Артели плотников и каменщиков работали не покладая рук. Я им и помощников выделил. В усадьбе почти всех мужчин отправил на стройку. И никто не ворчал, знали, что этот большой дом строится для них самих. До сентября успели его под крышу подвести.

С сахарным заводом так быстро и просто не получилось. Стены подняли, но на большее не хватило материалов. Главное, что цех по производству спичек полностью достроили. Он, конечно, далековато от Александровки стоял. И сразу возникла проблема с дорогой. Вся доставка только по реке. Возвели мы цех на расстоянии километра не по той причине, что опасались пожара, а рассчитывали на то, что Александровка в будущем разрастётся. Уже сейчас это образцово-показательная деревня. Все избы новые, между домами деревянные тротуары, народ весёлый и радостный. Так хорошо они никогда не жили.

Мы с Лёшкой перестали мотаться по деревням. Денег пока не хватало, но пользовались своими ресурсами, стараясь не покупать на стороне. Для конезавода свозили брёвна из своего леса. К следующему лету придётся форсировать и эту стройку. Подрастающие жеребята уже не помещались в конюшне усадьбы.

В целом 1832 год прошёл без каких-то глобальных проблем. Мы строили, расширялись, преодолевали закостенелость взглядов крепостных, готовились выйти на рынок сахарной продукции. Я как мог изобразил эскиз машинки, изготавливающей карамель. Это два металлических валика с углублениями по всей поверхности. Без особых изысков — просто шарики. В мастерских Самары мне собрали устройство всего за полтинник.

Карамель на таком станке получалась быстро и вид имела достойный. Еле удалось уговорить Лизу не давать Максимке столько сладкого. Ребятёнок устроил истерику, но я был непоколебим. Вон пусть лучше морковку грызёт. Она у нас хорошая, крупная, из двадцать первого века. Хотя лечебную карамель с мёдом и лимоном специально для него отложили.

Вообще конфетки у нас получились яркие и красочные. Красная свекла давала несколько оттенков: от бледно-розового, до насыщенного бордового. Морковь — желтоватый. Когда пойдут ягоды, то их используем для разнообразия цвета карамели. Ещё я велел скупать всевозможные орехи. Их сложим пока на складе и в засахаренном виде повезём на продажу.

На новый 1833 год имелось много других планов. С отцом Нестором я имел долгую беседу на тему удобрений и тому подобного. Батюшка молодец, довёл до крестьян азы, рассказал, как хороша кукуруза, но истощает землю, потому даже остатки рыбы лучше пускать на подкормку землицы.

Ей-богу, нам достался самый неординарный поп из всех возможных. Чутьём он обладал совершенно уникальным. И явно желал прослыть кем-то неординарным. У меня про сны вещие на исповеди выпытывал. На самом деле особых событий в это время в мире и не было. Пришлось ему про восстание горцев на Кавказе рассказывать и о волнении ткачей во Франции в Лионе. У батюшки целый год впереди, чтобы распорядиться этими знаниями по своему усмотрению.

А у меня вообще другие заботы. Впереди был первый год, когда я рассчитывал получить от своих земель максимальную прибыль. Поля за три года отдохнули и должны дать невиданный урожай. Крестьяне перестали относиться к огородам как к «бабьей заботе». В общем, будем дружно пахать во всех смыслах этого слова.

Конечно, весной мы проехались посмотреть, как шла посевная. Заодно картофель и кукурузу на посадку повезли. Кукуруза была наша, а картофель частично покупной. Сажали его в нашем регионе, и много. Всё же Титов был не самым рачительным помещиком. Отчего не заставил своих крестьян картошку сажать, я уже никогда не узнаю.

Лёшка всё лето 1833 года провел на конезаводе. Он продал пару американских легкоупряжных Куроедову и на этом пока остановился. Нам нужно поголовье пополнять. Но Куроедову трудно отказать, когда он наседает. Вообще-то в этой ситуации Лёшка сам был виноват. Зачем-то начал рассказывать, как наши кони дадут фору орловским рысакам. Куроедов загорелся идеей утереть нос столичным. Продали ему годовалых жеребцов, чтобы он сам тренировал и занимался специально для скачек. Безусловно, я опасался, что нам начнут ставить палки в колеса именно из-за этой породы, но мы решили рискнуть.

К тому же азартный сосед уже «закусил удила». Он вообще с рекламой справлялся отлично. Про его, именно про его спички только глухой не слышал в нашем регионе. Мы с Лёшкой вроде как чуть-чуть помогли Куроедову, а так-то это он сам изобрёл. Вот пусть так же и наших коней популяризирует.

В сентябре я впервые за всё своё время пребывания в девятнадцатом веке вздохнул с облегчением. Урожай на моих землях оказался запредельный, амбары забиты рожью и пшеницей (её тоже в этом году сеяли). Крестьяне сами были ошеломлены от невиданных урожаев. Картофель они уж полюбили, а тут столько выросло, что возникла проблема с хранением.

Со всеми долгами крестьяне со мной расплатились и с трудом верили в такое чудо. Мне бы их заботы — набить брюхо и быть счастливым. Мы с Лёшкой сами себе жизнь усложнили, затеяв производство сахара. Уже продавали понемногу в Самаре, но нужно выходить на более обширный рынок.

— Гера, а поехали зимой в Петербург? — неожиданно предложил друг.

— Посмотреть на жизнь обывателей первой трети девятнадцатого века? — усмехнулся я.

— Да просто развеяться. Сколько можно пахать?

— Поедем, — не стал я отказываться. — Заодно Петю поищем. Что-то от него никаких вестей.

— Управляющий говорил, что получил письмо, Пётр в банке ссуду под залог взял.

— Угу, скоро банкротом станет, — кивнул я.

Петины проблемы волновали нас по той причине, что выкупить его земли мы ещё не могли. Вся надежда была на сахар и сопутствующую продукцию. Зерно, конечно, тоже продадим. И вообще всё, на чём можно сделать деньги.

Лиза у меня вообще умничка, очередную книгу написала о лекарственных препаратах и домашнем лечении. Половина её опуса была посвящена нам. Своего рода реклама о том, как в поместье Титовых изготовляют продукцию по рецептам монахов прошлого. Чистая правда. Не верите? Вон отец Нестор может подтвердить. К нему недавно один чин аж из столицы приезжал. Батюшка ему про будущее глаголил, предостерегал и вёл душеспасительные беседы.

— Ох уж жук, ох проныра! — искренне восхищался Алексей такой предприимчивости нашего попа.

Так что предварительная работа по рекламе нашего товара была проведена. Осталось доставить его в столицу и продать. Поручать кому-то столь деликатное дело, как доставка сластей в Петербург, действительно не стоило. Дорога длинная, часть продукции может и отсыреть. Если для сахарных голов это не так важно, тот же рахат-лукум посыпать сахарной пудрой нужно на месте, непосредственно перед продажей. Для этого имелась ручная мельница, но упаковывали товар и закрывали кожаными накидками очень тщательно.

Караван получился приличный: восемь саней, карета и две колёсные повозки. Часто мы их не эксплуатировали, к тому же подремонтировали и тщательно проверили «ходовую часть» перед поездкой. Подлатать колеса в пути вполне сможем, но надеялись, что по зимнему тракту пройдем без проблем.

Необычно крупные Бурка, Звезда, Блэк и Гром тащили две гружёные повозки и привлекали своим видом всех встречных. На вторую повозку мы тоже изготовили тент, чтобы укрыть хрупкий сахарный товар и ящики со спичками. Сами на козлы не сели. Есть кому управлять лошадьми. Я вообще не собирался морозиться столько дней в дороге, озаботившись заранее подобием кареты.

На самом деле долго не мог понять, почему изготовление карет такое хлопотное, дорогое и престижное дело. Оказалось, из-за используемых материалов. Карета должна быть лёгкой и прочной. К тому же предки были помешаны на всяком украшательстве. Столяр совместно с кузнецом мог собирать одну карету не меньше года. В мастерских дело шло быстрее, но ненамного.

По сути используемым материалом была та же фанера. Называлась она по-другому, а используемый шпон был гораздо толще того, из которого мы делали спичечные коробки, но суть была одинаковой. При наличии своего шпона и клея собрать подобие кареты для долгого путешествия труда не составит. Когда Лёшка заикнулся о поездке, то я сразу и решил замутить это дело. К тому же Лизе с Максимкой пригодится в будущем утепленный транспорт.