Я пригладила непослушные кончики своих волос, которые теперь торчали во все стороны, потрясенная до глубины души. Орион широко зевнул, опускаясь на кресло по другую сторону стола, небрежно доставая бурбон и наливая себе стакан.

Я сцепила пальцы вместе, чтобы они не дрожали, уставившись на него со смесью ярости, разочарования и абсолютного смущения. Я хотела потребовать, чтобы он сказал мне, во что, черт возьми, он играл, проводя по мне руками пять минут назад, а затем набросился на меня, как вражеский солдат. Но мои губы просто не желали разжиматься. А голосовые связки были пережаты, поэтому я просто уставилась, ожидая объяснения, которого, вероятно, не получу.

Орион удовлетворенно вздохнул, выпив большую часть налитой порции, а затем поставил стакан на стол.

— Думаю, что нам лучше поговорить о ситуации с нимфами в Солярии. На днях тебя вытащили из класса до конца моего урока, так что я поясню.

Я прищурила глаза, задаваясь вопросом, может быть, у него было какое-то расстройство личности, о котором я не знала. Он превратился из вулканически горячего в ледниково-холодного за пять секунд и, очевидно, совсем забыл об этом.

— Сэр… — начала я, не зная, как сформулировать это так, чтобы на самом деле получить ответ.

— Мисс Вега? — спросил он с совершенно невинным выражением лица, как будто понятия не имел, что я собираюсь сказать.

Я изменила тактику в последнюю секунду, поняв, что у меня есть другой способ подойти к этому.

— Я думала, что фейри не должны вмешиваться в сражению других.

Он почесал бороду, затем пожал плечами.

— Это была волчья стая. Это другое дело.

— Так ли это? — Я прищурила глаза. По крайней мере, он ответил.

— Мой долг, как твоего профессора защищать тебя. — Он сказал «профессор» очень громко, как будто это должно было что-то значить.

Он закатал рукав, наморщив лоб, когда почесал там красную татуировку со знаком Льва.

— Итак, нимфы, — твердо сказал он, и я почувствовала, что на этом мои расспросы закончились.

Я вздохнула, смирившись, и откинулась на спинку стула. Может быть, на мгновение между нами возникла какая-то непрошеная связь, но правила есть правила. И, очевидно, теперь он соблюдал их.

— Все должны быть бдительны в кампусе. Тебе не следует перемещаться в одиночку. Если бы нимфа впитала магию могущественного фейри, такого как ты, это могло бы иметь катастрофические последствия для всей Солярии.

Страх медленно проник в мое нутро.

— Конечно, есть что-то, что можно сделать? Может помешаете им проникнуть в кампус?

— Очевидно, у нас есть защитные заклинания, но как нимфа проникла внутрь, до сих пор остается загадкой для ФБР. А это значит, что мы не можем быть уверены, что она не нападет снова.

Бусинка страха скатилась у меня по спине, и я кивнула.

— Так что с этого момента ты и твоя сестра будете ходить по кампусу по крайней мере с одним другим студентом, особенно после наступления темноты, понятно?

— Да, — согласилась я, более чем счастливая подчиниться. Я не хотела быть застигнутой врасплох, если появится нимфа. Эта мысль была ужасающей.

Он допил остатки бурбона и посмотрел на часы.

— Что ж, на этом сеанс окончен.

— Вы что, издеваетесь надо мной? — Я вздохнула.

— Уже восемь часов, — сказал он, пожимая плечами, поднимаясь на ноги.

— Нет, подождите. — Я тоже встала, полезла в карман и вытащила карту Аструма.

Он нахмурился, когда я положила ее на его стол, мое сердце бешено колотилось, когда я подтолкнула ее к нему.

— Аструм дал это мне и Тори, и я подумала, может быть… может быть, вы знаете, что это значит. Он сказал, что вы никогда по-настоящему не сходились во взглядах, но не знаю, может быть, я ошибаюсь?

Губы Ориона сжались в резкую линию, когда он выудил карту со стола, изучая ее.

— Аструм никогда не был высокого мнения обо мне и моей семье, — пробормотал он, в основном про себя.

— Почему так было? — мягко спросила я, в то время как его глаза оставались прикованными к сообщению, написанному на карте.

— Он учил меня, когда я был в Зодиаке. Он был роялистом, а я внешне был против них. И он ненавидел меня из-за моих убеждений… среди прочего.

— О, — прошептала я, кивая.

Орион оторвал взгляд от карты, казалось, выведенный из оцепенения. Он нахмурился так, что это сказало мне, что под всеми этими жесткими слоями, за которыми он прятался, скрывалась какая-то глубокая боль. Он встал и обошел стол, протягивая мне карту.

— Я не знаю, что это значит. И сильно сомневаюсь, что я тот человек, у которого он хотел бы, чтобы вы искали ответы.

Он оставался рядом со мной, когда я потянулась за картой и вытащила ее из его пальцев.

— Что вы не договариваете? — спросила я, уверенная, что он что-то скрывает. В моей груди нарастало напряжение, как будто одно его присутствие было способно высосать воздух из моих легких.

Он наклонился ближе, его дыхание было восхитительным коктейлем из бурбона и опасности.

— Есть много вещей, о которых я не говорю, и на то есть веские причины. Но я скажу тебе вот что… Я провел большую часть своей жизни, ненавидя Дикого Короля и всех, кто с ним связан. Включая тебя и твою сестру, когда вы впервые пришли сюда. — В его глазах мелькали тени, которые угрожали разорвать меня на части. — Но я давным-давно понял, что кровь не определяет личность, поэтому мне не следовало судить о тебе так быстро. Тебе не повезло, что ты носишь этот титул. И я бы никогда не поклонился ни одной из вас по многим причинам. Но вы не плохие люди. Это, как говорится… — его взгляд скользнул по мне вниз, оставляя за собой ощущение расстегнутой молнии. — Я сделаю все возможное, чтобы гарантировать, что Дариус и другие Наследники взойдут на трон Солярии. И я призываю тебя никогда не недооценивать эту клятву.

Тори

В четверг вечером я сидела в общей комнате Игнис с Софией, практикуясь в защите от Принуждения с разной степенью эффективности. В основном я овладела искусством поддержания ментального щита от атак, пока концентрировалась на нем. Но если отвлекалась, повеления проходили мимо моей защиты. По крайней мере, София была добра ко мне; требовала только, чтобы я рисовала линию на своей руке каждый раз, когда принуждала меня. До сих пор на моем предплечье было девять отметок, по одной за каждый раз, когда она обходила мою защиту.

Я пыталась не подчиняться ее командам, одновременно создавая кубики льда с помощью магии воды, но сосредоточиться на двух задачах было удручающе сложно.

Я насыпала лед вокруг стакана, который использовала, чтобы вместить его, и вздохнула, пытаясь снова сосредоточиться. София пыталась не ухмыляться мне, но безуспешно. Я знала, что она получала удовольствие от этого каждый раз, когда преодолевала мою защиту, но я бы не стала завидовать ее веселью. Кроме того, мне нужна была помощь, и, по крайней мере, она не заставляла меня танцевать на столе или раздеваться перед всеми.

Двери открылись, и я огляделась, когда группа из шести агентов ФБР, одетых в черное, вошла в комнату вместе с профессором Орионом.

— Все заткнитесь! — крикнул он, заставляя комнату замолчать. — В рамках расследования убийства профессора Аструма и пожара в комнате Дариуса Акрукса ФБР проведет обыски в комнатах каждого. Это обязательно. Я не хочу слышать никакого нытья. Вам будет вычтено десять баллов за каждую жалобу, которая достигнет моих ушей, — а у меня исключительный слух. С этого момента никто из вас не должен возвращаться в свои комнаты, пока их не обыщут. Вы останетесь здесь, в общей комнате, до дальнейших указаний. Вопросы?

Маргарет поднялась на ноги.

— Сэр, я не понимаю, почему со мной обращаются как с…

Орион бросил в нее порыв ветра, от которого она перелетела через спинку дивана, с которого встала, и рухнула на задницу с дальней стороны. Раздался легкий смешок, когда она вскрикнула от удивления.

— Хорошо. Значит вопросов нет. Агентам необходимо провести последнюю проверку комнаты мистера Акрукса, а затем начнутся обыски. — Орион жестом приказал агентам направиться к лестнице, и в моем сознании закружилась паника. Сердце колотилось в неустойчивом ритме в груди, ладони были скользкими, а тихий голос в моей голове очень бесполезно кричал: «Нет, нет, нет, нет, нет!»