Какую-то стандартизацию всех кирпичей провели, изготовив для всех одинаковые деревянные формы, и, собственно, это единственное, что мы внесли в техпроцесс. Мужики ворчали и выражали недовольство. Им работы прибавилось в разы: не только кирпичи лепить, но дрова для обжига заготавливать. А в результате на выходе две трети откровенного брака.

Ругаться я не стал. Совсем плохой кирпич пустил на отсыпку дороги, ведущей в усадьбу. Всё меньше грязь по осени месить. Мы сами виноваты в том, что не обеспечили крестьян простейшими траншейными печами. Откуда у мужиков могут быть знания о таких вещах? Они истинные пахари — сеют и жнут.

Полученный кирпич сортировали на разные нужды. Большой дом для дворни я обязательно поставлю, а из второсортного кирпича можно тот же туалет сложить. Старый разрушили, сожгли и засыпали известью.

Алексей конкретно разочаровался в умениях наших крестьян. В ответ пожал плечами и возразил, что вначале нужно научить, а после требовать. К примеру, я не спрашиваю с кухарок то, чего они никогда не делали. Вначале показываю поэтапно, как изготовить тот же майонез или заварные пирожные. Так и здесь нужно поступать.

— Неужели ты не запасся нужной литературой? — подначивал я Лёшку.

— Есть у меня по информация по печи Гофмана, но мы не потянем.

— Это такая здоровенная кольцевая хрень, которая требует огромного количества топлива? — проявил я осведомленность. — Эх ты! Лучше нужно было готовиться к походу в прошлое.

И стал рассказывать ему о примитивном методе, который в середине двадцатого века использовался в колхозах. Безусловно, траншейная печь — это не просто вырытый грунт. Там и колосники должны быть, и некоторые условия по распоряжению должны соблюдаться. Причём этой траншеей можно пользоваться не один раз. Поэтому над ней сразу ставится навес. Обязательно нужен уклон и отсутствие близко расположенных подпочвенных вод. Но самое главное, что топить её можно чем угодно.

И здесь наш горючий сланец будет в тему. Он, конечно, потребует небольшого количества дров для растопки, зато даст нужную температуру в тысячу градусов. Мы этот сланец только для таких целей и сможем использовать. Топить обычные печи в доме им не стоит. Воняет, зараза, резиной и чем-то ещё «химическим». Задохнёшься.

В общем, узнав, сколько кирпича у мужиков заготовлено и лежит на просушке, отправился в Перовку руководить сооружением траншейной печи. Заодно и тех, кто будет отвечать за эту работу, подготовить. Того же Анисима. Он сам по себе неглупый мужик, но его сын Кузьма гораздо смышлёнее. С мальчишкой я всю зиму занимался и был уверен, что он мои слова запомнит и проследит за процессом. Правда, никто из мужиков не станет слушать мальца, для этого и поставлю формально Анисима старшим.

Выбрали место и выкопали траншею мне за полдня. Я проследил, чтобы края сделали под углом, иначе они начнут осыпаться. Пока выкладывали в траншее поперечную стенку вместе с топкой, Анисим заготовил колосники, их обожжём в обычной яме для ускорения процесса.

Траншею еще два дня выравнивали, засыпали песком и золой. После ставили навес и готовили запас топлива. Только после этого я дал команду закладывать подготовленные кирпичи. Лично следил, как их располагают, заодно подсчитывал. Получилось около четырёх тысяч. Места хватало на ещё столько же, но у мужиков больше не было. Перекрыли всё и замазали тонким слоем глины, не забыв устроить отверстия.

Далее для розжига и поддержания огня нужны были меха. Временно взяли у кузнеца. Но я поставил задачу срочно сшить пару штук именно для траншейной печи.

Сам процесс растопки печи я больше объяснял Кузьме, чем кому-либо. Он пацан умный, переспрашивать не стал, пока я комментировал свои действия: топку нельзя сразу закрывать, температуру нужно повышать постепенно. Сырец продолжит подсыхать, выделяя влагу. Чтобы кирпичи не растрескались, мы не будем нагнетать резко температуру, а потратим на это несколько часов.

Ночь возле печи Рогозовы провели без меня. Я пришёл на следующий день проследить за постепенным понижением температуры. Заодно напомнил — то, что останется от пережжённого сланца, используем на засыпку дороги, особенно ям.

Ещё два дня ждали, когда печь остынет. Прискакавший из Верхней Михайловки Лёшка буквально извёлся, так ему было интересно посмотреть на результат.

— Почти отлично, — констатировал я, когда при разборе кирпичей всего с полсотни ушло в брак: растрескались те, что были ближе к топке. Вероятно, повлияла разница температуры, когда Анисим закладывал топливо. А так претензий к качеству, собственно, и не было. Осталось найти умельцев, кто может заняться стройкой.

Дмитрий Николаевич нанял артель, но те больше по дереву. Сруб поставить — не вопрос, а с камнем не работали. Мне для всяких опытов и экспериментов требовалось помещение. Эти умельцы сложили небольшой домишко в полусотне метров от флигелей за неделю. Условная граница поместья была нарушена. Пришлось даже вырубать заросли кустарника и не слишком ценных деревьев.

После эти же артельщики в Перовке отгрохали дом для батюшки с таким расчётом, чтобы он там или школу, или что ему захочется разместил. Окна застеклили дорогим стеклом, полы устроили деревянные из доски. Мебель кое-какую поставили. Батюшка остался доволен и попросил вырыть подвал для съестных припасов. Будет зимой всяких сирых и убогих кормить.

— Отец Нестор сказал, что это будет лечебница, — просветил меня Лёшка.

— А лечить он будет словом божьим? — удивился я.

Ни травников, ни врачей поблизости не было. Одна бабка в Масловке, которая немного разбиралась в этом деле, и, собственно, всё.

— Нужно сказать, чтобы кое-какие травы посушили да батюшке передали. Хотя для многих крестьян просто полежать в тепле уже полезно, — предложил Алексей.

— Чем сейчас вообще лечатся? — озадачился я. Помню, как мы проводили профилактику и осматривали народ, но должны же у них быть какие-то свои методы.

— Дурью они лечатся, — отмахнулся Лёшка. — Ещё и баб обвиняют непонятно в чем. Кричит ребёнок — баба виновата, что когда на сносях была, свиньи касалась.

— Допустим, свиньи только в усадьбе и есть…

Про всё остальное и дурь я был согласен. Никогда не думал, что в деревнях столько примет и странных представлений о причинах болезней. К примеру, не дай бог дочиста обглодать кость, которую ждёт собака, смотрит в глаза хозяину, пока он ест, и просит. От этого могут воспалиться подмышки! Как вам такой казус? Лично я логики совсем не увидел.

— В банях они моются, когда сильно хворают, — продолжил Алексей.

— А у батюшки бани и нет! — спохватился я. — Нужно поставить, пусть и не только для него, найдёт кого мыть.

— Липовый цвет, берёзовые почки, — начал вспоминать Лёшка доступные лекарственные средства. — Это весной и в начале лета, сейчас уже поздно собирать. Разве что кору дуба. Нужно ещё посмотреть в справочнике по лекарственным травам.

— У тебя и такой есть? — удивился я, поскольку думал, что проверил всю справочную литературу из нашего времени.

— Он в коробках с семенами был.

— Значит, запасём, что можно по справочнику, и отнесём отцу Нестору? — задал я вопрос.

— Кто его знает? — задумался Лёшка. — Попы травничество осуждают. Лучше заранее узнать, но хоть для себя подготовим.

Вечером за ужином продолжили обсуждать эту тему, прикидывая, где у нас растут дубы. Чего раньше не вспомнили? Отвар коры дуба при диарее помогает. Не факт, что приостановил бы холеру, но в питьё можно было добавить. Хуже точно б не стало.

Лиза с Петей слушали наши с Алексеем рассуждения с большим интересом.

— Уменьшает потливость ног? — проявил любопытство Петя, когда Лёшка назвал ещё одно применение отвара коры дуба.

Хотел ему сказать, что сейчас ноги потеют от запредельной жары на улице, но не стал вмешиваться.

— Отвар коры дуба хорошо использовать для ополаскивания волос. Придает им блеск и здоровый вид, — вместо этого добавил я, чем привлёк и Лизу.