— Поппи, — спокойно проговорила я. — Мне нужна твоя помощь. Я сейчас введу обезболивающее, и надо будет снять повязку и обработать рану. Ты бы не могла это сделать, а то я уже надела стерильные перчатки.

— Да, конечно, доктор Снейп, — тихо проговорила Поппи, опустив взгляд в пол. После этого мне стало ещё более совестно за своё поведение.

— Тина, — мягко поправила я, робко улыбнувшись ей. — Для тебя я Тина.

— Хорошо… Тина, — неуверенно произнесла она, а потом подошла к нам и стала ждать, пока я не сделаю укол.

— Ты готов? — я внимательно посмотрела в глаза Артуру, и он более уверенно кивнул, а я аккуратно начала обкалывать кожу вокруг повязки, попутно вводя анестетик.

По лицу Артура было видно, что ему было очень больно, но он героически терпел боль, стараясь не шевелить рукой. Когда я закончила, Поппи взмахнула палочкой и повязка стала медленно отделяться от кожи руки. Сначала гриффиндорец ещё морщился от боли, а потом сработало обезболивающее, и он спокойно сидел и наблюдал за нашими действиями. Когда импровизированная повязка была снята, целительница промыла рану под струёй воды и прошлась пару раз спиртовыми салфетками, которые лежали рядом на столе. Теперь моё операционное поле было готово, и я, взяв в руки необходимые инструменты, чуть освежила края и стала аккуратно накладывать маленькие швы на рану, которая до сих пор кровоточила, причём достаточно сильно.

Когда я наложила примерно половину швов, в лазарет осторожно начали проходить один за другим преподаватели. Северус подошёл ближе всех ко мне и, встав справа от меня, внимательно наблюдал за моими действиями. Я тяжело вздохнула, потому как сейчас мне стало максимально стыдно за своё поведение, стало стыдно за то, что мой муж увидел… не самую лучшую половину меня. Но я невозмутимо продолжила начатое, стараясь не выдавать истинных эмоций. Наложив последний шов, я отложила инструменты в стороны, смазала зашитую рану мазью на водной основе, чтобы потом было проще снимать повязку, наложила эту самую повязку и обратилась к Артуру:

— Бинт не мочить, а лучше вообще не трогать. Как только действие анестетика пройдёт, боль может вернуться…

С этими словами я скинула перчатки и, встав из-за своего рабочего стола, дошла до кабинета, а потом вернулась в лазарет, протянув своему пациенту блистер с таблетками.

— Если рука заболит — выпьешь одну таблетку, и ещё одну — на ночь. А завтра с утра перед завтраком зайдёшь сюда ко мне на перевязку, всё ясно?

— Да, доктор Снейп, — проговорил тот уже более спокойным и уважительным тоном, а я только с улыбкой покачала головой в стороны оттого, что теперь все вокруг будут обращаться ко мне именно так, хотя ещё с утра я была всего лишь «Тинь-Тинь» для друзей и «мисс Велль» для всех остальных.

— Беги на занятия, Артур! — со смехом проговорила я, и он, тоже робко улыбнувшись, вышел прочь из лазарета.

Я закрыла левой рукой половину лица и неуверенно посмотрела на Северуса.

— Я, наверное, немного перегнула палку… — осторожно пробормотала я, искоса глядя ему в глаза.

Он пару раз медленно кивнул и в полном молчании продолжил внимательно смотреть на меня.

— Неужели ты считаешь, что это нормально?! — не дожидаясь обвинений, начала я свою защиту, повернувшись к нему и выпрямив спину.

— Нет, я так не считаю, — спокойно ответил Северус, продолжая неотрывно смотреть мне в глаза, отчего я ещё больше почувствовала себя виноватой.

— Я не могла по-другому! — взмахнув руками в стороны, я встала со своего места и подошла к нему на расстоянии одного шага. — Я не могла просто молча смотреть на это издевательство! Это же ребёнок, ему всего двенадцать лет! Она настолько перешла границу, что даже бадьян не смог помочь, и мне пришлось зашивать эту жуткую рану! Ты же сам видел тот ужас, что был на руке бедняги!..

— Да, я видел, Тина, — таким же спокойным и ровным голосом подтвердил он, а мне стало совсем паршиво. Я вроде и сделала всё правильно, а вроде…

— Не надо так смотреть на меня! — с отчаянием в голосе воскликнула я, а затем отвернулась от своего супруга и, сев обратно за стол, закрыла руками лицо.

— Тина… — мягко произнёс он и, подойдя ко мне, и положил на плечо ладонь. — Ты же понимаешь, что это было… слишком?

— А как надо было сделать?! — я снова повернулась к Северусу лицом и с вызовом посмотрела на него. — Как, Северус? Такие, как она, понимают только такое обращение. Она полгода издевается над учениками, а в итоге плохой оказалась я!

— Я не говорил, что ты плохая, Тина, — спокойно возразил Северус, продолжая держать ладонь на моём плече. — Ты поступила очень благородно, заступившись за учеников. И не знаю, как остальные, но я считаю, что Долорес Амбридж получила по заслугам и даже больше. Но…

— Поступив так с ней, я ничем не лучше неё, верно? — я закончила предложение и тяжело вздохнула. Северус только поджал губы в знак того, что я правильно уловила его мысль. Оглянувшись на остальных преподавателей, стоявших в стороне, я догадалась, что каждый из них считал точно так же. — Пусть будет так, Северус. Я на самом деле не лучше неё, и теперь и ты, и другие окончательно поняли это. Пока Дамблдор не может вернуться на свою должность, я буду гарантией того, что никто не будет издеваться над учениками. А как только Амбридж покинет замок, и всё вернётся на круги своя… я… я уеду, и больше вы меня не увидите. Вам осталось потерпеть буквально несколько месяцев.

По щекам скатилась пара слезинок, потому как мне было так стыдно перед этими людьми. Мне было стыдно за то, что им придётся ещё какое-то время терпеть меня, чудовище, которое запросто может переломить человеку руку. Мне было так противно от себя самой, ведь, как бы я ни старалась помогать людям, сейчас я причинила осознанный вред живому человеку, пусть даже Амбридж это и заслужила. Я никогда не уважала тех людей, которые говорили, что цель оправдывает средства, и ни одно моё благородное намерение не оправдывало тех методов, которыми я воспользовалась. А больше всего мне было противно от осознания того, что Северус наконец понял, что я представляла собой на самом деле, и что вряд ли он захочет иметь дело со мной после всего произошедшего. Я сама всё испортила, своими же руками.

— Куда ты уедешь, Тина? — мягко улыбнувшись, насмешливо поинтересовался Северус, и я подняла на него заплаканные глаза.

— Куда-нибудь подальше… в джунгли Амазонки… или на необитаемый остров… Чтобы уж наверняка не причинить больше никому вред… — пробормотала я, тяжело вздохнув и вытерев тыльной стороной ладони солёную воду со щёк.

— Тина, я не дам своей жене уехать так далеко от себя, поверь мне, — ещё шире улыбнувшись, произнёс он, и я недоуменно уставилась на него в ответ.

Вдруг дверь распахнулась, и в лазарет вошёл последний человек, которого так всем до этого не хватало.

— Ну и железный характер у твоей жены, Северус! — со смехом в голосе воскликнул настоящий директор Хогвартса, подойдя к нам. — Берегись, теперь всем сразу стало ясно, кто в вашей семье будет главным!

После этой фразы напряжение из воздуха сразу же исчезло, и все облегчённо рассмеялись. Альбус, одетый в голубую мантию, подошёл к столу и встал слева от меня, и я, прикрыв одной рукой лицо, с отчаянием пробормотала:

— Отстань, Дамблдор, никто не будет терпеть рядом с собой такое чудовище, как я…

Северус ошеломлённо уставился на меня, а мой старинный друг только громче рассмеялся.

— Ты не чудовище, Тина, но твои методы немного… радикальны. Правда, надо признаться, весьма эффективны. Поппи, ты залечила руку профессора Амбридж?

— Да, Альбус, — кивнула та в ответ, — почти сразу же.

— Что ж, значит, можно сказать, что Долорес обошлась лёгким испугом и только, — сделал заключение Дамблдор, потерев руки. — И я бы на твоём месте не бросался такими категоричными словами, особенно в присутствии мужа.

— Мне уехать? — решив не тянуть кота за хвост, прямо спросила я, внимательно посмотрев на него.