Нас с Младшим летучие кровососы, кстати, как-то особо не беспокоили — должно быть, потому, что дымом от костра тянуло как раз в нашу сторону.

— Наше слово: «дым»! — придала очередной импульс игре Майя Абашидзе — не иначе, подумав о том же самом.

— Давайте, «Дым костра создает уют»! — тут же с азартом предложил нашей команде Толик.

— Ты что, такую нельзя! — опасливо покосился на скромно сидевших в сторонке вожатых Санек Завьялов.

— Так надо же только один куплет! Там ничего такого!

— Да, давайте первый куплет из «Дым костра…»! — поддержала Степанова Божена Петрова.

Она тоже знает эту песню? Хм… А с виду — приличная домашняя девочка… Хотя, может, Божена имеет в виду изначальный вариант, без всякого такого…

Дым костра создает уют,

— начал между тем Толик. Команда нестройно — и, честно говоря, не очень музыкально — подхватила:

Искры гаснут в полете сами,

Пять ребят о любви поют

Чуть охрипшими голосами.[4]

«А что у вас было дальше? — спросил меня Младший. — Ну, со Стоцкой? Вы поженились?»

«Нет, — после паузы все же ответил я. — После того лета в Крыму мы больше не виделись. Так сложилось…» — там реально были объективные обстоятельства, однако, положа руку на сердце, отнюдь не непреодолимые. Но это я теперь так вижу, а тогда вот расставил приоритеты иначе…

«Жаль», — вздохнул юный пионер.

«Тебе-то о чем жалеть?»

«Ну, это же мое будущее…»

«Вот и устроишь его, как пожелаешь!»

«С тобой, пожалуй, устроишь! То нельзя, сё рискованно, третье — вообще журавль в небе…»

«Ладно, разберемся как-нибудь», — нельзя отрицать, что некоторые причины сетовать у Младшего имелись. Ну а мне сейчас что, легко разве?

* * *

Когда дрова в костре прогорели, Михеев, «Вахмурка» и Славик Агеев сдвинули головни в сторону, заложили в золу картошку, засыпали ее сверху углями и подкинули в костер свежих полешек. Через минуту пламя полыхало уже с новой силой.

Издалека донесся приглушенный расстоянием глас лагерного горна — в «Полете» дали сигнал к отбою. Но сегодня он звучал не для нас — здесь, в лесу, все веселье, по сути, только начиналось!

— А давайте прыгать через костер! — предложил кто-то.

— Да через что тут прыгать — его перешагнуть можно! — заявил Вовочка.

— Ну, давай, перешагни! — подначил его приятель-«Кржемелик».

— Да запросто!

Коганов подошел к костру, примерился. Пламя и впрямь было невысоким, а кострище — не слишком широким, но все же не такими, чтобы вот просто взять и перешагнуть. Тем не менее, отступать «Вахмурка» не стал, двинувшись вперед — и по-быстрому перенес ногу через огонь. Подпрыгнуть ему все же чуть-чуть пришлось, но не сильно.

— Кремень! — похвалил друга отрядный флаговый. — Хозяйство не опалил?

— Чтобы было интересно прыгать, нужно больше дров подкинуть! — почти в рифму констатировала Парфенова.

— Ант? — вопросительно обернулся к Михееву Вовочка.

— Ну, давайте, — подумав, согласился тот. — Топлива мы приготовили с запасом — все равно пропадет, если не сожжем!

Сразу несколько человек метнулись за новыми поленьями, и через пять минут пламя уже взметалось где-то по пояс высокому «Кржемелику».

— Дайте-ка я сперва сам опробую! — заявил Ант. — Разойдитесь!

Ему с готовностью освободили место. Кроткий разбег — и Михеев легко перемахнул через костер. Оранжевые огненные языки чиркнули ему в полете по ногам, но мимолетно, и через обувь со штанами никакого вреда не причинили.

Вокруг захлопали.

— Ничего сложного, — констатировал первоиспытатель.

— Теперь я! — вызвался между тем Серега Громов.

— Я следующая! — тут же заняла очередь Стоцкая.

— За тобой я! И я! — послышалось наперебой.

Закрутив головой, я поискал глазами вожатых: Вадим с Мариной стояли в сторонке, куда едва добивал свет от костра, и в происходящее на поляне по-прежнему не вмешивались.

А аттракцион «Докажи, что ты не Снегурочка!» уже заработал вовсю. Каждая удачная попытка сопровождалась задорным гулом — особенно если к костру устремлялась девочка в юбке. Мила Захарова в полете еще и ухитрилась лихо помахать широким подолом, вызвав и вовсе восторженный рев — но каким-то магическим образом ничего лишнего не засветив. А Инга, проносясь над костром, потеряла свою корону, но успела ее подхватить прежде, чем та упала в огонь — за что тоже удостоилась одобрительных возгласов.

Кому-то хватало одного прыжка, другие вставали в очередь снова и снова. Кто-то, поначалу осторожно выждав, присоединялся к забаве, когда та была в самом разгаре. Среди последних оказалась и Яна.

— Давай, Казань! — подбодрила ее Мила.

Та кивнула, начала разбег — и внезапно, обо что-то споткнувшись, рыбкой полетела прямо в костер.

Отряд ахнул. Все остолбенело смотрели, как девочка неудержимо падает в огонь.

— Твою ж математику! — сорвавшись с бревна, я пулей бросился к Яне. Ухватил за шиворот, рванул…

Ткань тонкой кофты, что была на Казанцевой, затрещала, но выдержала. Я выдернул девочку из пламени. Глаза ее были в ужасе распахнуты, рот широко открыт в безмолвном крике — но не раздавалось не звука, и это-то и пробирало до дрожи.

Одежда на Яне горела — я успел удивиться, как это она так быстро занялась.

«Она же на себя грамм сто крепкого одеколона вылила! — пробормотал догадливый Младший. — Если не больше!»

Удержаться на ногах Казанцева даже не пыталась — безвольно завалилась на спину. Одним махом сдернув с себя олимпийку, я принялся судорожно сбивать ею с девочки пламя. Пахнуло паленым — хорошо, если это была шерсть кофты, а не…

Кто-то вдруг бесцеремонно отшвырнул меня в сторону, словно котенка. Я обернулся: к Яне наконец-то подскочил Вадим. Делать, впрочем, вожатый принялся то же самое, что и я до этого — тушить огонь. Только зря пропала пара секунд на пересменку между нами!

Опомнившись, загалдели перепуганные пионеры.

Кое-как справившись наконец с пламенем, Вадим подхватил Казанцеву на руки и, бросив белой, как мел, Марине:

— Гасите костер — и веди отряд в корпус! — поспешил к тропе.

— А как же картошка? — растерянно спросил кто-то.

Ему не ответили.

[1] Песня из кинофильма «Республика ШКИД»

[2] «Два монастыря». Музыка Б.Львовича, слова Б.Ларина

[3] «В Кейптаунском порту» — «дворовая» песня с запутанным авторством. По одной из версий, музыка: Ш.Секунда, слова: П.Гандельман

[4] Имеется в виду дворовый, достаточно пикантный вариант песни «Пять ребят», музыка: В.Благонадежин, слова: Н.Карпов

Юг Московской области, 7 июня 1985 года

— Все снимают постельное белье, выносят в коридор и складывают в мешок! — едва отзвучал утренний горн, прокричала в коридоре корпуса Марина.

О, точно: сегодня же в лагере банный день!

Возможность постоять под душем с горячей водой предоставлялась пионерам в «Полете» раз в неделю. Строго говоря, при крайней нужде можно было вымыться и вне графика — заручившись разрешением вожатых (это для старших отрядов, младших одних не отпускали, им требовался взрослый сопровождающий) — но мальчишки этой возможностью обычно, мягко говоря, не злоупотребляли. Девчонки — вроде бы, пользовались ею чаще, но тоже, думаю, не все и наверняка — не каждый день.

Под помывку подгадывалась смена постельного белья — грязное с утра собиралось, а к обеду выдавалось чистое. Если черед твоего отряда «идти в баню» выпадал на вторую половину дня — считай, повезло: немытыми ложиться в чистую постель не заставят, так что тихий час можно на законных основаниях провести лежа поверх покрывала, не раздеваясь. Ну а тут уже где лежа — там и сидя, где сидя — там и стоя, а уж где стоя…