— О чём?

— Ты научишь меня, как победить Хагена, а я накормлю тебя этими чёрными колбасами. Я обещаю, что ты будешь сидеть верхом на самом резвом скакуне посреди Дотракийского моря, смотреть, как ветер гонит его травяные волны и объедаться своими колбасами… пока у тебя живот не разболится. — Роберт смотрел в упор, не мигая.

— Что ты такое болтаешь, глупый мальчишка? — Раздражение в голосе Ивера сменилось растерянностью.

— Я не простой мальчишка. Я — лорд Долины! Моя семья богата! — Роберт заговорил быстрее, с ещё большим напором: — Когда я вернусь домой… с твоей помощью… я дам тебе корабль, чтобы он перевёз тебя за Узкое море. Я дам тебе лучшего коня, какого мы сможем найти в Долине. И ещё дам столько золотых драконов, что на своей родине ты сможешь купить себе целый табун лошадей… и дом… и женщин…

— Мы не живём в домах, мы живём в шатрах… — пробормотал ошарашенный Ивер, но Роберт его не слушал.

— Ты приедешь туда не старым нищим Обгорелым, — продолжал он с азартом, — одиноким и никому ненужным, а храбрым воином, что вернулся домой из дальних странствий. Богатым… Что скажешь?

Ивер помолчал, потом глянул недоверчиво, и под конец желчно расхохотался. Он гоготал, хлопая себя руками по ляжкам, но, видя, что Роберт остался серьёзным и невозмутимым, замолчал, с подозрением прищурился, и снова оглядел его внимательно и испытующе. В хитрых чёрных глазах вспыхнуло что-то, похожее на уважение.

— Да у тебя талант, парень! — сказал он без тени насмешки.

— Правда? — Роберт просиял и восторженно подался вперёд: — А какой?

— Болтаешь складно! — снова захохотал Ивер. — Очень-очень складно! Я слышал, ты уболтал вождя, и он отменил приказ Красной Руки. Сразу и не поверил… А сейчас вижу, ты и правда мёртвого уговоришь… — Он вдруг прекратил смеяться и смотрел теперь с несмелой надеждой, всё ещё сильно сомневаясь, но спросил требовательно, почти грубо, маскируя неуверенность безразличием: — Ты на самом деле сделаешь это?

После разочарования своим крайне спорным талантом Роберт сник, но ответил уверенно, без колебаний.

— Клянусь своей честью, — твёрдо сказал он.

— Лады, маленький лорд.

Роберт слушал. Смотрел. Запоминал. Повторял. Он никогда раньше не видел, чтобы люди двигались с такой скоростью. И никогда бы не поверил, что пожилой мужчина способен одновременно рубить, колоть и резать, перекидывая клинок с одной ладони в другую, перехватывая его остриём вниз, выбрасывая из-за спины, сверху, с боков, словно некое многорукое существо родом из легенд старой Гретчель. Невысокий и щуплый, Ивер напоминал гибкую куницу — быструю, хитрую и невероятно проворную. С удивлением и даже неким замешательством Роберт рассматривал его жилистое тело, подтянутый живот, крепкие мускулы и многочисленные шрамы — дотракиец предпочитал заниматься по пояс голым — и на поверку оказался не таким уж старым, каким смотрелся в одежде. Аракх мелькал в умелых руках словно блестящая змея, живая и стремительная, свистящая и смертельно опасная.

Мастерство Ивера завораживало, но в этот раз Роберт не собирался лишь вздыхать и завидовать. Он с таким рвением и старательностью принялся за обучение, что через два месяца Ивер вынужден был признать, одобрительно усмехаясь:

— Ты, конечно, не ураган, парень, но и не та жалкая кучка липкого дерьма, какой был вначале.

Роберт вставал раньше всех в шатре, когда утренние лучи солнца только-только окрашивали тёмное небо, выбирался тишком и шёл на поляну разминаться. Потом бегал вдоль озера, подтягивался в лесу на сучковатых ветвях раскидистого дуба до мокрой насквозь рубашки и ломоты во всех мышцах. А после завтрака на занятия приходил Ивер.

Ребята поглядывали на них украдкой, с уважением, но если и завидовали, то не выдавали себя. Роберту теперь не хватало времени не только на общение с Грай, но и с ними.

— Роберт, побежали на озеро купаться! — звали они, пробегая мимо него шумной гурьбой.

— Я не могу…

Вода в горном озере была хрустально-прозрачная, но такая ледяная, что ноги сводило судорогой. Однако парней это не останавливало, и время от времени они устраивали состязания, кто дальше заплывёт или дольше просидит на глубине, задержав дыхание. После чего смеялись, показывая друг на друга пальцами:

— Твои камушки стали размером с жёлудь!

— Аха-ха, а твои вообще как заячий горох!

Роберт с удовольствием бы присоединился к друзьям, но по указанию Ивера методично рубил тростник — дотракиец, уходя на пару-тройку дней домой в предгорье, всегда оставлял ему список заданий. Отсекая жёсткие стебли аракхом по полдюйма — сначала ровно, потом наискось; сначала слева направо вверх, потом наоборот; сначала левой рукой, затем правой — Роберт с тоской поглядывал на удаляющуюся весёлую компанию. Ему осталось ещё восемьсот пятьдесят четыре взмаха, а он уже весь взопрел.

— Роберт, пошли с нами играть в «Земли лордов»! — снова звали они его.

— Мне нельзя…

В глубине души Роберта злила игра в «Земли…», но он никогда не отказывался участвовать. В неё с удовольствием играли все — и девушки, и парни; и малыши, и ребята постарше.

Большую дальнюю поляну делили на участки в зависимости от ландшафта: тут были все замки Долины, в том числе и Орлиное Гнездо на Копье Гиганта, Персты, Чаячий город и, конечно же, Лунные горы. После дождя, когда на земле появлялись лужи, добавлялись Три Сестры в заливе Пасти, Сосцы и Ведьмин остров. Угодья среди участников распределялись по жребию, а потом «лорды» начинали отвоёвывать «земли» соседей, кидая в неё нож и «отрезая» кусок за куском. Если нож по какой-то причине падал — игрок ли его неуклюже бросил, или просто он натыкался на скрытый травой камень, либо если игрок слишком пожадничал и в итоге не смог дотянуться до края, чтобы прочертить новую границу, то «захват» начинал следующий участник. Лучше всех было владельцу гор — только самым ловким и метким «захватчикам» удавалось вогнать лезвие между нагромождением булыжников. Один раз Роберту довелось побывать хозяином Орлиного Гнезда, но недолго — десятилетний Сеок, почти не останавливаясь, отчикал у него поочерёдно Кровавые Врата, затем Лунные, а затем и главный замок вместе с Копьём. Однако с того дня Роберт сильно поднаторел и жаждал реванша.

Но сегодня он снова не мог пойти с ребятами, так как держал аракх в левой руке, примериваясь для удара. На торце вкопанного в землю широкого бревна лежала кедровая шишка с всунутой между чешуек длинной иголкой, и ему нужно было срезать её максимально близко к основанию, и сделать это так аккуратно, чтобы шишка не упала. По всей высоте на бревне виднелись десятки зарубок с разных сторон — следы его неудач. Роберт лишь недавно наконец-то начал попадать не по стойке, а по шишке. Однако отсечь тонкую хвоинку, не потревожив шишку, ему пока не удавалось.

— Роберт, открой глаза. — Грай стояла в нескольких ярдах, наблюдая за ним. Порой Роберт уходил для своих занятий в подлесок, и в такие минуты, как сейчас, выглядел очень беззащитным. Но Грай позаботилась, чтобы никто не тревожил его покой. Угрозы Шелы она тогда восприняла всерьёз и потом несколько дней не сводила с неё глаз — и в нужный момент оказалась рядом. Когда Шела уже примеривалась для броска, отведя нож, стрела вонзилась в дюйме от её головы в ближайшее дерево. Грай вышла из укрытия, чтобы противница видела приготовленный для следующего выстрела лук, и та предпочла уйти — так же тихо, как и пришла.

Уголок рта Роберта чуть дёрнулся в улыбке. Грай ходила бесшумно, но он почувствовал чужое присутствие ещё до того, как она заговорила. Роберт стоял на одной ноге, уперев ступню другой во внутреннюю поверхность колена и удерживая равновесие раскинутыми в стороны руками. Стоял так уже минут сорок, поэтому аракх, зажатый в правой ладони, еле заметно подрагивал от напряжения. На голове лежала шишка, готовая свалиться оттуда от малейшего движения, по лбу и вискам струился пот.

— Роберт, открой глаза, — повторила Грай. — Ивер привёл из низины какого-то старика. Тот говорит, что ищет тебя…