— Пожалуйста, успокойся… — повторял Невилл снова и снова, неотрывно смотря мне в глаза. — Я тебя прощаю.

— Я не заслужила такого хорошего друга, как ты, Невилл… — прошептала я, всё же немного успокоившись, и писк кардиомонитора постепенно затих.

— Это неправда, — улыбнувшись, возразил он. — Я очень рад, что у меня есть такой друг, как ты, Тина. Ты очень храбрая и смелая. А ещё очень добрая и отзывчивая. Я очень переживал за тебя, как и все остальные. И я рад, что тебе уже лучше. Я даже предлагал перелить тебе свою кровь, но доктор Реддл запретил мне это. К счастью, тебе подошла кровь профессора Снейпа…

— Какая кровь?.. — широко открыв глаза, прошептала я, а потом картинка окончательно сложилась в моей голове: я наконец вспомнила всё — от начала до конца. — Северус!..

Кардиомонитор опять предательски запищал, но я резко поднялась из последних сил и стала судорожно искать глазами его, своего нынешнего мужа, а слёзы опять в два ручья полились из глаз.

— Тина, чёрт возьми, прекращай истерику! — выругался Том, отойдя к стерильному столику, стоявшему неподалёку, и стал набирать какое-то лекарство в шприц. — Он стоит за твоей спиной!

Я хотела уже обернуться, но не успела: Северус сам быстро подошёл и сел ко мне на кровать, а Невилл тем временем тактично отошёл в сторону. Сорвав с себя датчики надоедного монитора, я кинулась к нему и крепко прижалась к его груди.

— Господи, прости меня! — заливалась слезами я, вцепившись изо всех сил в плечи супруга, одетого в мятного цвета хиркостюм. — Прости меня за то, что я наговорила тебе! Прости меня за то, что так поступила с тобой… Прости меня, Северус! Прости…

— Тина, успокойся, пожалуйста… — прошептал он, крепко прижав меня к себе и проведя ладонями по моей неприкрытой спине. — Иначе Том больше не подпустит меня к твоей кровати…

— Прости… прости меня, Северус… — захлёбываясь в рыданиях, шептала я, хватаясь за его плечи как за спасительную соломинку.

— Я тебя прощаю… всё в порядке… успокойся, прошу тебя… Мы попозже обо всём поговорим, хорошо? — его голос, такой мягкий, ласковый, родной, успокаивал меня.

На меня внезапно нахлынула волна спокойствия. Эмоции вдруг отступили, и мне очень захотелось спать. Я еле-еле выдохнула:

— Да, потом… поговорим обо всём… — и в это же мгновение, закрыв глаза, вновь погрузилась в забвение.

***

— Что ты ей ввёл? — спросил я у Тома, когда заметил, что буквально спустя полминуты Тина крепко заснула прямо у меня на руках.

— Транквилизатор, — коротко ответил он, а потом, увидев недоумение на моём лице, пояснил: — Что-то вроде снотворного, только намного сильнее. Я, конечно, понимаю, что тебе очень не хочется отпускать из рук супругу, но нужно уложить её обратно в кровать и вернуть на грудь датчики кардиомонитора. После такой истерики ритм опять легко может сбиться.

— Хорошо, — выдохнул я и аккуратно уложил Тину обратно в кровать.

— Не могу поверить! — воскликнул Лестат, подойдя к нам и сев на стул рядом с кроватью сестры, на котором до этого сидел наш хирург, и обратился к Тому, возвращавшему на место датчики прибора. — Том! Неужели ты вот так просто сдашься?

— Ты о чём, Лестат? — спросил тот, повернувшись лицом к Лестату.

— Я имею в виду, что… неужели ты даже не попытаешься вернуть себе мою непутёвую сестру? — пристально посмотрев на Тома, пояснил он, и вдруг обратился ко мне: — Северус, дружище, прости меня, но… чёрт возьми! Да я ведь то же самое и тебе могу сказать… Чёрт… Вот она попала!..

— Это точно, Лестат, — на лицо Тома опять вернулась широкая улыбка. — Вот скажи мне как человек… хм, ну, ты меня понял, дольше всего знакомый с ней: она и до этого попадала в подобного рода истории?

— Да постоянно! — рассмеялся в ответ Лестат, следя за тем, как Том заканчивал накладывать датчики. — Нет, знаешь, всякое, конечно, бывало. Бывало и такое, что просто словами не описать… но эта… ситуация… если мне не изменяет память, фееричнее провала ещё не было! Что ты собираешься делать, Том?

— Сейчас? — уточнил он, закончив с датчиками, а затем подошёл к своему рабочему столу и начал вносить записи в историю болезни Тины. — Лично я сейчас собираюсь идти спать, потому что вот уже две недели спал урывками по три-четыре часа в постоянном напряжении.

— Неужели ты сможешь сейчас спокойно заснуть? — удивился Лестат, но Том невозмутимо подтвердил:

— Да, смогу. Тина пришла в себя, нарушений ритма не было, а я просто с ног валюсь от усталости. Я написал дозировки транквилизатора, ты сделаешь ещё пару инъекций, пока я не проснусь, ладно? Тине тоже нужно как следует отдохнуть и набраться сил.

— Не вопрос, братишка! А что планируешь делать потом?

— Ну… я всё-таки очень хотел бы поговорить с… миссис Снейп по поводу сложившейся… ситуации, — посмотрев на меня, ехидно ответил Том. — Северус, я надеюсь, ты и сам прекрасно понимаешь, что этот брак всего лишь досадное недоразумение, и только?

— Нет, не понимаю, Том, — невозмутимо произнёс я, смотря прямо ему в глаза.

— Чёрт возьми, Арман, надо готовить попкорн! — рассмеялся Лестат, обратившись ко второму вампиру, всё это время сидевшему в отдалении и молча наблюдавшему за происходящим со стороны. — Похоже, здесь намечается что-то очень интересное! Том, только без меня не начинайте, ладно? Я очень хочу посмотреть на то, как она будет выкручиваться в этот раз!

— Конечно, Лестат! — со смехом согласился Том, вновь выразительно на меня посмотрев. — Ладно, я спать. Будить только по экстренным поводам!

И с этими словами он скрылся за одной из дверей лазарета, за которой организовал себе отдельную комнату отдыха. Остальные посетители тоже стали потихоньку расходиться, невольно посмеиваясь над комичностью сложившихся обстоятельств. Я же остался сидеть рядом с кроватью Тины и, взяв в ладонь её тёплые пальцы, стал задумчиво поглаживать их левой рукой.

— Северус, дружище! — Лестат даже пододвинул ко мне стул и теперь нетерпеливо смотрел на меня пронзительными фиалковыми глазами. — А ты-то что собираешься делать? Неужели ты вот так легко отпустишь её?.. Или… будешь бороться?..

— Лестат!.. — тихо рассмеялся я, потому что ситуация действительно была просто наиглупейшей. — Я думаю, что Тина сама решит, с кем она хочет… быть дальше.

— Да уж, решит она… — усмехнулся в ответ он, скрестив руки на груди. — Её любимая стратегия — это сидеть на месте и ждать, пока всё как-нибудь рассосётся само собой! Нет, честно, я же сам видел, как она смотрит на тебя! Она же любит тебя… но ты ведь сам понимаешь, что они с Томом были женаты семь с лишним лет? Чёрт, как же я хочу увидеть, как она будет выбирать между вами! Но я правильно тебя понял, ты не будешь держать мою непутёвую сестру, если она выберет не тебя?

— Нет, не буду, — согласился я, проведя пальцами руки по тыльной стороне кисти своей жены, мирно спавшей на кровати прямо передо мной. — Только пусть она сама скажет мне об этом.

— Думаешь, скажет? — задумчиво поинтересовался Лестат после непродолжительной паузы.

— Не знаю, — просто ответил я, не сводя взгляда с лица любимой. — Но я хочу, чтобы она была счастлива. Пусть даже и не со мной.

Лестат, услышав мои последние слова, лишь тяжело вздохнул и, поднявшись со стула, пошёл заниматься своими делами. А я продолжил неспешно гладить руку Тины, которая наконец пришла в себя. И всё то время, что я просидел у её кровати, пока Лестат не сменил меня поздно вечером, на моём лице была искренняя улыбка.

***

Проснулась я на следующий день ближе к вечеру, то есть проспала где-то около суток, может, больше, и после такого продолжительного сна чувствовала себя намного лучше, чем накануне. И постепенно ко мне начало приходить осознание того, в какой же тупик я себя загнала… но всё же пришло оно не сразу.

Гораздо раньше ко мне в лазарет пришёл Дамблдор, искренне обрадованный моим пробуждением. С ним же пришли и пара незнакомых мне людей, членов Ордена Феникса: Кингсли Бруствер, Римус Люпин и Тонкс, попросившая называть её исключительно по фамилии. Потом спустя минут десять пришли и мои дорогие гриффиндорцы, а именно Невилл, близнецы Уизли, неразлучная троица и Ли Джордан. Сразу же за ними в мою палату буквально ворвались Луна с Джинни, которая, кстати, познакомила меня со своими родителями, поскольку те всё ещё оставались в школе. Мне очень понравилась миссис Уизли, заботливая мать семерых детей, правда, всё то время, которое она находилась в лазарете, она с опаской поглядывала на одну из дверей в стене, неподалёку от моего кабинета. Но я не придавала этой её особенности поведения абсолютно никакого значения, поскольку мои дорогие друзья, которых я так рада была видеть, были рядом со мной.