— Ночью это затруднительно, но, пожалуй, вы правы.

Я подозвал Шатохина, и вскоре весь лагерь превратился в растревоженный муравейник. Всюду сновали люди. Одни спешно демонтировали оборудование, другие тут же перетаскивали его к вертолёту и трейлеру. Несмотря на бессонную ночь, работа шла споро.

И всё же мы не успели. Не прошло и получаса, как со стороны всё той же смотровой вышки снова застучали автоматные очереди, и один за другим бухнуло несколько гранатных разрывов. К стихийному штабу, который мы с Шатохиным устроили возле трейлера, начали подбегать возбуждённые бойцы с короткими сообщениями.

— Прорыв возле подстанции. Пока держим…

— Пожар на складе ГСМ — щупальце пробило бочку с бензином…

— В ста метрах к югу от лагеря воронка в грунте — засосало кар с сухим льдом. Потерь нет…

С каждой минутой новости становились всё тревожней. Я вызвал из лаборатории Радостина и

приказал отогнать трейлер как можно дальше от зоны. Могучая машина развернулась на бетонке и поползла в сторону КПП. А через минуту атакованная целым клубком вырвавшихся на волю щупалец, мачта покачнулась и с раздирающим душу скрежетом рухнула, похоронив под собой брошенный на стоянке микроавтобус. Из порванных кабелей брызнул фейерверк искр, и через мгновение всё вокруг погрузилось во тьму.

Лишь над складом всё ещё плясали языки пламени, да кое-где вспыхивали разрывы гранат.

— Уводи людей, — крикнул я Шатохину, — в темноте мы много не навоюем.

— Ничего, сейчас немного подсветим, — отозвался майор. — Грачёв! Поднимай вертушку — крикнул он в рацию. — Посвети сверху и прикрой ребят. Бей на поражение. Конец связи.

Поднятый командой майора вертолёт повис над бетонкой, ударив лучом своего прожектора

по упавшей вышке. В конусе света заметались фигурки стреляющих на бегу людей и длинные

змеиные тени щупалец.

Мы отвели бойцов Шатохина и оставшийся персонал лагеря к КПП. Оттуда мне и довелось

увидеть финал этого странного боя.

Вертолёт сделал круг над опустевшим лагерем и пошёл в атаку. Одна за другой с его подкры-

лок срывались ракеты и, оставляя за собой яркие трассеры, врезались в гущу сплетённых клубка-

ми щупалец. Земля у меня под ногами вздрогнула, и по глазам ударил огненный смерч взметнувшихся в чёрное небо взрывов.

Когда грохот утих, я услышал стон. Я узнал его. Только «голец» способен был породить этот

звук полный первобытной тоски, боли и отчаянья. Но на этот раз я различил в его стоне и нечто другое — холодную угрозу. Угрозу раненого, но сильного зверя. И мне в первый раз по-настоящему стало страшно.

Район зоны. 18 апреля 2020 г. Утро.

Гремин прилетел не один. Из огромного, словно гренландский кит, транспортного вертолёта вышла целая делегация — шестеро гражданских во главе с тучным господином в кителе и погонах. VIP-персоны расселись в привезённые транспортником серо-зелёные джипы и покатили к новому лагерю.

Мы разбили его на подошве одной из сопок в километре от КПП, потратив остаток ночи и всё

утро на установку палаток, антенны дальсвязи и генератора.

Прибывшие выслушали мой доклад о ночном бое и, посовещавшись, решили оглядеть зону с воздуха. К моему удивлению, в комиссии главенствовал вовсе не наш ЭКГ, а тучный военный с погонами полковника войск биохимической защиты.

Мы долго кружили над аномалией и покинутым лагерем, пытаясь разглядеть среди дымящихся воронок и пустых полусгоревших боксов хотя бы след затаившихся тварей. Тщетно. Зона отступила. Отхлынула как морская волна, унеся с собой всё, что могло послужить ей пищей. Внизу не осталось ничего, где имелся хоть грамм железа. Исчезла упавшая вышка, исчез раздавленный ею микроавтобус. Исчезли даже бочки с горючим. И повсюду — в земле и в бетоне зияли десятки дыр — единственные метки, оставленные прорвавшейся аномалией.

Сделав аппаратурой, установленной на борту, множество снимков и замеров зоны, члены комиссии настояли на проведении чрезвычайного совещания.

Кроме лаборатории, ни одного приличного помещения в лагере не было, и мы, переговорив с

Радостиным, решили расположиться в одном из отсеков нашего трейлера. Выбрали самый большой — препараторский. К 11.30. кворум собрался.

То, что происходило дальше, было похоже на хорошо отрепетированный спектакль со вполне

закономерным финалом. Дирижировал действом мрачный подполковник, и по его распоряжению всё сказанное на совещании тщательно документировалось…

Протокол заседания Государственной комиссии № 132-14

от 18 апреля 2020 г.

Повестка: чрезвычайная ситуация в зоне 13–28

Регламент:

1. Доклад старшего научного сотрудника «ОАЗиС» Карельцева С.А. о ситуации, сложившей-

ся в зоне 13–28 и мероприятиях, предпринятых по ликвидации прорыва аномалии в ночь на 18 апреля 2020 г.

2. Доклад командира спецподразделения «Призрак» майора Шатохина о причинах и ходе боестолкновения с неизвестной субстанцией на участке прорыва аномалии.

3. Доклад заведующего мобильной лабораторией «Гефест» профессора Радостина О.В. о дина-

мике мутационных изменений в зоне 13–28 и возможных сценариях развития ситуации.

Фонограммы докладов прилагаются.

Заслушав докладчиков, комиссия пришла к следующим выводам:

1. Ситуация в зоне 13–28 вышла из-под контроля ввиду недостаточной компетентности и опе-

ративности сотрудников группы «ОАЗиС».

2. Огневое воздействие со стороны подразделения «Призрак» признано не адекватным и не санкционированным.

3. Оценка ситуации в зоне 13–28, данная специалистами «ОАЗиС», не соответствует реальности, а прогнозы поведения аномалии необоснованно пессиместичны.

Исходя из причин, перечисленных выше, комиссия во главе с ответственным представителем

правительства РФ полковником Звоновым М.А. вынуждена выступить с инициативой передачи контроля за зоной 13–28 в ведение Министерства обороны РФ.

Мы вышли из трейлера втроём: я, Радостин и Шатохин. Майор зло матерился.

— «Недостаточно компетентны!..», «Неадекватные меры!..», — выкрикивал он. — Оценка ситуации, видишь ли, слишком пессимистична. Твою мать! Оптимисты хреновы. Всё ведь заранее подготовили. Ждали только шухера в зоне.

Шатохин был прав. Военные выбрали удачный момент и теперь готовы были прибрать зону к рукам. Чего теперь от них ожидать? Новой «Немезиды»? Я был взбешен.

— Куда ты сейчас? — спросил Радостин, когда мы дошли до стоянки.

— Спать, — ответил я коротко. — Поеду спать.

Мы молча попрощались. Я сел в машину, включил зажигание и дал газ. К чёрту! Всё к чёрту! Поеду в посёлок и завалюсь в постель. В зоне мне всё одно теперь делать нечего. У неё отныне новый хозяин, и в моих услугах он, видимо, не нуждается.

Я нёсся по пустынной дороге и не сразу приметил фисташковый «Ниссан», ненавязчиво пристроившийся за мной. Почуяв, наконец, хвост, я сбросил скорость. «Ниссан» немедленно притормозил. Тогда я притопил педаль газа и рванул вперёд. «Ниссан» не отставал. «Ну, уж это, отцы, слишком. Не хватало мне ещё и наружки от министерства обороны».

Я довёл «Ниссан» до посёлка и резко свернул в проходной двор. Посёлок я успел изучить настолько, что легко мог уйти по его лабиринтам от любого «хвоста». Но сейчас мне этого было мало. Я хотел раз и навсегда отвадить этих орлов из оборонки.