Понимаете?

Не погибла.

Не умерла.

Не утонула.

Не пропала или потерялась, а именно сгинула.

Странное и страшное слово, в которое можно было при желании вложить любой смысл. Вот только как бы я не спрашивала бабушку о том, что случилось с мамой, видела, как в ее глазах начинала полыхать боль и ненависть, которые меня от души пугали, потому что не должны так родители реагировать на вопросы о своих детях, а бабушка так ничего и не отвечала.

- Замерзла? – бабушка поспешно вошла в дом, хватая меня за ладони и сжимая их своими теплыми морщинистыми ладонями, - Зачем выбежала на улицу в таком виде то? Испугалась чего?

Я пыталась улыбаться и качала головой, нахмурившись, когда бабушка вдруг выдохнула приглушенно:

- Закончилась зима, теперь и бояться нечего!

- О чем ты, баб?

- Про морозы, дочка, про морозы, - поспешно отвела она глаза, отпуская мои руки, и поспешив снять дубленку, чтобы пройти в дом.

Странно все это было, или после сна этого мне все казалось каким-то не таким.

Где тебя приняли так, что который векМне не найти отголоска твоей кантаты?Падают с неба и манна, и мёд, и снег -Что мне до них, если ты обрубил канаты?"Радуйся малому..." - к чёрту твои слова!Карты, мундиры, моря, океаны - клетка.Воском стекает вечность в ладонь стола,Солнце горит отчеканенной в ночь монеткой -Точно фальшивой... Распродан монетный двор,Судьи пьяны, как сапожники в день получки,Срезаны лилии, неба прожжён узор.Кто не дошёл до вина - тот дошёл до ручки.Где тебя спрятали, бог мой, в какой стране -Маленьким, злым, обречённым на жертву зверем?Я сосчитаю до трёх, повернусь к тебе.Не убегай и не прячься. Я верю, верю...

Снежный рыцарь.

Думала пройдет день, отпустит меня сон и все встанет на свои места, да только ничего не изменилось…и голос не вернулся ночью, чтобы рассказать мне о том, почему я теперь холода не ощущаю. Это меня больше всего расстраивало.

Чтобы проверить свой дар новый, я даже в погреб залезала, стоило только бабушке за порог выйти! Уж там то всегда было холодно, и, вставая босыми ногами на голую землю, я все ждала, что покроюсь мурашками и полезу обратно, чтобы укутаться в одеяла и стучать зубами до тех пор, пока не согреюсь, но ничего такого не происходило – влажную землю чувствовала, но только не холод.

Впрочем, когда снег растаял окончательно, и пришла скорая весна, а за ней и лето, стало мне еще тяжелее.

И без того кожа была слишком белая и нежная, чтобы постоянно на улице находиться, потому что беда была от солнечных лучей – сразу же сгорала, краснела, а потом словно змея облезала, - а теперь и вовсе было невмоготу.

Просыпалась рано утром с первыми лучами на алом небе, чтобы помочь бабушке по хозяйству и спрятаться в обед знойный от жары и солнца в стенах дома, а потом ждала до вечера, чтобы выйти, когда палящие и жалящие лучи снова за горизонт прятались.

И не было радости у меня…

И голос молчал, запрятавшись где-то и не отвечая мне, как бы я его не звала.

- Ты прям как Снегурочка, Дарина! – смеялась надо мной единственная подружка, которая внимания не обращала на пересуды и не смотря ни на что продолжала общаться со мной, часто прибегая в наш дом, как это в детстве было, а я улыбалась и пожимала плечами, по-доброму завидуя ее золотистой коже, тугой рыжей косе и большим глазам карим.

Ее солнышко любило, целуя каждую веснушку на добром миловидном лице, когда не нужно было прятаться дома, чтобы не обгореть.

- Идем на речку говорю! Днем там все собираются! И не жарко и весело будет! Ты же умеешь плавать то!

Умела.

Но восторга от этого не испытывала.

Даже не помнила, как так вышло, что я плавать научилась, но к воде у меня были какие-то странные чувства. И не страх вроде, но опасения какие-то.

- И сын кузнеца там будет! – зашептала мне горячо Тайка, плюхаясь на кровать рядом и полыхая взглядом восторженно, - На него все засматриваются, да любуются, одна ты холодная!

А я и не спорила, что красивый он - высокий, ладно сложенный, глаза синие, а волосы густые цвета пшеницы спелой, да только другого ждала я.

Ждала, даже не задумываясь, как он выглядеть может.

И злилась на него, что приучил к себе, заворожил и пропал сам!

А еще боялась, что не вернется он больше, что потерял свой интерес ко мне и никогда я больше не услышу в голове его голоса глубоко и красивого, от которого даже сейчас сердце вздрагивало.

Потому и была я холодна к красоте сына кузнеца, но Тайку обидеть не могла, согласившись сходить на речку и поддержать ее, как подругу свою, даже если из дома выходить не хотелось и дышалось тяжело на пекле солнечном.

В детстве я любила, когда все дети собирались вместе и играли.

Сколько шума от нас было, крика, смеха, но было от души весело и никто не косился друг на друга, не смотрел завистливо или брезгливо….как сейчас. Словно вырастая что-то менялось в нас, забирая ту чистоту, которая в сердцах и душах была, отравляя словами кого-то, заставляя думать о том, о чем не следовало, ибо глупо было доверять одним лишь слухам.

Но я не обижалась и зла не держала.

Слышала, что о моей матери говорили, но правды сама не знала…

Остались среди дружной и шумной когда-то детворы те, кто продолжал со мной общаться, как и Тайка, вот и сейчас я не была одна на илистом берегу, где молодые устроили посиделки, смеясь и переговариваясь.

- Идем, Дарина, - манила меня за собой в воду бойкая Тайка, а сама глаза не отводила от сына кузнеца, словно магнитом ее тянуло к нему.

И не только ее одну!

Многие засматривались на него, пытаясь завлечь и расплетая мокрые от купания косы, да только и он был холодный, как на меня часто говорили - сидит себе среди парней и ни на кого внимания не обращает, но знает, как девушки смотрят на него и оттого взгляд его такой надменный и самоуверенный. Избаловали своим вниманием его девки!

Впрочем, мне до этого дела не было, не трогала меня красота его, поэтому я вздрогнула, когда он рядом оказался, сидя на траве и глядя снизу вверх, оттого что подошел он, но не торопился рядом на траву присесть.

- Знаешь, какое имя твое? - обратился он ко мне, снова не обращая внимания на то, как покраснели восторженно смущенные подружки, что он так близко оказался, а мне фыркнуть захотелось в ответ и отправить его обратно к друзьям своим сидеть там самовлюбленным изваянием, который только себя и видит, на кого бы не смотрел, - Что в дар ты своему мужу достанешься. Подарят тебя, и желания твоего не спросят.

- И тебе здравствуй, - сухо отозвалась я, глядя на него сощурившись от яркого солнца, но видя, как полыхнули недовольством синие глаза.

Что, милок? Не ожидал такого ответа?

Думал, я в рот твой буду заглядывать и со всем соглашаться?

- Как и кто назвал меня – не твое дело, и муж мой будущий никого не касается!

Не глядя больше на него, я поднялась с травы, увлекая за собой заворожено застывшую Тайку прямо в воду, ни разу не оглянувшись на сына кузнеца, но по головам всех девушек понимая, что ушел он обратно к своим друзьям.

Да и что я могла сказать?

- Холодная! - взвизгнула подруга стоило нам только в речку вступить, а я и не знала, что сказать ей, сама холода не ощущая, пока вода приятно обволакивала тело своими водами, а мы вперед пробирались.

- На тебя смотрит! Глаз не отводит! - зашептала Тайка восторженно даже как-то, когда мы отдалились от берега, и скользкое дно стало далеко от ступней, - Ни на кого так не смотрел сын кузнеца, как на тебя смотрит!

- Задела я его, разозлила, поэтому и смотрит, - отмахнулась я, отталкиваясь кончиками пальцев от дна и поплыв вперед, что вслед за мной и Тайка сделала, продолжая что-то горячо шептать об этом типе, - Наглый он и самоуверенный, как вы терпите его в своей компании?

А подруга в ответ лишь хихикала и плыла за мной.