Среди ночи его разбудило горячее дыхание в плечо. Он лежал на левом боку, спиной почувствовал, как к нему прислонилось что-то мягкой, теплое. Перехватив правой рукой чью-то руку, играющую с его чреслами, резко развернулся и пережал локтем шею нежданного гостя.
– Лаое51, – захрипела женщина.
Он ослабил хватку, отпрянул, женщина отдышалась. Насколько он мог судить в темноте, она была абсолютно голая. Он попытался приподняться, отодвинуться, но она подползла к нему, продолжила ласки. Он ненадолго оторопел, не зная, что делать. Женщина воспользовалась моментом, перекинула ногу через его тело и насела на него, начала неспешно двигается вверх-вниз. Сейчас, даже если бы он и захотел, он не смог бы остановиться. Жар побежал по телу, кровь прилила, ударила в голову, в виски, голова закружилась. Он откинулся на матрац и какое-то время, лежа на спине, пытался прийти в себя. Затем перехватил женщину за талию, приподнял и, положив её на спину, лёг сверху.
– Лаое, – елейным голосом простонала женщина, – ах…
Раз уж он не мог контролировать своё желание, значит он хотя бы будет контролировать то, как он его удовлетворит. Всё закончилось быстро. Он откинулся на спину, отдышался, приходя в себя. Женщина обвила его грудь рукой. Только теперь он почувствовал резкий запах благовоний, пота, волос, обильно смазанных маслом. Запахи ударили в нос, ему стало настолько неприятно и омерзительно, что захотелось отодвинуться, отпрянуть от неё. Он отбросил её руку, приподнялся, сел.
– Уходи, – сказал он спокойно.
– Лаое, – пропищала женщина, пытаясь повторить попытку обнять его за плечи.
– Катись, – резко прикрикнул он.
– Лаое, – захныкала женщина, – я так старалась… так старалась вам понравиться… Что я сделала не так? Лаое… если вы недовольны, я в следующий раз…
– Следующего раза не будет, – гаркнул он.
Шилан вскочил, перепрыгнул через её тело, подтянул и перевязал поясом штаны, накинул верхний халат.
– Лаое… – плаксиво, прикидываясь обиженной, пропищала женщина.
Шилан поднял с пола её тряпье, кинул его ей, развернулся и вышел из комнаты на улицу.
– Эй, кто-нибудь! – крикнул он.
К дверям подскочили два охранника, стоявшие за углом.
– Это так вы охраняете мои покои? – крикнул он на них.
– Но… мы думали… – начали они оправдываться.
– Каждый из вас пусть отправляется на задний двор и получит по десять ударов… смените караул. И чтобы я вас больше не видел в моей поместье.
– Но… слушаюсь, – ответили охранники, понурившись.
– Эй! Кто-нибудь, – крикнул опять Шилан.
Из помещения напротив выбежали заспанные Юй Мин и Цин Вуи, подбежали к Шилану и стражникам.
– А-Мин, – Шилан кивнул на хэйдзявеев, – проследи, чтобы они получили наказание и вернулись в лагерь, и… отправь эту, – он обернулся, кивнул на свою комнату, где одевалась ночная гостья, – их обеих, не знаю… куда-нибудь подальше с моих глаз. Даван, когда мутин вошла в вангон наложницей, даровал ей сотню дворов с крестьянами… поселите их в тех домах…
Шилан зашагал вдоль галереи, сам не понимая, чем он раздосадован.
– Шаочжугон, – окликнул его Юй Мин, – вы куда?
– В конюшню, – ответил Шилан, – там переночую.
Ему была неприятна сама мысль – возвращаться в комнату, в кровать, где всё пропахло этой женщиной. Уж лучше потерпеть запах конского навози и жесткий настил из сена, чем…
– Шаочжугон, – окликнул его Юй Мин, – в поместье есть несколько свободных комнат, может…
Шилан обернулся.
– Хорошо, – кивнул он, – веди.
На следующий день настойчивых дам выпроводили из поместья и отправили на проживание в один из деревенских домов, платящих оброк Лин гуифей.
***
Через несколько дней, в течение которых даван гадал и приносил жертвы, Шилана вызвали в вангон. Его даже не пропустили в главный зал, евнух зачитал приказ прямо на лестнице у входа: «Назначить циванзы Лин Шилана – шаодзяндзюном52, выделить под его командование тысячу солдат и отправить на южную границу Шань в подчинение к, отбывшему туда ранее, И дзяндзюну».
Приняв приказ Шилан поблагодарил давана, поклонился в сторону главного дворца и прямиком отправился в лагерь.
Прибыв к номинальной границе c Вэй, присоединившись к армии И дзяндзюна, Шилан и тысяча солдат, находящихся теперь под его командованием, развернули лагеря в указанном ему И дзяндзюном месте, вдоль одного из притоков реки Дофа. Из-за рельефа местности боевые повозки не могли участвовать в сражениях, все военные действия велись пехотой и конницей. Имея на руках карту с расположением и количеством войск противника, И дзяндзюн окружил помеченные территории, уничтожил укрепления и в течение двух недель разгромил все позиции вэйцев и ставку Фу дзяндзюна, быстро отвоевал принадлежащую ранее Шань территорию, подошел со своей пятитысячной армией к перевалу Иншань.
Таким образом, еще в столице получив приказ от давана: «Занять территорию провинции Иншань», уже через несколько недель после начала военных действий И дзяндзюн, был готов с пятитысячной армией вторгнутся на пограничную заставу, перейти перевал, захватить всю территорию провинции Иншань.
Вечером Шилан, вызванный в главный шатер И дзяндзюна, шел вдоль рядов пленённых ранее вэйцев, оставленных в живых специально для отправки в столицу. После окончания военных действий и захвата провинции Иншань, этих пленных доставят в Аньян или Цисы, где они будут ожидать своей участи: казнь, рабство или церемония жертвоприношения богам.
– Хей Ян, – услышал Шилан проходя мимо пленных, – передай воды.
Шилан остановился и обернулся, посмотрел на говорившего. Тот, к кому обращался солдат, парень лет семнадцати, сидевший у бочки с водой, зачерпнул миской воду, передал её другому просившему.
– Как тебя зовут? – подошел к парню, сидевшему рядом с бочкой Шилан и переспросил по-вэйски, – Хей Ян?
Парень поднял голову, посмотрел на Шилана, кивнул.
– Как зовут твоего футина? – опять поинтересовался Шилан.
– Тебе какое дело? – огрызнулся парень.
К нему ту же подошел охранник и, даже на зная вэйский, поняв по выражению лица и тону, что парень дерзит, ударил его по спине древком яньюэдао53, парень повалился на землю, но сразу поднялся, встал на колени и так же нагло посмотрел на Шилана.
– Отвечай, когда тебя спрашивает дзяндзюн, – рявкнул охранник по-шаньски и опять замахнулся на парня.
Шилан остановил его жестом руки, присел перед парнем на корточки.
– Как зовут твоего футина? – повторил он свой вопрос.
Парень продолжал молчать.
– Молчишь, нет всем еды и воды, – рявкнул охранник уже по-вэйски.
– Хей Кай, – ответил за парня сидящий рядом пленный, – его футина зовут Хей Кай, он дувей дзяндзюна… бывший дувей дзяндзюна Вэй.
– У тебя есть брат? – продолжил спрашивать Шилан, – как его зовут?
Парень молчал. Шилан вынул из ножен, висевших на поясе, нож, который он получил от синеглазого мальчишки, показал его Хей Яну. Тот внимательно посмотрел на нож, увидел клеймо, узнал, вскинул взгляд на Шилана.
– Хей Ин, – вздохнул парень, – откуда у тебя этот нож?
Шилан кивнул, встал, обратился по-шаньски к охраннику:
– Эти пленные, почему они сидят отдельно?
– Шаодзяндзюн, – охранник поклонился, – шуся отвечает: эти пленные предназначены для завтрашнего жертвоприношения… перед боем.
– Еще жертвоприношения? Разве их не должны были отправить в столицу?
– Эти ранены, – ответил охранник, – поэтому И дзяндзюн предполагает, что они не дойдут, приказал завтра на рассвете, перед выступлением, всех принести в жертву.
– Понял, – кивнул Шилан.
Он развернулся и, ничего не говоря, продолжил путь к шатру И дзяндзюна. Войдя в шатер он поклонился, подошел к столу, на котором стояла большая, деревянная, прямоугольная коробка, в которую был насыпан песок, повторяющий рельеф местности хребта Иншань. И дзяндзюн, рядом с ним Ли дзяндзюн, такой же как и Шилан тысячник, находящийся под командованием И дзяндзюна, во всю обсуждали план нападения. Шилан внимательно слушал спор, не вмешиваясь. Он, познавший муштру и отправленный на передовую по приказу давана еще одиннадцатилетним… вернее тринадцатилетним мальчишкой, был приучен никогда не возражать командиру. Он говорил только тогда, когда его спрашивали. И сейчас, имея свое мнение по поводу нападения на перевал, он его не высказал, молча слушал. И дзяндзюн, в конце концов выведенный из себя упрямством своего подчинённого, накричал на того, отдал окончательный приказ:
