И вроде бы все хорошо было, вода, словно рука мокрая держала нас на плаву, выталкивая вверх и было спокойно и приятно рассекать тихую гладь, видя, как в ее толще мелкие рыбки плещутся и снуются туда-сюда.

Но видимо не зря к воде у меня особо отношение было. Недоверчивое.

И гладь ее может быть обманчивой и опасной, на поверхности оставаясь словно зеркалом, а внутри тая в себе подвохи, что целой жизни стоить могут!

Сколько же в речке этой людей утонуло!

И почему я поздно подумала об этом, ощущая, что мои ноги словно в воронку затягивает, пытаясь уволочь к самому дну!

Я только и успела вскрикнуть, плюхнув руками по водной глади, и хватая ртом воздух, как меня вниз потянуло с такой силой, будто чьи-то руки это мокрые, но такие сильные, что не вывернуться, не отбиться!

Я изо всех сил брыкалась, барахталась и пыталась вверх себя утянуть, понимая, что силы наши не равны с морской стихией и она все равно победит, слыша шум и переполох на берегу и жалобные пронзительные крики Тайки:

- ТОНЕТ!!! ДАРИНА ТОНЕТ!!! ПОМОГИТЕЕЕЕЕ!!!

Я бы и сама кричать пробовала, да только вместо слов одни пузырьки получались, когда воздух в груди сменялся водой и липкая рука страха подбиралась к горлу, стискивая своими тисками медленно, но уверенно. От паники меня бы в холодный пот бросило, да только и так я в воде была, понимая, что сама уже не спасусь, и едва ли кто-то помочь успеет.

И ведь всего то прошли какие-то секунды, и нужно было собраться и сделать что-нибудь разумное, а мне казалось, что прошли часы уже и помощи все нет, когда в голове вдруг прозвучали слова того, кого я ждала так отчаянно и трепетно: «…….когда тебе страшно, когда тебе больно, когда беда рядом, говори….»

Столько раз я повторяла про себя эти слова, их не понимая, что незнакомые по звучанию своему буквы стали тут же сплетаться в слоги, а слоги - в слова, которые я не говорила в своей голове, а буквально кричала.

Кричала под водой, что было сил, отдавая последний воздух из легких, словно прощаясь, когда почувствовала, как вода всколыхнулась подо мной, будто я была в огромном стакане, который поболтали из стороны в сторону, отчего даже воронка, цепляющаяся за мои ноги на секунду отстала, но тут же присосалась вновь.

Мне бы молитву вспомнить, прощения перед гибелью неминуемой попросить у Бога, проститься мысленно со всеми, а в голове эти слова невиданные, которые я раз за разом повторяю и все никак остановиться не могу, словно они на корке черепа моего написаны, будто только их одних и помню!

Даже не знаю, ждала ли я чуда или лиха дурного, только перестала сопротивляться стихии, когда вдруг почувствовала, как мои ноги обхватило что-то…

Не вода!

Не водоросли!

А что-то вполне себе осязаемое и реальное, что скользило тугими кольцами сначала по щиколоткам, забираясь все выше и выше, пока я не коснулась руками длинного гладкого тела с мелкими чешуйками кожей, пол которой ходили упругие мышцы.

ЗМЕЯ!

Да такая огромная, что без труда она оплела всю меня, не давая опомниться от ужаса и начать сопротивляться еще сильнее, чем воде, неожиданно потащив меня вверх.

Змея плыла, утаскивая меня за собой без особо труда, выталкивая своим большим длинным телом над водой, пока я судорожно и беспомощно цеплялась за нее своими пальцами, закашлявшись до слез из глаз, когда наконец вместо воды смогла глотнуть воздуха.

В ту секунду некогда было думать, для чего эта змеища лютая выволокла меня из пучины водной…неужто, чтобы съесть на берегу?

А что в воде она этого сделать не могла?

Конечно я знала, что змеи не загрызают свою еду, как все обычные звери лесные.

Они ее парализуют своим ядом, а потом заглатывают. Целиком.

А что же эта змеюка?

Она просто выталкивала свои тугие змеиные кольца длинного тела на берег вместе со мной, пока я не оказалась на траве, не в силах шелохнуться от страха и ужаса, наблюдая за своим воистину ужасающим спасителем, который был метров пять в длину своего мощного тела и имел голову такой же величины, что и моя!

Откуда же взялась такая зверюга в наших краях?!

Да если она до деревни доберется, что половину жителей изничтожит, пока ее поймают!

Совершенно черная, без единого цветного пятнышка на своем теле, которое продолжало виться кольцами, танцуя рядом со мной, не пытаясь прикоснуться или напасть, а кожа такая гладкая и красивая, словно каждая маленькая чешуйка из какого-то драгоценного камня – зрелище и завораживающее и жуткое одновременно.

Я так и застыла на берегу в том положении, в котором она меня оставила, боясь глаз от нее отвести или моргнуть случайно, замечая, что змея не торопиться кидаться на меня, чтобы укусить, не шипит и не двигается резко… будто просто разглядывает меня своими глазами необычными, а сама отползает к воде нехотя.

Так и скрылась она в воде, не тронув меня, лишь голова ее большая какое-то время была над гладью речки, бросив последний взгляд и скрываясь в воде, словно сгинув в зеркале, пока внутри меня все тряслось и дрожало от близости зверюги страшной, но все таки красивой.

Наверное, про таких вот рассказывала мне бабушка в глубоком детстве называя их Василисками.

Что были эти змеи умны, хитры, огромны и прекрасны, и могли одним своим взглядом превратить человека в камень, навсегда сделав бездушной статуей.

А что если и я?!

Распахнув глаза, я судорожно уставилась на пальцы ног, подрыгав мизинчиком.

Шевелятся!

И вся шевелюсь, не заколдовал своим взглядом змей этот, хотя наверное очень хотел, судя по тому, КАК он смотрел на меня до последнего, пока его глаза немигающие под водой скрылись.

Может это камень спас меня?...

Пощупав у себя под грудью даже поверх мокрой одежды, я с облегчением поняла, что камень мой на месте…а потом вдруг меня такая злость одолела, что я зубами клацнула.

И умом понимала, что ничем мне голос этот не обязан, да и есть ли он на самом деле вне моего разума воспаленного тоже не представляла, а сдержаться силы не было, когда я рыкнула сама не пойми куда и кому:

- Чуть не утонула я!!! Чуть змея меня не съела!! А тебе и дела нет до этого!! Земля твоя… - бросила я язвительно, сжав в руках с силой влажную и слегка скользкую от ила землю так, что она даже под ногти забилась, что было силы кинув ее в воду, - Вот земля твоя!! На! На!!

Я все кидала и кидала влажные комочки, которые долетев до водной глади, булькали и пропадали с глаз, пока не ахнула, услышав в своей голове его.

ЕГО!

Голос!

Я так и застыла с занесенной рукой, разжав ладонь с новым кусочком земли, которая тут же рассыпалась мне прямо на голову, вслушиваясь в себя так, что перед глазами потемнело просто, и пытаясь понять не кажется ли мне все это спустя столько месяцев молчания, что уже и надеться было не на что.

Но он действительно звучал во мне, только так тихо, приглушенно, словно раньше он рядом был, близко-близко, а теперь где-то далеко за лабиринтами и непроходимыми стенами, отчего голос его отдавался эхом глухим и уставшим.

Смеялся он.

Как и прежде низко, ласково и так мягко, словно касался кожи моей едва ощутимо.

- ..зима – моя, и ты – моя… - снова и снова повторял он, словно напевая песню ветров и становясь с каждой секундой все тише и тише, пока и вовсе не пропал. Снова.

А я так и слышала отголоски его, которые напевали плавно и тягуче - зимаааа, зимааааа….

Будто глаза мои раскрылись в ту секунду, когда я увидела вокруг себя лес зеленый, траву высокую и сочную, и стрекоз, что над водной гладью летали, не касаясь своими тонкими хрупкими крылышками.

Лето!Выходит, что не может он со мной разговаривать, пока снег не ляжет?

Пока снова холода и мороз не наступит?

Земля – его, зима – его, и я его.

Я снова землю в руку набрала, но уже не со злостью, а так, будто его касалась, прижав комочек к своей груди мокрой, даже если рубашку свою замарала, ахнув и вздрогнув, когда на одежде своей алые следы увидела.