«Я это и имел в виду. Ну что, договорились?»
«Договорились», — поколебавшись еще несколько мгновений, согласился я.
— Дружина, напра-нале-во! — раздалось между тем над плацем. — С линейки шагом марш! — за разговором и размышлениями я и не заметил, как торжественное мероприятие подошло к концу!
Под бодрый бой барабанов отряды двинулись восвояси.
16. Шпаргалка
Юг Московской области, 2 июня 1985 года
«…19 июля — природная катастрофа в Италии, разрушена плотина Валь-ди-Става, погибло более двухсот человек… — собранно повторил по памяти Младший. — Бедные итальянцы! — с чувством добавил он уже от себя. — Наверняка простые люди пострадали, а не богатеи всякие!» — последней репликой юный пионер, похоже, уже чисто меня попытался подначить — хотя, может, и нет, Карл Маркс его знает!
«Не отвлекайся, — сухо бросил ему я. — Продолжай по порядку! До ужина нужно все еще раз повторить!»
«30 июля — Британская разведка вывезла из СССР своего агента Олега Гордиевского… — снова включился в работу мой внутренний собеседник. — И мы об этом никому не скажем?! Можно же анонимно предупредить кого следует…» — запальчиво поинтересовался он.
«И зря потратить хорошую дату?»
«Ну это же настоящий шпион! Может, из-за него Союз в итоге и проиграл!»
«Много чести, — скривился я. — Но главное, ты снова ошибся: не 30-го, а 20-го июля! Вот так напишешь свою анонимку, поднимешь на ноги КГБ — а шпион уже тю-тю!»
«Черт! — искренне огорчился Младший. — И как только ты сам все это помнишь?»
«Долгие годы тренировок», — хмыкнул я.
«Блин, я так пока не могу, — вздохнул мой внутренний собеседник. — Давай лучше ты это все запишешь — а я буду читать и учить. Иначе точно потом что-нибудь перепутаю!»
«Ну…»
Честно говоря, почти так я изначально сделать и собирался — изложить свои знания на бумаге, снабдив соответствующим комментарием — и послать себе самому письмом. Окажись сознание Младшего на время вытеснено — как мне это обещали — иначе было бы и нельзя. Но вопреки расчетам юный пионер пребывал в здравом уме, и я решил пойти более легким — и, наверное, безопасным — путем: тупо все ему пересказать. Увы, память у меня-тринадцатилетнего оказалась так себе…
С другой стороны, может, это и к лучшему: а ну как после моего ухода Младшего все же каким-нибудь макаром настигнет та пресловутая амнезия — мало ли? Неплохо бы иметь на такой случай запасной вариант действий…
«Хорошо, — решил я. — Давай запишем. Ручка с бумагой есть?»
«В холле этого добра полно!» — оживился Младший.
«Тогда идем туда», — до этого беседу мы с ним вели, сидя на широком подоконнике в туалете.
Холл, к сожалению, оказался не пуст: группа девчонок, среди которых были Стоцкая, Абашидзе и Трефилова, вешали там на стену стенды отрядного уголка — с названием, девизом, приколотыми булавками списками звеньев и прочим подобным. Особой физической силы там не требовалось — только аккуратность — так что в нашей с Младшим помощи активистки вряд ли нуждались. Сев от них подальше — в углу, у приоткрытого окна — и действительно обнаружив на столе письменные принадлежности, я принялся за работу.
Итак, пойдем по порядку.
«14 июня — палестинские террористы из группировки Хезболла захватили американский самолет рейса Афины — Рим с 153 пассажирами на борту…»
— Слышали, что Лидия Николаевна сказала? — донесся до моего слуха звонкий голос Майи Абашидзе.
— Какая еще Лидия Николаевна? — переспросила у нее Трефилова.
— Ну, кружковод «Мягкой игрушки»!
— А, я в «Аппликацию» записалась, — в свою очередь пояснила Инга.
— У вас там, скорее всего, то же самое!
— Так что самое то-то?
— Я говорю, а ты перебиваешь! Лидия Николаевна сказала, что кто будет хорошо работать в кружке в течение смены, и при этом младшим помогать, в конце может получить звание «Пионер-инструктор»! А это — помните, старший педагог на линейке объявляла — дополнительная зачетная звезда, и тебе, и отряду!
— Ёклмн! — нахмурилась Трефилова. — Мне в «Аппликации» в прошлом году такое уже присвоили! Второй раз же, неверное, нельзя?
— Почему, можно. Если в другом кружке!
— Вроде вашей «Мягкой игрушки»? Так я шить почти не умею!
— Да что там уметь-то?!
Под их назойливый щебет я кое-как исписал целый лист и взял другой:
«27 июля — государственный переворот в Уганде. Власть перешла к генералу…» — проклятье, как же его там звали? Забавное такое имя… Что-то из «Маугли» — ну, почти — и при том будто бы югославское…
«Тоже забыл?» — вроде бы участливо, но при этом не без усмешки поинтересовался Младший.
«Сейчас вспомню…»
«А вообще, какая разница, как звали этого негра? — заметил юный пионер. — Переворот и переворот — достаточно!»
«Ну, может быть… Окелло! — осенило тут меня. — Точно: Тито Окелло!»
«Что ж, в тот раз генерал Окелло не промахнулся», — хмыкнул мой внутренний собеседник.
«Примерно так и заучивал, — пояснил я. — На ассоциациях».
«Хороший метод!»
«Классический, вообще-то».
Между тем активистки закончили возиться со стендами, после чего Стоцкая, Абашидзе и кто-то третий с ними ушли по своим делам, а Трефилова и еще одна девочка — Аля Авдеева — устроились на стульях и принялись тихо шушукаться, время от времени поглядывая на нас с Младшим — должно быть, проверяя, не подслушиваем ли мы их девичьи секреты. Но нам, понятно, было не до того.
«2 августа — авиакатастрофа в Далласе, Техас. Погибло 147 человек», — записал я.
«Уже третья или четвертая такая меньше чем за два месяца!» — заметил юный пионер.
Я пожал плечами и вывел:
«12 августа — в Японии самолет Боинг-747 врезался в гору, погибло 520 человек».
«Кошмар! — бросил Младший. — Никогда не буду летать на самолетах!»
«25 августа — авиакатастрофа в США, в которой погибла Саманта Смит», — невозмутимо продолжил летопись я.
«Ты издеваешься?! — взвился Младший, но тут же осекся. — Погоди… Саманта Смит… Та самая?!»
«Та самая, — подтвердил я. — Помню, когда об этом пришло сообщение, у нас все решили, что американцы нарочно ее погубили — из-за симпатий к СССР, — добавил затем. — Типа, там в последний момент самолет был перенаправлен в другой аэропорт и все такое…»
«Самая очевидная версия! — тоном знатока заявил мой внутренний собеседник. — Хотя… — я почувствовал, что он хочет пробежать глазами написанное выше, и не стал мешать. — Хотя с учетом всего этого списка — уже даже и не знаю…» — пробормотал Младший.
«В случае с Самантой Смит расследование показало, что виноват был пилот», — заметил я.
«Американское расследование?» — саркастически уточнил юный пионер.
«Только не начинай! — бросил я. — Сам видишь: самолеты падают, это случается!» — я и сам не переставал удивляться, сколько, оказывается, на лето 85-го пришлось крупных авиакатастроф — в наше время, кажется, их куда меньше!
«Вижу, — не мог не признать мой внутренний собеседник. — Именно поэтому так легко замаскировать покушение под рядовой несчастный случай!» — вопреки собственным недавним сомнениям заявил он.
«Ладно, мы отвлеклись! — попытался волевым решением прекратить бессмысленный спор я. — Мне тут еще писать и писать!»
«Погоди, — не унимался, однако, Младший. — Правильно я понимаю, что спасать Саманту Смит ты тоже не намерен?»
«Категорически нет!»
«Я так и подумал», — угрюмо заявил он.
«Ты дал мне слово!» — на всякий случай напомнил ему я.
«И уже об том жалею!»
«Потом поймешь, что я был прав…»
Юный пионер не ответил.
Ладно, что тут у нас дальше?
«27 августа — военный путч в Нигерии во главе с майором Ибрахимом Бабангидой…»
«Запоминал как “баба-гнида”?» — не преминул буркнуть Младший, сподобившийся-таки переключиться с печальной судьбы американской девочки-миротворца на новую тему.
