить сейчас в рот дольку-другую.

Молчит. Меня его голос пробирает до костей, а молчание так и вовсе почти доводит до обморока. Эта кухня слишком маленькая, а он слишком близко. Такой высокий и благоухающий, должно быть, очень дорогим парфюмом. От его запаха рот наполняется слюной, как от мыслей о шоколадке.

Берет меня двумя пальцами за подбородок и вздергивает его вверх ─ теперь мне приходится смотреть ему в глаза и тонуть в их бархатистой мягкости. Облизываю пересохшие губы и пытаюсь не грохнуться в обморок.

Склоняется надо мной и мягко накрывает мои губы своими. Инстинктивно кладу руки ему на плечи. Господи, какой он горячий! Незнакомец обхватывает ладонями мою талию, прижимает к себе и вновь целует. Только на этот раз моих губ ему недостаточно. Кончик языка упрямо упирается в зубы, и я разжимаю их, позволяя ему проскользнуть в мой рот. Его губы посасывают мои, а язык нахально ласкает мой рот изнутри. Прогибаюсь в пояснице так сильно, как только позволяет подпирающая меня сзади столешница.