Внутри сараев остались следы обитания людей: разбитые горшки и глиняная посуда, большой чугунный котел, который, по-видимому, не стали забирать, настолько он был тяжелый. В крепости нашли несколько колодцев, но только в одном на дне была грязная, тухлая вода. Гонджу строго-настрого запретила ее пить, да никто и не решился бы. Те запасы воды, что были, разделили, треть раздали людям, остальное споили лошадям.

Люди, уставшие, не спавшие почти сутки, в отчаяние разошлись по баракам, пытаясь хоть как-то устроиться и немного отдохнуть.

– Возможно выиграли день, – Хей Ян уселся напротив гонджу и Бай Ци, которые разложили перед собой всё, что удалось взять с собой, – неизвестно, остановит их то, что мы им устроили на тропе…

– Будем готовится к худшему, – вздохнула Минмин. – Гудзя, ты пересекался с этими людьми, что ты можешь о них сказать?

– Мы уже несколько лет платим дань айсарам когана, но этих людей мы раньше не видели… Тот… на тропе, он скинул моих сестру и брата с утеса… женщин и стариков убили, вырезали всю деревню. Я был в горах, охотился… поэтому выжил. Когда вернулся… вся деревня уже горела, они добивали стариков и тех, кто еще был жив…

– Значит этих людей ты никогда не видел? – переспросил Хей Ян.

– Нет… приезжали другие… всегда одни и те же, а этих…

– Возможно какие-то перетирки внутри клана? – предположила Минмин, – зачем истреблять тех, кто платит исправно… Вы ведь не задерживали уплату дани?

– Нет, – отрицательно покачал головой Гудзя, – дань уже собрали. К концу осени айсары обычно уже не возвращаются.

– Понятно, – кивнула Минмин, – как я уже сказала, будем готовиться к худшему. Разделим порох на две части… одну часть можно расфасовать в тряпичные кульки или… Диди, сможешь пошить мешочки?

Та кивнула.

– Нужно прокопать траншею, в виде арки у ворот крепости… на расстоянии примерно двадцати шагов, закрыть её соломой. Под солому можно спрятать мусор, осколки горшков… всё, что найдется. Мы проезжали лужи с черной, вязкой жидкостью. Нужно набрать её и натаскать вёдрами, залить как можно большую площадь вокруг крепости… во всех направлениях. Они могут нападать и не со стороны ворот. То, что эта жижа горит, и горит вполне неплохо, – мы уже проверили сегодня ночью. И откройте ворота, – добавила Минмин.

– Что? – удивился Хей Ян.

– Ворота мы можем закрыть в последнюю минуту, – объяснила Минмин, – нам только нужно их раззадорить, чтобы они не поняли, что их поджидает очередная ловушка.

Только к вечеру второго дня преследователи подошли к крепости. Их было чуть больше полусотни. По всей видимости увидев открытые ворота, отдохнувшие и пришедшие в себя после ночной засады, они решили нахрапом взять крепость, не останавливаясь и не ожидая никакого сопротивления.

Трое солдат вместе с Хей Яном стояли у открытых ворот, фитиля, которые протянули к траншее, были короткие и им пришлось поджигать их практически под стрелами летящих на них всадников. Подпалив фитиля они едва успели вбежать в крепость, закрыть ворота.

Раздались взрывы. Осколки керамики полетели на противника раня и калеча. Лошади встали на дыбы. Многие повалились, придавив всадников. Но гораздо больший эффект был достигнут за счет испуга и неожиданности. Не все из преследователей видели взрыв в горах и многие, по всей видимости, просто не поверили рассказам тех, кто пострадал. Теперь же, увидев в воочию, как земля взрывается у них под ногами, они, как стая обезумевших галок, метались туда сюда. Им не дали временя прийти в себя. Стрелы с подожжёнными наконечниками, полетели в сторону нападавших. Десятки огоньков озарили вечернее небо и тишина. В людей не целились, целились в землю… И земля запылала. Ковер пламени, всполохами взвился над степью. Земля горела под ногами всадников. Обезумевшие лошади, люди… все смешалось. Кто-то отступал, но многие в панике метались, просто не зная куда бежать, огонь был со всех сторон.

Через шичень все успокоилось. Уже не слышались стоны. Преследователи, разбив неподалеку лагерь, переносили раненых, приходили в себя.

В крепости, на удивление, получилось поймать несколько мышей и их тушки, висевшие почти целый день и две ночи, уже начали немного смердеть. Хей Ян подозвал несколько солдат, подошел Ёнджун.

– Чистой воды здесь нет, – объяснил Хей Ян, – а значит они привезут её с собой. Я сомневаюсь, что они смогут напоить лошадей и себя только одними запасами из бурдюков. Должны быть небольшие бочки, достаточно компактные, чтобы уместиться на вьючных лошадях. Сейчас их люди в смятение. Возможно за этими бочками не будет особо приглядывать. Нужно этим воспользоваться. Мне нужно несколько добровольцев…

– Что бы уничтожить их запасы? – спросил подошедший Гудзя.

– Нет, – ответила Хей Ян. – Если мы просто уничтожим воду и запасы, во-первых они это быстро обнаружат и вам, может так случиться, даже не удастся выбраться из их лагеря живыми. А во-вторых это только спровоцирует их и они, озлобленные, могут опять напасть. Нужно закинуть этих дохлых мышей в бочки с водой, и, главное, чтобы они ничего не заподозрили.

– Я готов это сделать, – вызвался Гудзя.

Минмин переглянулась с Хей Яном, тот отрицательно покачали головой. Оба понимали: парень кипит местью, может сотворить что-нибудь безрассудное, но если ему отказать напрямую, он не послушается и все равно тайком уйдет из лагеря, подвергнет себя опасности. Нужно схитрить, может быть так получится его удержать.

– Я доверяю только своим солдатам, – ответила Минмин. – На эту миссию я могу отпустить только своих людей.

– Но…

– Ты знаешь, что я гонджу, и только мне подчиняются эти солдаты… тебя я совсем не знаю.

– Я буду вашим человеком.

– Мои люди… мои солдаты, становятся таковыми после присяги, только после того, как они дают присягу, клянутся выполнять мои приказы, я могу им доверить важные задания.

– Я могу… что такое присяга?

– Это клятва, которую дал мне каждый солдат… и затем каждый из них… следует этой клятве.

– Я дам эту клятву.

– Ты уверен?

– Да.

– Хорошо. Встань, подними правую руку и повторяй за мной слово в слово.

Минмин поднялась со своего места, подошла. Гудзя встал перед ней, поднял руку, гонджу произнесла импровизированную речь, в которой Гудзя, повторяя слово в слово, поклялся ей в верности. Закончив только что придуманный ритуал, Минмин уселась обратно на свое мести.

– Теперь я могу быть добровольцем? – спросил он.

– Нет. Ты слишком эмоционален. Я понимаю, что ты хочешь отомстить за свою семью, но здесь нужно действовать осторожно, обдумано. На кону наши жизни и жизни всех этих людей.

Минмин взглянула в сторону крестьян. Некоторые уже проявляли недовольство, начались склоки. Слишком мало запасов, слишком много людей, и у ворот враг, готовый разорвать тебя в клочья. В такие моменты проявляется те черты характера, которые в спокойный период человек не показывает.

– Я готов, – ответил Хей Ян.

– Я, – вызвался Ёнджун.

Еще несколько человек вызвались помочь. Хей Ян выбрал шестерых, распределил их по парам. Ночью они перелезли через восточную, противоположную главным воротам, стену, подползли к лагерю нэймэнов, рассеялись, закинули в бочки с водой порубленных на куски дохлых крыс и благополучно вернулись в крепость.

Приготовления к защите от очередного нападения на крепость шли своим чередом. Гонджу распорядилась оставшуюся треть пороха использовать для ловушек, расположив их вдоль стен крепости, там где с наибольшей вероятностью могла произойти следующая атака. Протянув несколько растяжек из плотных шелковых нитей, и заложив детонаторы из перекиси ацетона, которую она, так же как и порох, взяла с собой из Иншань, она заминировала северную, восточную и южную стены крепости.

Ловушки сработали на следующее утро. Крестьяне и солдаты устали, всего несколько человек охраняло полуразрушенную стену с юго-западной стороны крепости, когда три десятка нэймэнов попробовали проникнуть в крепость, но, перепуганные, были остановлены взрывами петард. Через несколько феней подоспели, поднятые хлопками петард, солдаты. Нападение отбили быстро. В ход пошли десять гранат, так же захваченных с собой гонджу перед отъездом из Иншань. Единицы из нападавших ушли целыми, многих оттаскивали: кричащие от боли, с оторванными руками, ногами, разорванными телами они не верили, что подобное возможно. Наконец, залитые кровью, обезумевшие от страха нэймэны прекратили нападать.