«Очередная воодушевляющая речь?» — подумал про себя Миша.

Вождь расстегнул серебристый костюм, служивший ему одеждой последние несколько недель, и сбросил его на землю. Перед Мишей стоял полностью обнаженный, перепачканный засохшей грязью человек.

«Интересно, что бы это значило»

Все племя увидела вождя в чем мать родила, но это не вызвало у них никакого удивления.

«Наверное, это часть ритуала»

— Раздевайтесь! — вождь обратился с приказом к племени, — Прежде чем получить новую кожу, нам нужно освободить старую от всего лишнего, — Раздевайтесь и идите в глубокую воду, чтобы смыть грязь и подготовить свои тела к перерождению.

Мужчины, женщины и дети стали раздеваться и сбрасывать с себя космические костюмы и куда более универсальные рыбьи шкуры. Когда все было готово, вождь первый побежал в океан и скрылся в волнах. Вскоре его голова показалась над водой:

— Вперед! — кричал он громким протяжным голосом, приглашая остальных присоединиться к нему.

Все племя побежало в воду, шлепая босыми ногами по рыхлой влажной почве.

Миша был не против такого развития событий. Он ускорил собственный метаболизм и направил все силы в мышцы предплечий. Вращательными движениями он пытался ослабить веревки. В волнах беззаботно плескались пещерные люди, никто даже и не смотрел в его сторону. Видимо, они доверили Манане приглядывать за ним. Пока она наблюдала, с ним ничего не могло статься. Вскоре веревки начали сдаваться и ослабевать, ему удалось вызволить сначала одну кисть, а потом и другую, очередь была за ногами. Он аккуратно присел на корточки, не сводя глаз с воды, и окрепшими руками растягивал веревки, сжимавшие его стопы. Когда все было окончено, он нагнулся к земле, зачерпнул обеими руками грязи и выплеснул ее себе в лицо. Нос инстинктивно сжался и спрятался в череп, глаза захлопнули тяжелые веки, тягучий ил вцепился в лицо и не хотел с ним расставаться. Миша размазал его по голове, шее, груди и плечам и, что-то прикинув в уме, добавил хорошую порцию ила на голову, а затем спокойным уверенным шагом направился к купавшимся туземцам.

— Эй ты, — окрикнул его кто-то из воды, — Что ты там делаешь?

Миша застыл на месте, еще не поздно было убежать по земле.

— Идем к нам купаться, вода сегодня просто великолепная!

Миша медленно вошел в воду и поплыл брасом. Купавшиеся весело плескались в воде и не обращали на него никакого внимания. Он все плыл и плыл, пока не оторвался от толпы. Внезапно его остановил голос вождя, донесшийся откуда-то с близкого расстояния. Миша обернулся и увидел его голову в двух метрах от себя.

— У тебя все лицо и голова грязные, давай мойся тщательнее, мы должны быть полностью чистыми, прежде чем окажемся на суше.

— Хорошо, — добродушно ответил Миша, — слава Манане! - он нырнул под воду и больше не показывался.

— Постой, мы никогда так не говорим… — вождь нырнул вслед за ним, но не смог его отыскать в темной морской воде. Его узкие отсталые в биологическом смысле глаза были не способны на это.

Миша без проблем ориентировался в воде даже ночью. Его большие глаза способные улавливать малейшие лучи света и отражать их обратно, прекрасно видели в условиях недостаточно освещения. Эти глаза люди получили от семейства кошачьих, последние представители которых умерли много сотен лет. Из-за войны человек потерял всех четвероногих друзей, прирученных в ходе тысячелетней истории. Некоторых эта потеря расстраивала куда сильнее, чем исчезновение двенадцатимиллиардного населения людей.

Механизм вторых век также достался людям от кошек с небольшими доработками. Веки были полностью прозрачными и работали по принципу линз, делая изображение более четким даже под водой. Но прежде всего они защищали уязвимые глазные яблоки от воздействия воды и воздуха.

Находясь на глубине пятнадцати метров, укрывшись в темноте, Миша наблюдал за развязавшейся наверху паникой. Туземцы барахтались в воде, плыли в разные стороны, ныряли под воду и пытались что-то высмотреть на глубине, но у них ничего не получалось. Спустя десять минут беспорядочных попыток отыскать Мишу под водой, они начали выбираться на берег. И когда последний пещерный человек покинул воду, Миша вынырнул, чтобы сделать вдох и разведать обстановку.

Мокрые, голые и волосатые люди бегали по суше, осматриваясь по сторонам. Одеваться они не торопились, зато похватали в руки копья, в них они нуждались куда сильнее. Вождь что-то громко кричал и ругался на всех, кто попадался ему под горячую руку. Как и многие руководители, он скорее готов был обвинить в неудаче всех вокруг, кроме себя самого. Племя распределилось по пустынному пляжу, они прочесывали холмистое побережье, но безрезультатно. Их добыча наблюдала за ними с безопасного расстояния.

Тем временем, силы медленно покидали Мишу. Он все еще не восстановился до конца и не мог позволить себе марафонские заплывы. Нужно было добраться до суши поскорее. Выйти на берег он не мог, пока там находились туземцы. Он огляделся по сторонам и обнаружил небольшой островок в трехстах метрах к северу, туда он и поплыл, краем уха продолжая слышать сокрушавшегося вождя. Он что-то кричал про проклятье Гонедзи и извинялся перед Мананой.

Анализируя ситуацию, Миша считал, что все это лишь часть умело разыгранной трагедии. Расстраиваются ли туземцы на самом деле, что у них ничего не получилось? Очень маловероятно. У вождя, его свиты и мужского населения племени была прекрасная жизнь. Они получили в свои руки власть, женщин с детства пристыжали, рассказывая им истории о том, как они снискали гнев Гонедзи и подвергли всех изгнанию. Из-за чего права женщин ни во что не ставились, их мнение не учитывалось, они исполняли все мужские прихоти и капризы, выполняли большую часть всей тяжелой работы. Мужчины же большую часть времени только рыбачили, что приносило им удовольствие, и хвастались друг перед другом своим уловом. Вся самая противная работа по потрошению рыбы и очистке их шкур для изготовления одежды доставалась женщинам. Они также занимались воспитанием детей и поддерживали пещеры в чистоте. Мужчинам только и оставалось, что создавать видимость деятельности и строить из себя спасителей племени. Но а если ничего не получалось, то они могли обвинить во всем происки высших сил и благополучно бездельничать дальше. Так что ни Мишино появление, ни его исчезновение ничего не меняли в их жизни.

Миша выбрался на сушу и запрокинулся на спину, его серая лысая голова отражала лунный свет. Он уставился в лунное ночное небо и обнаружил нечто странное. Луна покинула свой пост и словно падала на Землю, увеличиваясь в размерах. Таким было первое ассоциативное впечатление. Однако стоило отклониться в сторону и становилось ясно, что Луна никуда не делась, а с неба на Мишу опускался, поблескивая серебристым металлом неопознанный летательный аппарат. Миша поднялся на ноги, в нем не было ни страха, ни волнения, а одна только радость. Он прекрасно знал, что все существующие на планете летательные аппараты являются компонентами Ц.И. и подчиняются непосредственно ему. Значит, Ц.И. нашел его и поможет добраться до дома.

Сферический дрон опустился пониже и остановился на расстоянии вытянутой руки. Он был идеально круглым без единого отверстия в гладком блестящем туловище, и только по его движениям можно было понять, что он обращался к Мише своей лицевой стороной, где находились все приборы наблюдения, укрытые под металлической броней. Внутри дрона щелкали какие-то механизмы, он как будто перетасовывал доступные ему инструменты и выбирал наиболее подходящий моменту. Наконец, после всех манипуляций в нижней части дрона открылось небольшое отверстие и оттуда донесся спокойный мужской голос:

— Я — исследовательский дрон. Мое предназначение — поиск полезных ресурсов под водой и на земле. А ты?

— А я Миша, свое предназначение я еще не отыскал.

— Сочувствую, — донесся нарочито жалобный голос из-под днища дрона. Он плохо отыгрывал человеческие эмоции.

— Спасибо, — вежливо ответил Миша, — так ты прилетел сюда, чтобы спасти меня?