Сандор ничего на это не сказал, а Бриенна больше им не пела.

В детстве, слушая, как про королеву-рыцаря поёт старая няня, Бриенна воображала себя с мечом на огромном боевом коне, в латах и шлеме — всегда с опущенным забралом, чтобы никто не мог видеть её некрасивого лица. Она рубила мечом злых разбойников, нападающих на честных странствующих торговцев, спасала девиц от поругания, а иногда даже защищала короля.

Сейчас, глядя на уснувшего Роберта, на его измождённое нервное лицо и беспокойно шарящие во сне по одеялу руки, Бриенна наконец-то отчётливо осознала, что так тяготило её всё это время, какая мысль, малодушно прогоняемая, возвращалась к ней снова и снова, настойчиво тарабанила в голову и бередила душу — она не знала, что ей делать дальше. Она сдержала свою клятву, данную Кейтилин Старк: доставила Джейме Ланнистера в Королевскую Гавань; выполнила обещание, данное Джейме: нашла Арью и отвезла её в безопасное место. Но теперь у неё не осталось неисполненных клятв, ей больше некого было защищать, некого спасать. И от этого она чувствовала себя неуютно, словно бездомная.

Идти обратно в Королевскую Гавань Бриенна не хотела, жизнь в большом городе её не прельщала. Мысль о возвращении на Тарт вызывала в ней тоскливый ужас, ведь тогда ей точно придётся выйти замуж за какого-нибудь старого провинциального лорда. Но она даже приблизительно не представляла, чем им с Подриком заняться и куда податься, когда его рана заживёт и нужно будет покинуть Гнездо. Туманность будущего отравляла её дни и не давала спокойно спать по ночам.

Осторожно поправив Роберту одеяло, Бриенна не торопясь затушила свечи одну за одной, оставив горящим лишь факел у входа. Её взгляд упал на чашу с питьём, и она виновато вздохнула. Но потом посмотрела на мирно сопящего мальчика и успокоилась. «Он прекрасно уснул и без ваших снадобий, мейстер. А вот мне в этом деле помощь не помешает. Иначе я снова проворочаюсь всю ночь». Выпив сладковатый настой, она тихо покинула комнату и вернулась к себе.

Сон и правда сморил её почти сразу, но проснулась Бриенна не утром от живительного солнца, а глубокой ночью, корчась от мучительных спазмов в животе. Она выхватила из-под кровати металлический ночной вазон и только успела скинуть крышку, как весь ужин оказался в нём. «Не зря мне не понравилась та рыба», — брезгливо отплёвывалась Бриенна, с трудом переводя дух.

После того, как Лиза уговорила её остаться в Орлином Гнезде, она почти каждый вечер проводила в Лунной башне, читая Роберту про Висенью и Вхагар, про битву Семи звёзд и морские путешествия Корлиса Велариона, рассказывала о руинах замка Морн и как Галладон однажды убил Справедливой Девой дракона. И пела о королеве-рыцаре.

Каждый вечер мейстер Колемон приносил Роберту целебное питьё. Иногда юный лорд выпивал безропотно и тогда засыпал уже на второй истории. Но порой капризничал и отказывался, и в таких случаях Бриенна уверяла, что Роберт обязательно примет лекарство и успокоенный мейстер уходил. Далеко не сразу она заметила, что на следующее утро после настоя Роберт становился особенно раздражённым и упрямым, и в конце дня с ним приключалась трясучка. Но Бриенна отгоняла от себя страшное подозрение, слишком невероятным оно ей казалось. И не знала, с кем поделиться такими безумными догадками: Подрик ничем помочь не мог, а Лиза пугала её своей неистовой решимостью защитить сына любой ценой. Оставались ещё лорд Нестор Ройс — управляющий Лунных Врат иногда обедал вместе с хозяевами и гостями в Утреннем чертоге — и капитан домашней гвардии сир Марвин Белмор.

Несмотря на то, что Лиза велела не доверять никому из местных, после очередного, особо тяжёлого приступа Бриенна почти решилась всё рассказать лорду Ройсу. Её сердце разрывалось от жалости и негодования, когда она стояла утром у постели Роберта, глядя на его тёмные, почти чёрные круги под глазами, заострившиеся скулы и подбородок, немощные руки, которыми он даже не мог удержать лежащую на коленях книгу. У него снова шла носом кровь, а ночью он обмочился, и сейчас Гретчель складывала испачканное бельё в корзину для стирки.

— У тебя новая книга, Роберт, — сказала Бриенна, присаживаясь на край кровати.

— Это дедушка Бринден привёз для меня, — сказал он и слабо улыбнулся. — Ты почитаешь мне?

— Конечно, почитаю, малыш.

А поздним вечером, когда все разошлись по своим покоям, Бриенна постучалась в дверь Бриндена Талли, прибывшего в замок днём ранее.

— Сир Бринден, вы позволите быть откровенной? — спросила она, когда он впустил её.

Обветренное, покрытое морщинами лицо высокого худощавого хозяина комнаты расчертила саркастичная улыбка, густые брови недоуменно приподнялись.

— Молодая девица заявилась ночью в покои к мужчине. Что может быть откровеннее, леди Бриенна? — насмешливо спросил он.

— Роберта хотят отравить.

Примечания:

¹ Переделанный отрывок из «Песни о Нибелунгах» в исполнении автора.

Бриенна в беспокойстве мерила широкими шагами свою комнату. Сомнения — правильно ли она поступила, доверившись Бриндену Талли — терзали её всю ночь, и утром никуда не делись: он не из Долины, и Роберту приходится двоюродным дедом, возможно ли предательство с его стороны?

Завтрак прошёл скованно: хозяйка больше молчала, занятая своими мыслями; Роберт остался в постели под присмотром Мадди; Арья угрюмо ковыряла яйцо всмятку, а Подрик открывал рот, только чтобы откусить кусок сдобной булочки, щедро намазанной маслом и сливовым джемом или сделать глоток отвара из лесных ягод. Отсутствие за столом мейстера Колемона встревожило Бриенну, но сир Бринден пояснил, что тот тоже подле Роберта, там они вместе и поедят. Однако она не могла удержаться, чтобы не кидать на него украдкой вопросительные взгляды, в нетерпении узнать, что он предпринял после вчерашнего разговора.

По окончании трапезы уединиться им не удалось — Лиза сказала, что сегодня готова уделить дяде внимание и выслушать то, о чём он хотел поговорить в день приезда. И теперь Бриенна металась по своей спальне, страшась любого исхода. Ей было невыносимо думать, что она могла оговорить честного человека, не менее же пугало, если окажется права в своих подозрениях.

В дверь постучал Подрик.

— Мадди сказала, Роберт зовёт тебя почитать, — принёс он добрую весть.

Бриенна бросилась почти бегом.

Предложив Бриенне защищать Роберта, Лиза задела нужные струны. «Разговор будет долгим», — сказала она в тот вечер. И не обманула. Они пили вино и разговаривали. Вернее, говорила в основном Лиза.

— Я вышла замуж не по любви, — начала она. — Отец торопился сбыть меня с рук… порченый товар! Я понесла, но он заставил вытравить плод. Джон Аррен был завидной партией. Может, я смогла бы стать ему хорошей женой. Как Кэт своему Неду… или даже лучше. Но наш первый ребёнок родился мёртвым. Я себя успокаивала — такое случается. Но второй тоже был мёртвый. А затем плод даже не задерживался в моём гнилом чреве… я скидывала одного за другим. Это была расплата. Так я тогда думала. Я винила отца, ведь это он заставил меня избавиться от моего первенца. Я ругала себя, за то, что послушалась. Ненавидела сестру, потому что мужчина, которого я любила, любил её. И Джона тоже винила. Он был старый, и у него дурно пахло изо рта.

Лиза остановилась, сделала глоток и посмотрела на Бриенну. Та сидела, в замешательстве потупив взгляд от её откровенности, не прикасаясь пока к своему бокалу. А Лиза продолжала.

— Я долго винила в своём несчастье всех вокруг. А потом как-то подслушала, как шушукаются служанки. «Проклятье сбывается!» — шептались они. Я подпоила Мадди и всё выведала. Во времена битвы Семи звёзд на Ведьмином острове жила ведьма. Она прокляла андальских захватчиков и пожелала, чтобы род Арренов был выкорчеван с корнем, а семя их сгинуло без следа. Это предание в семье Джона знали все. Но не я.