— Как это?

— Ну… допустим, ты начнешь влюбляться в одного из них и в итоге переспишь с ним. Или даже поцелуешь их. Другой был бы публично унижен таким решением. И как ты думаешь, кто-то из них относится к тому типу мужчин, которые хорошо воспринимают унижение?

Я не пропустила то, как он назвал двух своих студентов мужчинами, как будто сам был напуган ими. Или то, что его взгляд все время был устремлен на дверь, словно он боялся, что нас могут подслушать.

— Очевидно, нет, — вздохнула я. — Но я все равно не собираюсь выбирать между ними. Как я уже сказала, в конце концов, им просто станет скучно.

— Будем надеяться, что так и будет, — сказал Титан. — Потому что это будет настоящей трагедией, если ты станешь жертвой их тактики мести.

Он перехватил мой взгляд и беспокойство промелькнуло в его взгляде на долгий миг, прежде чем он моргнул и оно исчезло, изгнанное доброжелательной улыбкой.

Я неловко сдвинулась с места. В моей жизни было не так много людей, которые заботились обо мне. Гарет был единственным, на кого я могла по-настоящему положиться. Мама старалась изо всех сил, но этого было недостаточно. Она была лишь полуприсутствующей; одна половина ее ума была занята мужчинами, которых она когда-то любила, или ставками, которые она хотела сделать в следующий раз. Она то погружалась в депрессию, что, в общем-то, не было ее виной, но все равно мне было не по себе. А после смерти Гарета ей было хуже, чем когда-либо. Я звонила в центр каждые несколько дней, чтобы узнать, как у нее дела, но им нечего было мне сказать. Она еще не была готова разговаривать со мной. Она вообще не разговаривала. Они сказали ей, что я звонила. Они сказали ей, что я люблю ее. И я могла лишь надеяться, что она знает, что это правда.

Узнать, что профессору Титану на самом деле есть до меня дело, было странно… приятно. Он ничего не хотел от меня и не просил ничего взамен. Он просто заботился.

Я искренне улыбнулась ему, позволяя себе принять этот факт.

— Более интересные новости… — Титан усмехнулся, постукивая пальцами по столу, словно барабанная дробь и я наклонилась вперед, чтобы узнать, что он хочет сказать. — У меня готов твой классовый рейтинг…

— Правда? — спросила я немного обеспокоено. В классе из двухсот студентов, которые все получили образование в академии после пробуждения, я действительно не была уверена, какое место, черт возьми, я займу. Мне не хотелось, чтобы оно было слишком маленьким, но я не задерживала дыхание. Оставалось только надеяться, что я не окажусь на самом дне вместе с Юджином Диппером.

— Вчера вечером у нас было собрание факультета и Директор Грейшайн подписал это, так что это официально и твой новый балл уже висит на доске, чтобы все видели.

— Ради всего святого, просто скажите мне уже! — потребовала я с улыбкой, поскольку он затягивал эту пытку настолько долго, насколько это было возможно для человека.

— В настоящее время ты занимаешь… четырнадцатое место!

— Что? — удивленно спросила я, не сумев скрыть своего неверия. То есть, да, я действительно неплохо успевала на уроках, учитывая, насколько я отставала и мне определенно было легче колдовать и правильно работать с заклинаниями, чем до приезда сюда. Но четырнадцатое место во всем классе? Это не имело смысла.

— Мы все согласились, что привлечение Райдера Дракониса и Данте Оскура в качестве твоих Источников заслуживает значительного повышения баллов. Как и тот факт, что ты каким-то образом нашла способ танцевать между ними, не становясь жертвой их гнева. Ты доказываешь, что являешься очень сильной молодой фейри. И твое поведение было исключительным примером утверждения силы. Это очень по-фейрийски с твоей стороны.

Я не могла не рассмеяться над таким поворотом событий. Но он был прав. Леон занимал хорошие позиции, несмотря на то, что даже не делал ничего из своей работы сам, потому что его сила означала, что другие делали это за него. А как вампир, самая истинная форма силы, которую ты мог проявить, заключалась в том, от кого ты пил. У меня было два самых больших, самых плохих, самых могущественных фейри на водопроводе. Не имело значения, что я не заполучила их традиционным способом. Я все равно так или иначе обладала властью над ними.

— Поздравляю, — тепло сказал Титан, прежде чем повернуться и достать книгу с полки за своим столом. — Итак, перейдем к более образовательным вопросам, — сказал он с сожалением. — Давай вспомним некоторые уроки Кардинальной Магии, которые ты прогуливала в школе.

Я нетерпеливо наклонилась вперед, глядя на книгу, которую он протянул. Когда я выбивала стипендию Гарета в этой школе, я меньше всего думала о своем образовании, но я должна была признать, что мне было интересно все, чему я могла научиться в этом месте.

Академия Авроры могла быть самой низко рейтинговой академией в Солярии, но для меня это было все равно, что перейти от питья мочи к шампанскому. За то короткое время, что я здесь пробыла, я уже получила больше контроля над своим Элементом и кардинальными способностями, чем за полтора года, проведенных в школе. Каждый день я узнавала что-то новое о Таро и расположении звезд, об аурах и Орденах. Это место было лучше, чем я когда-либо могла себе представить из рассказов Гарета. И я не могла не потерять себя в его зове время от времени.

Моя миссия здесь не менялась. Но Гарет всегда хотел для меня лучшей жизни. Если бы мне удалось найти того, кто убил моего брата и отомстить, то, возможно, был бы шанс, что мне удастся избежать наказания. В конце концов, никто не расследовал убийство Гарета как следует. Что такое еще одна смерть в этой академии? И если мне это сойдет с рук, то, возможно, я смогу покинуть это место с должным контролем над своей силой и шансом занять лучшее положение в Солярии далеко, далеко отсюда.

Я вернулась в свою комнату с мыслями об уроке, который Титан только что провел для меня по ментальным щитам. До приезда сюда я уже довольно хорошо разбиралась в них, но он помог мне укрепить защиту, специально направленную на защиту от видений. Я не сразу догадалась, что это был тонко завуалированный урок по защите от гипноза Василиска и была рада, что он дал мне несколько новых приемов, хотя я уже неплохо справлялась с тем, чтобы выгнать Райдера из своей головы. Возможно, профессор Титан был немного прямолинеен в своем подходе, но я не могла не оценить его помощь.

В общежитии было довольно тихо, когда я поднималась по лестнице на верхний этаж. Был вечер пятницы и многие студенты, как обычно, отправлялись развлекаться в местные бары. И как обычно, я к ним не присоединялась. У меня не было денег на выпивку и никого, кого я могла бы назвать другом, чтобы пойти с ним выпить, даже если бы он у меня был. Кроме Лейни, которая не пьет и проводит свои пятничные вечера в одиночестве в библиотеке, где она может насладиться тишиной. Так что у меня никого не было. Этот факт был немного угнетающим. Я так много внимания уделяла выяснению того, что, черт возьми, случилось с моим братом в этом месте, что не позволяла себе завязать настоящие отношения с другими студентами. Наверное, в какой-то степени я винила их всех в смерти Гарета. За то, что никто из них ничего не заметил, не сказал, не сделал, что могло бы привести к тому, что он выжил.

Вздохнув, я попыталась выпустить часть своего гнева, но не смогла. Она жила во мне с каждым вздохом. Поглощала, пожирала. Этому не будет конца, пока не будет конца тому, кто убил его. И даже тогда я не была уверена, что когда-нибудь смогу сказать, что мое сердце снова обрело покой. Потому что часть его всегда будет отсутствовать. И ничто из того, что я могу сделать здесь, не изменит этого.

Я открыла дверь в нашу комнату в общежитии и в кои-то веки обнаружила, что она пуста. Это было так необычно — иметь комнату в своем распоряжении, так что я быстро скинула туфли и расстегнула верхние пуговицы рубашки, собираясь… ну, я решила просто сесть на свою койку и пролистать дерьмо на своем Атласе. Но в этот раз я буду делать это в одиночестве, так что это имело значение.