Он втянул воздух, который перешел в пьянящий смех, как будто он всерьез наслаждался этим дерьмом и я настороженно отступил на шаг.

— Вот как сейчас все будет.

Райдер соскочил с моей койки, взял с полки рядом с кроватью пару моих сложенных треников и натянул их так, словно они принадлежали ему: — Ты заберешь свою открытку и все остальное, что сможешь, пока я не досчитал до десяти. А потом убирайся из моей новой комнаты, пока я снова не сменился и не укусил тебя так, что ты не оправишься от этого целую неделю.

Мое сердце сжалось. Я не хотел отдавать свою комнату. Но у меня также не было недели, чтобы пожертвовать ею в палате. У меня была ответственность перед моей семьей и, возможно, я на пять процентов боялся того, что этот парень может сделать со мной, если я надавлю на него.

— Раз… два…

Я с яростью в груди бросился вперед, выхватывая карточку из его протянутой руки и забирая свой дневник. Он продолжал отсчет, а я стиснул зубы, запихивая свои вещи в сумку, закидывая ее на плечо и направляясь к двери.

Когда я дошел до двери, он протянул ноль, а затем окликнул меня: — Мне нравится твое отношение, парень с дневником. Ты бы преуспел в Братстве.

Я поднял средний палец в ответ, вышел за дверь и захлопнул ее за собой.

К черту его и его Братство. Я никогда не собирался поддаваться этому дерьму. Но у меня появилось ощущение, что избежать его банды больше не удастся. Райдер навязал мне свою задницу, а ведь он даже не был обученным фейри. Он знал, как манипулировать людьми вокруг себя, так что в следующий раз, когда он придет за мной, я должен быть готовым. 

За неделю пребывания в Академии Аврора я узнала много интересного о своих одноклассниках и подозреваемых в убийстве. В частности, об их распорядке дня. Например, быстро выяснилось, что Леон и два его соседа по комнате всегда выходили на улицу, когда светило солнце. Учитывая тот факт, что распределение мест в общежитии должно было быть случайным, мне показалось довольно подозрительным, что оба его соседа по комнате женского пола тоже были членами Ордена Немейского льва. Я догадывалась, что в том, чтобы быть богатым мальчиком, есть свои плюсы.

После смерти моего брата его койка в комнате Леона пустовала, так что там спали только трое, а девочки были в рядах Прайда Леона. Я не была уверена, трахает ли он их на самом деле или просто использует как странных рабынь. Я часто видела, как они — и многие другие девушки, помимо них — таскали для него его вещи или приносили ему еду из столовой. В основном он просто сидел на своей заднице и позволял им прислуживать ему руками и ногами. Конечно, если он не был в спортзале или на тренировке по питболу.

Однажды я заглянула в школьный спортзал, оглядела стеллажи с гирями и с отвращением вдохнула мужской смрад. Похоже, существовало какое-то расписание, по которому Оскура и Лунары могли посещать его в разное время, но не было удобной брошюры, где было бы указано, когда именно. Я не хотела рисковать, направляясь туда во время распределения банд и случайно создать впечатление, что я заинтересована в присоединении, поэтому с тех пор я избегала этого места.

До сих пор я держала Данте и Райдера на некотором расстоянии, наблюдая за их повадками и привычками, пытаясь понять, как лучше их расколоть. Проблема с ними заключалась в том, что сближение с одним приводило другого в ярость. И от моего внимания не ускользнуло, что с момента моего прибытия эти двое вступали в странное соревнование по перетягиванию каната. Я догадывалась, что они рассматривают любого новичка как потенциального члена своих банд, но я ни за что на свете не вступила бы в одну из них.

Я раздраженно вздохнула, прогоняя эти мысли из головы и сосредоточилась на текущей задаче.

Прогноз погоды говорил о солнечных интервалах, а мой гороскоп сообщил мне, что самоотверженность окупится для меня сегодня, так что, похоже, судьба была на моей стороне.

Гарет всегда был параноиком, с тех пор как однажды ночью он поймал одного из маминых бойфрендов на краже чипсов чили и он стал чертовски хорошо прятать вещи. В глубине души я знала, что он не захотел бы оставлять вещи в общем пространстве общежития, а это означало, что я почти наверняка найду все, чем он дорожил, спрятанным где-то в той комнате.

Я тусовалась в коридоре, облокотившись на подоконник, пока писала эссе по кардинальной магии, чтобы не показалось странным, что я здесь. Студенты часто зависали в таких странных местах из-за отсутствия уединения в комнате с четырьмя людьми, так что я не привлекала особого внимания своим присутствием.

Однако на карнизе окна было удушающе жарко, поэтому я распахнула окно и наслаждалась дуновением ветерка, проникавшего через него. Головокружительное падение в нескольких футах справа от меня заставило мое нездоровое воображение работать на полную мощность, когда я задумалась, каково это — упасть туда… или столкнуть кого-то еще.

Если я не буду осторожна, то действительно стану психопаткой. Тогда, возможно, мне придется убить себя, чтобы восстановить справедливость. И где в этом справедливость?

Я не могла сосредоточиться на сочинении, поскольку все мое внимание было приковано к двери в коридоре, а иногда и к тому падающему предмету, поэтому я постепенно сдалась и стала рисовать на нижней стороне страницы.

Я погрузилась в мрачные мысли о том, как отрубить конечности и сломать кости, заставить убийцу заплатить за то, что он отнял у меня. Я хотела нанести им физическую рану за каждый эмоциональный шрам, который они мне нанесли. Но даже сто лет пыток не смогли бы сравниться с той болью, которую мне пришлось пережить из-за потери Гарета. Иногда мне казалось, что в тот день умерли два человека. Мой брат и девушка, которой я была, когда он был жив. Я не была уверена, кем я была сейчас. Просто холодная, жесткая оболочка для мести или потерянная девушка, которой нужны ответы? Может быть и то и другое. А может ни то, ни другое.

Я моргала от слез, которые навернулись на глаза, когда я вспоминала некоторые из моих самых приятных воспоминаний о нем. Как только он появился в своей форме Ордена в виде Пегаса, он позволял мне кататься на его спине по облакам, когда я хотела. Мне казалось, что я никогда не чувствовала такой свободы, как у него на крыльях, паря в небе. И, наверное, уже не почувствую.

Я воткнула карандаш чуть сильнее, чем собиралась, случайно разорвав слишком большой пенис, который я нарисовала на маленьком демоническом изображении Райдера Дракониса.

Я моргнула, глядя на испорченный набросок, утирая непролитые слезы со своего лица, пытаясь сосредоточиться на бумаге и загнать свое горе обратно в крепость, которую я построила в своем сердце для его хранения.

— Я думаю, что ты, возможно, потеряла часть своего таланта.

Я вскрикнула от неожиданности, когда голос раздался за окном рядом со мной и чуть не упала со своего места на подоконнике, пока сильная рука не схватила меня, чтобы спасти.

— Постарайся не упасть, — раздраженно сказал Габриэль, когда я в тревоге посмотрела на его ангельское лицо. Я не могла понять, как, черт возьми, я пропустила его появление; с моим вампирским слухом это не должно было быть возможным.

Он сидел на каменной ограде, опоясывающей стену за окном, его тело было преобразовано в форму Ордена. Я не была уверена, что когда-либо была так близко к Гарпии в ее измененном состоянии и я обнаружила, что смотрю на него. Огромные черные, покрытые перьями крылья прорастали из его спины, немного расправленные, чтобы помочь ему балансировать в шатком положении. Блестящая серебристая чешуя, больше похожая на броню, покрывала нижнюю половину его тела, а затем уступала место мускулам голой груди и позволяла мне рассмотреть его татуировки. Его кожа была испещрена бесчисленными знаками, но в них было что-то общее: звездные знаки и созвездия изгибались друг вокруг друга таким прекрасным образом, что я не могла не залюбоваться ими.