Проведя рукой по волосам, я направилась к кровати, когда мое внимание привлек вопль боли.

Я хмуро повернулась к окну, сфокусировав свои усиленные чувства на этом звуке и до моих ушей донесся стук сердца, а затем рычащее проклятие.

— Габриэль? — задыхаясь, я бросилась к окну и широко распахнула его.

Мои губы раскрылись, когда я увидела, что он прижался к пожарной лестнице, его голая кожа была измазана кровью, а грудь сильно вздымалась и опадала. Он выглядел так, словно мог потерять сознание и я потянулась к нему, когда паника охватила меня, мое собственное сердце бешено колотилось, когда я воспринимала его состояние.

— Что с тобой случилось? — вздохнула я, поймав его за руку.

Он позволил мне затащить его в нашу комнату, а затем почти упал на меня, спустившись с подоконника.

Я схватила его за плечо, используя свою силу, чтобы поддержать его вес, пока его серые глаза смотрели в мои.

— Никому не говори, — вздохнул он, его тон был не требовательным, а молящим и только это заставило меня кивнуть в знак согласия.

Его кровь сочилась сквозь мои пальцы, когда я обхватила его голые плечи и окинула его взглядом. Его кожа была покрыта порезами, из которых сочилась кровь, а его прекрасные крылья были наполовину разорваны, в черных перьях зияли дыры. Они влажно блестели и когда я протянула руку, чтобы коснуться вершины одного из них, мои пальцы окрасились в темно-красный цвет.

Габриэль зашипел от боли, но я не отпрянула, а сильнее сжала руку и направила исцеляющую магию в ладонь. Заклинания, которые я знала, были довольно сложными, поэтому я использовала больше силы, чем в том случае, если бы у меня было больше подготовки, но мне было все равно. Мне просто нужно было забрать у него эту боль.

Габриэль прижался лбом к моему плечу и слабо застонал. Казалось, что он может потерять сознание и я заставила свою магию работать быстрее, от ее воздействия в моей груди образовалась пустота.

Я слушала, как замедляется сердцебиение Габриэля. Когда раны на его крыльях затянулись, я провела рукой по его плечу и спине, отыскивая рваные раны на остальной коже, чтобы моя сила могла быстрее их распознать.

Дыхание Габриэля выровнялось и он переместил руку на мою талию, притягивая меня ближе, а его голова по-прежнему лежала на моем плече.

Колодец силы во мне неуклонно истощался, пока внутри меня не образовалась пустота, отдающаяся эхом, но я не остановилась, пока каждая рана на его теле не была исцелена.

Мои пальцы начали дрожать, когда я закончила и последняя часть моей силы соскользнула с них на его кожу.

Дыхание Габриэля плясало над моей ключицей, но он не отпускал меня, несмотря на то, что уже был исцелен. Сглотнув комок в горле, я вспомнила, когда в последний раз была так близко к нему и по моему телу пробежал жар.

Я не знала, что делать с Габриэлем. Большую часть времени он был таким холодным и отстраненным. Невозможно было почувствовать, что я вообще его знаю. Но в этот момент мне показалось, что наши души тянулись друг к другу. Мы оба стояли здесь, лишенные своей силы, вокруг нас царила тишина, не делая ни единого движения, чтобы отступить.

— Ты только что использовала всю свою силу, чтобы помочь мне, — вздохнул Габриэль, прикоснувшись губами к моей шее.

— Я не могла оставить тебя с такой болью.

Его рука сжалась вокруг моей талии и я выгнула спину в ответ.

— Почему нет? — спросил он.

— Я… — я нахмурилась, потому что у меня не было для него ответа. Может быть, мне следовало просто позволить ему страдать. Он, конечно, не сделал ничего, чтобы заслужить мою преданность, не говоря уже о помощи. Но видеть его таким мне также было больно и я не знаю почему, но не помогать ему не представлялось возможным. Это было просто то, что я должна была сделать. Возможно, это делало меня идиоткой, потому что я все еще не могла быть полностью уверена, что он не причастен к смерти Гарета, но в тот момент эта мысль даже не пришла мне в голову.

— Что с тобой случилось? — спросила я вместо ответа.

Габриэль долго молчал и я отступила на дюйм, предполагая, что не получу ответа, но его хватка на мне усилилась, удерживая меня на месте.

— Я был в городе, выпивал с другом на Лунной территории, — медленно сказал он. — Феликс Оскура пришел со своей стаей…

Я резко вдохнула. Феликс Оскура был самым печально известным членом их клана. Он был их лидером с тех пор, как был убит его брат Мика, отец Данте. Его репутация была жестокой. Я читала больше историй об ужасах, за которые он и его стая были ответственны, чем могла сосчитать. Он был мясником. Тираном. Маньяком. И была только одна причина, по которой он мог появиться на Лунной территории.

— Как ты сбежал? — спросила я, испытывая страх.

— У меня было видение. Мне удалось спрятаться, а потом я улетел. Они заметили меня, прежде чем я успел уйти достаточно далеко, но я сомневаюсь, что они меня узнали. Кроме того, я не собираюсь общаться с ФБР и не являюсь членом Братства, так что, надеюсь, они просто забудут обо мне.

— Это слишком большая надежда, чтобы возлагать ее на поведение психопата, — сказала я, отступая назад так, что он был вынужден поднять голову и посмотреть на меня сверху вниз. — Что, если они придут за тобой, чтобы замести следы?

Губы Габриэля дернулись, как будто я показалась ему забавной. — Тогда, возможно, ты сможешь предложить мне алиби, если Данте спросит, где я был.

— Ты хочешь, чтобы я сказала ему, что ты был здесь? — спросила я, слабо нахмурив брови. Сделала бы я это для него? Если Оскуры узнают, что я солгала, чтобы защитить его, они придут и за мной. Но если ему действительно просто не повезло и он оказался не в том месте и не в то время, могла ли я позволить им преследовать его, если я могла предложить простую ложь, чтобы защитить его?

Габриэль откинул плечи назад и его крылья убрались, исчезая, когда он вернулся в форму фейри.

— Нет, — медленно сказал он. — Я бы не стал просить тебя лгать бандам ради меня.

Я посмотрела в его грозовые глаза и мое сердце начало биться быстрее совсем по другой причине. Мы не были вместе наедине с той ночи на крыше и внезапно я стала думать только об этом. По коже побежали мурашки и я прикусила губу, пытаясь переключить свои мысли на что-то другое.

— Спасибо, — сказал Габриэль, когда я не смогла придумать, что еще сказать. — За то, что помогла мне.

— Ты мне должен, — поддразнила я.

Габриэль мрачно улыбнулся, глядя на меня и я не могла не представить, как он может выразить свою признательность.

Как будто его мысли двигались в том же направлении, его взгляд скользнул к моему рту и мое дыхание сбилось в ответ.

— Мне жаль, — вздохнул он. — За все, что я сделал, чтобы удержать тебя от меня.

— Ты был засранцем, — согласилась я.

— Ты сможешь простить меня?

— Нет, — ответила я, хотя была уверена, что это ложь.

— Нам нужно остановиться, — сказал он, подходя ближе.

— Хорошо, — согласилась я, не сдвинувшись ни на дюйм.

Он протянул руку и поймал мою челюсть в свой захват, приподняв мой подбородок вверх, когда его рот искал мой.

Я прижалась к нему, каждая здравая мысль вылетела из моей головы и унеслась в угол комнаты, когда мое тело взяло на себя полный контроль над моими действиями. Я должна была ненавидеть его за то, как он обращался со мной. Я ненавидела его. Я ненавижу его. Но каким-то образом я также желала его. Только сейчас, не навсегда. Но на какое-то время я могла бы просто забыть и позволить своему телу получить то, чего оно хотело…

Я погрузилась в его поцелуй, его язык дразнил мои губы и прижимался к моим, когда я задыхалась от желания.

Другая рука Габриэля задрала подол моей юбки, его пальцы пробежались по обнаженной коже бедра, заставляя жар разливаться в моем ядре.

Мое сердце колотилось в неумолимом ритме, губы покалывало, когда он поцеловал меня сильнее, а мои пальцы запутались в его полуночных волосах.

Рука Габриэля переместилась выше под мою юбку и я сделала шаг назад, увлекая его за собой к кровати.