По щеке Декстера скользнула слеза. Он опустился на правое колено, прижал правую руку к груди и сжал ее так, будто страшная боль пронзила его сердце. «Прощайте, мистер Хоук… Вы навсегда останетесь в моем сердце… Все эти люди, нет… весь мир, преклоняет колено перед вами…»

Декстер опустил голову, но странный пронзительный крик заставил его поднять взгляд. Из глаз, как он не пытался успокоить себя, градом текли слезы, но они тут же остановились, когда он увидел огромную тень, пронесшуюся над ним. С громким хлопком на стоявшее неподалеку дерево, на его сухую ветвь, приземлилась огромная птица с большими коричневыми крыльями, загнутым клювом и желтыми лапками. Птица властно окинула своим красно-коричневым оком всю площадь, выпятила вперед бело-полосатую грудь и, с пронзительным криком, взмахнула своими огромными крыльями, взмывая высоко вверх. Она еще несколько раз прокричала своим пронзительным визгом, сделала круг над пылающим костром и унеслась куда-то в темную даль.

Декстер поднялся с колена, чтобы лучше видеть птицу и, когда она скрылась в темноте, заметил, что не он один провожал ее взглядом. Мария, давно уже поднявшись, продолжала смотреть вслед птице, и Декстер заметил, с какой силой она сжала свои кулаки…

Декстер сидел у огня в доме ярла Халлварда в полумраке. Языки пламени плясали в его глазах, но взгляд был пуст, а лицо печально.

– Не нужно лить слезы по нему.

Декстер встрепенулся от неожиданности.

– Ярл Халлвард, – Декстер кивнул и взял протянутый стакан.

– Хоук не хотел, чтобы кто-то печалился о его смерти, – продолжил ярл и сел напротив Декстера, отхлебывая эль из кружки. – Он не малого достиг, больше чем кто-либо. Уж он-то точно не в пустую прожил свою жизнь.

– Вы его знали? – Декстер тоже отхлебнул горько-сладкого эля. – Все в этом поселении склонили колено…

– Естественно, – мужчина кивнул. – ведь мы живем здесь только благодаря ему.

– К слову, – в юноше вновь проснулось любопытство и слегка прогнало печаль. – Как так вышло, что вы живете здесь… Ну… без ордена?

– Орден – это порядок, – хмыкнул Халлвард. – А порядок у нас есть. Во времена войны мой дедушка был другом Хоука… Когда государства пали, когда нас было некому защищать, перед людьми встал выбор. Либо они уходят во власть Ордена и становятся гражданами их полисов, либо пытаются сами существовать своими общинами.

– Но ведь, – Декстер задумался. – Ведь с общинами Орден тоже воевал? Разве не так?

– Нет, – Халлвард вновь пригубил эля. – это общины воевали с Орденом. Люди не могли смириться с потерями, жаждой отмщения. Кто-то видел в Ордене захватчиков и угрозу. Мой дед, собрал всех свободных людей Скандинавии и предложил им создать общину свободного народа. Он призывал просто жить, а не пытаться вести партизанские войны с крестоносцами. Кто-то прислушался к его идеям, кто-то нет. Так или иначе, уже мой отец, в конечном счете, закончил его затею. Хоук прибыл к нам, с армией, со своими легионами, танками, кораблями… Войной это нельзя назвать. У них было все, а у нас ничего. Мой отец требовал переговоров, и Хоук согласился. Он узнал в нем сына своего товарища, и заключил с нашей общиной договор…

– Он знал вашего деда?

– Да, у Хоука была страсть к этим землям, природе, культуре. Так вот, – продолжил Халлвард, подождав пока сядут подошедшие к огню Мария, Стелла и Фрея – супруга Халлварда. – Я рассказываю почему мы живем тут. Хоук согласился дать нам право жить на его землях, – Мария ухмыльнулась. – Да, он все земли считал своими. Он позволил нашей общине существовать при условии, что мы никогда не попытаемся воевать с Орденом или как-то мешать его существованию. Иными словами, мы живем в своем мире, а там, – он махнул рукой куда-то в сторону. – люди живут в своем, в полисах и с Орденом.

– И много еще таких поселений существует? – Декстер вопросительно повернулся к Марии, но та ушла от ответа, лишь загадочно улыбнувшись и пожав плечами. Декстер нахмурился. – Вы сказали, что он знал вашего деда? Как давно это было?

– О, – протянул Халлвард. – так давно, что я уже с трудом верю, что все рассказы моего отца правда.

– Что за рассказы? – не унимался Декстер.

– Ну… – задумался Халлвард.

– Например, рассказ, как Алексис стал Ястребом или, как он сорвал печать, – ответил за ярла подсевший к огню мужчина. Он был худой, но мускулистый, с рыжими длинными волосами, собранными в косичку и длинной рыжей бородой усыпанной мелкими косичками с кольцами. Все его тело было усыпано татуировками с различными рисунками и символами.

– О, это Хальфдан, – указал рукой ярл на рыжего мужчину. – Он наш главный ученый и татуировщик по совместительству.

Хальфдан принес кувшин с элем и наполнил бокалы всем сидящим.

– Что за рассказы? – вновь повторил Декстер, отхлебнув из кружки. – Расскажите мне? – после его вопроса все резко замолчали, и Хальфдан вопросительно посмотрел на Марию.

– Ты же должен понимать Декстер, – начала она после небольшой паузы. – Он не родился с такой фамилией. Он был… другим человеком. Мы начинали свою жизнь иначе и… даже не думали, что все обернется именно так… – у нее на глазах навернулись слезы, и она замолчала. Декстер почувствовал себя виноватым, что задает такие вопросы и тревожит столь свежую рану.

– Алексис, на сколько мне известно, – начал Халлвард. – Мечтал увидеть «Колыбель жизни». Так он называл центр нашей галактики – место, где из пыли рождаются целые миры. Но, вряд ли, в том мире, в котором он родился это можно было воплотить в жизнь…

– У нас были другие цели, – перехватила рассказ Мария, вытирая слезы. – Но мир был жесток к нам. Наши мечты были никому не нужны. Наши исследования были никому не нужны. Мы были никому не нужны… И тогда, Алекс он… изменился. Тогда родился Хоук. Человек, который был способен перекроить этот мир так, чтобы наша мечта сбылась… – она ухмыльнулась. – Хоук был амбициозен. Настолько, что не просто рвался изменить мир, нет. Это было не главное. Он стремился изменить себя, стать подобным богу…

– И у него это вышло, – кивнул Халлвард. – Он, при жизни, был выше всех нас. Был ближе всех к богам. Но одно, делает нас всех равными… Смерть… Увы, ее ему победить не удалось…

– А как он стал таким? – Декстер хотел сменить печальные разговоры, на что-то более воодушевляющее. – Вы назвали еще один рассказ, сорвал… что?

– Срыв печати, – кивнул Хальфдан, отпивая эль. – Так он назвал обряд, в котором можно получить контроль над своим телом.

– Контроль…? – Декстер встрепенулся. Похоже, он единственный кому были интересны эти истории. – Это то самое различие между ним и обычным человеком? Вы что-то знаете об этом?

– Знаем, – кивнул ярл. – мой дед, как раз, был свидетелем этого события.

– Это было здесь…? – Декстер был удивлен.

– Да, – Хальфдан кивнул. – Это было какое-то неведомое сочетание трав и грибов в сублетальной дозе. Затем, нужно было погрузить тело в ледяные воды фьорда…

– И вы знаете как это сделать? – глаза Декстера загорелись. – Вы знаете, как провести этот обряд?

– Нет, – Халлвард покачал головой. – Мы знаем лишь, что так он стал тем, кем был. Он провел в коме трое суток, все были уверены, что он просто убил себя и все…

– А затем, он очнулся, – кивнул головой Хальфдан.

– Трое суток? – Декстер задумался. – Он говорил мне, что провел несколько месяцев, стремясь заполучить контроль над собой…

– Так и было, – ответила ему Мария. – то место… Тот… мир. Время течет неодинаково. Он провел там три месяца, а здесь пролежал трое суток. Я тоже была там… Но меньше.

– Да, – качнул головой ярл. – говорят, вам хватило двух суток, чтобы прийти в себя.

– Мария, миледи, – Декстер повернулся к ней. – Вы можете провести этот обряд на мне? Или рассказать мне о нем? – Стелла невольно вздрогнула, обиженно посмотрела на Декстера, встала и ушла куда-то в темноту комнаты.

– Я что-то не так сказал…? – Декстер опешил.

– Я ничего не могу рассказать тебе, Декстер, – Мария печально покачала головой. – Только Хоук знал, как это можно сделать.