«Тина… что же ты натворила? — ещё раз отчаянно переспросил я и, обхватив руками голову, облокотился о твёрдую поверхность своего рабочего стола. — Что же ты натворила? В тот самый день, когда ты умерла, сколько же ты оборвала жизней? В тот самый день ты оборвала и мою жизнь тоже. А я ведь даже ещё не родился».

Это из-за Тины он стал таким. Это из-за Тины он убил столько людей. Из-за неё.

Я не мог поверить в это. Не мог. Тина. Такая живая. Такая невинная. Тина, которая помогала каждому нуждавшемуся. Тина, которая была готова отдать свою жизнь ради брата. Та самая Тина, которая сотворила чудо тогда, в операционной. Та самая Тина, которая вернула меня к жизни. Та, что заменила мне солнце на небосводе. Из-за неё всё и произошло.

Из-за неё погибли родители Гарри Поттера. Из-за неё родители Невилла Долгопупса, дружбу которого она так ценит, были запытаны до потери памяти Беллатрисой Лестрейндж. Из-за неё погибла Лили.

Из-за неё ли? Разве это не я подслушал то роковое пророчество? Разве не я тогда передал его Тому? Разве не я навёл его на мысль, что это именно ребёнок Лили может быть ему помехой? Мог ли я тогда знать, чем это всё обернётся? Могла ли она знать?

Нет, не могла. «Я так хотела, чтобы он жил, жил несмотря ни на что…» Мог ли я поступить по-другому на её месте? Мог ли я, заранее зная, что своими поступками создам чудовище, пожертвовать жизнью той, что любил больше жизни?

Нет, не мог. И она не могла. Она не могла знать тогда, чем это всё обернётся. Она умерла с единственной мыслью, что остался жив тот, кто был ей так дорог. Она сделала всё, чтобы он был жив. Всё.

Почему? Почему именно Тина, почему именно она заменила мне Лили? Почему именно она стала для меня всем? Почему судьба так жестока к нам?

Я люблю её? Разве что-то изменилось со вчерашнего вечера, когда я готов был умереть от счастья, что Тина наконец-то очнулась? Разве что-то изменилось с того времени, как я молился у её кровати, молился, чтобы она вернулась ко мне?

Нет. Я люблю её. Она для меня всё. И теперь я окончательно понял Тома. Я понял, почему он стал таким. Я бы легко поверил её словам. Я бы покончил с собой, если бы она сейчас бросила меня. Если бы она сказала, что всё, что между нами было, — это игра. Что это неправда. Ложь.

А он… он решил мстить. Мстить остальному миру. Мстить смерти, что забрала её у него. Я никогда бы в это не поверил, но теперь я понимал его.

Он всё ещё любит её? Он хочет вернуть её? Или… он хочет отомстить ей? «Он никогда не простит меня. Никогда». Он хочет отомстить.

Почему тогда он послал этого патронуса? Почему он спас её? Может, сейчас ещё не время? Да, у этого человека всё всегда рассчитано даже не на пять, а на десять ходов вперёд. Она внезапно ворвалась в нашу жизнь, внезапно ворвалась в его намерения. Но теперь он, скорее всего, придумал план мести. Он точно захочет причинить ей такую же боль, какую она когда-то причинила ему. «Тина… да, по сравнению с этой все твои предыдущие переделки… действительно просто мелочи жизни. Как же ты могла ввязаться в такую историю? Как же ты могла создать её?»

Я встал из-за стола и, подойдя к своему шкафу, достал оттуда бутылку огневиски, ту самую, что я не мог допить вот уже два года. Она была почти полная. Но сегодня мне нужно было забыться, мне нужно было… потерять разум… хоть на несколько часов. Голова просто разрывалась от той информации, что я получил сегодня. От тех выводов, которые пришли ко мне в голову.

Я выпил залпом вот уже два стакана, но забвение всё никак не приходило. Разум оставался всё таким же чистым. Я думал.

«Я не дам Тине узнать правду. Я сделаю всё, чтобы она ничего не узнала. Правда сведёт её с ума. Я не дам емупричинить ей вред. Я не позволю ему отомстить ей. Даже если для этого мне придётся убить его. Пусть так. Я не отдам её. Ни за что».

От этих мыслей я разразился горьким смехом в пустом кабинете, выпив третий стакан дурманящей жидкости. «Как же всё могло так получиться?..» И в этот самый момент дверь в кабинет со скрипом приоткрылась.

***

В этот день у меня было очень много посетителей. Все так безумно были рады, что я в конце концов пришла в себя, что выстроилась целая очередь из желавших лично пожелать мне скорейшего выздоровления. И меня до глубины души тронуло то, как все переживали за мою жизнь. Да, Хогвартс теперь тоже стал для меня домом. Он был домом для всех, у кого не было семьи. Не было оплота.

Я очень долго ждала отбоя. Я просто уничтожала себя мыслями, что Северус из-за меня столько… страдал. Я ненавидела себя за это. «Как я могла так поступить с ним?!» — снова и снова задавалась я вопросом, занозой сидевшим в душе.

Но как только зазвонил колокол и все мои гости разошлись по своим спальням, никто не появился рядом. Никто не появился ни спустя двадцать минут, ни спустя сорок. Ни спустя час.

«Он же обещал… — отчаянно проносилось в голове, а сердце сжималось от страха. — Что-то случилось!»

Не в силах больше терпеть эту пытку, я вскочила с кровати и тут же упала на холодный пол. Моя кожа была словно гранит, но ноги отказывались меня держать, а мозг — ориентироваться в пространстве.

— Тина! — возмущённо воскликнул Лестат, появившись из ниоткуда, и, взяв меня на руки, уже собрался вернуть в кровать, но я начала сопротивляться. Я уже была не такой сильной, как непосредственно после того, как кровь вампира попала ко мне в организм, но всё же могла оказать на него определённое воздействие. — Что ты творишь?!

— Северус!.. — жалобно простонала я и посмотрела прямо в фиалковые глаза. — Он обещал прийти… Что-то случилось…

— Ты хочешь найти его? — догадался Лестат, и я кивнула. — Я слышу его. Он в своём кабинете. Отнести тебя?

— Да, — прошептала я и крепче обхватила его за шею.

Буквально через сорок секунд мы оказались перед дверью личного кабинета декана Слизерина. Лестат поставил меня на ноги, и я схватилась за ручку двери, чтобы не упасть.

— Всё в порядке… — тихо сказала я и, открыв дверь, добавила: — Если что, ты знаешь, где я…

Лестат через секунду исчез, а я на непослушных ногах зашла внутрь. Оглядевшись по сторонам, я заметила, что зельевар, одетый в строгий чёрный костюм, сидел на своём обычном месте за массивным чёрным столом, а перед ним стояла бутылка с алкоголем, выпитая почти наполовину, и полный стакан.

— Северус?! — удивлённо воскликнула я, и тот сразу поднял на меня свой взор, по которому я смогла оценить его состояние. — Ты пьян?!

Ошеломлённая этим зрелищем, я попыталась сделать пару шагов вперёд, но ноги всё никак не хотели слушаться, и я снова упала. Северус моментально вскочил со своего места и подбежал ко мне.

— Что ты здесь делаешь, Тина? — удивлённо спросил он и, приобняв, помог мне встать на ноги.

А у меня от обиды из глаз покатились кровавые слёзы. Я посмотрела на него и прошептала:

— Ты обещал прийти ко мне… ты обещал… я ждала тебя… — я обхватила его лицо ладонями, и он немного поморщился от холода. Заглянув ему в глаза, я совершенно точно поняла, что что-то было не так. — Что случилось?

— Тина… — Северус крепко обнял меня и положил голову мне на плечо. Он судорожно вдыхал запах моих волос, словно боялся, что я испарюсь в это же мгновение. И от такого поведения тревога в моей душе только нарастала.

— Что случилось, Северус? — нервно спросила я, а слёзы вовсю катились по моим щекам. — Почему ты напился? Ты же никогда до этого…

— Тина… — он отклонился немного назад и посмотрел на меня чёрными, такими глубокими и полными невыразимой печали глазами, а затем задал немного странный вопрос: — Ты меня любишь?

— Да, — прошептала я в ответ. Я не понимала, зачем он это спрашивал, он ведь и так всё прекрасно знал.

— Скажи мне это, Тина, — так же шёпотом потребовал Северус.

— Я люблю тебя, Северус, — громко и чётко произнесла я, а потом чуть тише добавила: — Я люблю тебя.

Я впервые сказала ему эти слова вслух, но я нисколько не кривила душой. Я действительно любила его и в этот раз решила не тянуть с подобным признанием и не ждать десять долгих лет, как это было в прошлый.