— Шаинара, вы так выросли. Настоящая красавица, вся в покойную матушку. — нежно проворковала женщина лет сорока, отсалютовав бокалом красного вина. О как, значит кто-то из присутствующих знает родителей занимаемого мной тела? Хорошо, конечно, но как к ней обращаться?

— Благодарю. Для меня это лучший комплимент. — и улыбнулась так, что скулы свело.

— Вы помните моего сына, Жельюра? — молодой мужчина приподнял свой стакан с чем-то крепким, показывая о ком речь. Вот знала же, что вечер ничем хорошим для меня не кончится.

— Разумеется. Он так возмужал с нашей последней встречи. — откровенно говоря, я ходила на грани, мало ли когда он с Шаинарой виделся.

Женщина смущенно улыбнулась и активно закивала головой, бросив на своего сына полный обожания взгляд. Ясно, конкретно этот представитель сильного пола зависим от матери, учитывая его кислую мину.

— Помню, как на одном из приемов, устроенным вашим папенькой, мы в шутку вас сосватали. Учитывая, что вы оба уже взрослые, то мы можем обсудить с вашим уважаемым дядюшкой брачный договор, не так ли? — вот это тетка дает, сразу быка за рога! С любопытством посмотрела на то, как Вадрион сжал ложку в руках, сложив ее практически пополам. Что, дядюшка, не нравится, когда тебе пытаются палки в колеса воткнуть?

— Моя драгоценная племянница обучается в межконтинентальной академии магии.

Боюсь, пока она не закончит обучение, я не вправе заключать брачный договор. — светским тоном ответил дядя, отдав ложку подошедшему слуге.

— От чего же, лорд? Мы вполне можем договориться о браке и подождать, пока красавица Шинара не закончит обучение. Мой сын на двадцатом месте среди самых перспективных и богатых женихов Нотрании, а это статус. — тон гостьи стал холоднее, ей определенно не понравилась попытка дяди отмахнуться от предложения сосватать меня за ее сына. Все, получи фашист гранату!

— Дядюшка иногда бережет меня, будто настоящее сокровище. — с придыханием начала лить мед в уши почтенной леди.

Женщина быстро смекнула, что сейчас лучше поговорить со мной. А вдруг мне понравится ее сынок, и я уговорю дядю отдать меня за мужчину, который сидел, молча ожидая решения собственной судьбы?

— Оно и не удивительно. Вы красавица, прожили несколько лет в самом почитаемом монастыре, и ко всем прочему скоро станете выпускницей магической академии. Будь уверенна, дорогая, за такую невесту мы готовы хорошо заплатить. — отлично, мне прямо в лоб предлагают продаться в другую семью. Хватка у нее мертвая, даже завидовать начинаю.

— О, я нисколько не сомневаюсь! Однако, вы должны уговаривать не меня, а моего любимого дядюшку, ведь только с его согласия смогу стать чьей-либо женой. — и приподняла бокал, смотря влюбленным взглядом на афигивающего маменькиного сыночка. Видимо, ему абсолютно без разницы на ком жениться, лишь бы совсем уж крокодила не подсунули.

— Еще и послушная, какая прелесть. — продолжала восхищаться дама моими достоинствами. Взгляд, который она подарила Вадриону, ничего хорошего ему не сулил. Отлично, жизнь ему испортила на все время охоты, ведь если женщина так уверенно вела беседу, то ее супруг точно согласился на брак сына со мной.

— Действительно, Шаинара обладает всеми качествами хорошей жены. — подхватила еще одна аристократка. Этой было ближе к пятидесяти, и никакие белила уже не способны скрыть ее возраст.

— Однако, давайте не будем торопиться и забегать вперед. Тем более, что по поводу брака леди Шаинары и моего сына разговор был на балу, устроенном в честь рождения первой и единственной дочери лорда и леди Аурецких. Как сейчас помню этот чудный день! Уже тогда Шаинара вела себя, словно настоящая принцесса. — она мечтательно закатила глаза, после чего под столом раздался глухой звук, и второй мой ровесник в этом зале подпрыгнул, ругнувшись себе под нос. Пинка от матери он явно не ожидал и даже растерялся ненадолго, но достаточно быстро реабилитировался:

— Я тоже помню тот день. Мои уважаемые родители впервые взяли меня на светский прием, и мне выпала честь лично поздравить юную леди Аурецкую. — этот экземпляр для меня опаснее первого, так как помимо родительской указки и сам не против женить меня на себе. На это указывал весь вид мужчины — он приосанился и напряг мышцы рук, чтобы я оценила его внешние физические данные. Вот попала!

— В любом случае я оставлю выбор за моей племянницей. — прошипел Вадрион, прекращая балаган. По его глазам было видно — скомпрометировать меня попытаются в ближайшем времени.

А если судить по хищным улыбкам милых дам, не только от Ричарда стоит ожидать подлянки. Отлично, теперь возле дверей будет целая очередь из желающих подарить моей неискушенной персоне сладкую ночь любви. Тьфу на них!

Поесть нормально мне так и не дали. Несмотря на то, что мужчины полностью переключились на обсуждение завтрашней охоты, меня все равно умудрялись раздражать внимательными взглядами. Ощущение, словно женщины каким-то внутренним прибором вычисляли, сколько сантиметров длина кусочка сыра, который я пыталась прожевать и проглотить, но из-за того, что чувствовала себя обезьянкой в зоопарке, еда застревала в глотке. Нелюди, по другому не назовешь!

Не выдержав этих мучений, сказала, что еще не пришла в себя после семестра в академии, и шустро так сбежала, пока не остановили. Шла, задирая подол до коленок, а то был реальный шанс расквасить лицо об мрамор замка.

— Ну и пираньи. — возмутилась в своей комнате, вынимая из волос огромное количество шпилек.

— О, дорогая, это еще не пираньи! В королевском замке тебе покажут настоящих хищников, уж будь уверена. — успокоил меня друг, сидевший на трельяже.

— Обрадовал, блин. Не мог поддержать и сказать что-нибудь утешающее? — Генри пожал плечами.

— Что собираешься делать? — на его вопрос желудок издал обиженную трель.

— Пропитание себе искать, что еще. Развяжи корсет, пожалуйста, я не дотягиваюсь.

— Не самая логичная трата моих сил, но ладно, помогу. — он облетел меня и встал за спиной.

Чем ближе Генри, тем холоднее становилось от его присутствия. Кожу моментально покрыли мурашки, а взгляд остановился на нашем с ним отражении. С учетом каблуков, он все равно был выше на пол головы. Красивый мужчина, и добавить больше нечего.

Он заметил куда я смотрю, и тоже замер на мгновение, а потом потянул вниз веревочки, ослабляя корсет. Все это не разрывая зрительного контакта в зеркале. Так странно — холод куда-то делся, оставляя ощущение, что в комнате не хватает воздуха.

Генри провел большим пальцем по оголенной лопатке, заставляя поежиться от ощущения прикосновение льда к распаренной после бани коже.

— Спасибо, мне пора в ванную. — просипела сдавленным голосом, прижимая к груди корсет.

Да, я трусливо сбежала, лишь бы не обсуждать то, что произошло в спальне. Сердце бешено колотилось, отдавая эхом в ушах.

— Дура ты, Ди, как есть дура. — отругала саму себя, избавляясь от огромного количества юбок и бесформенных панталон.

Вот как можно объяснить глупым чувствам, что Генри всего лишь призрак, и что после выполнения сделки наши миры более никогда не соприкоснутся? Он тоже совсем не облегчает мне задачу, находясь постоянно рядом.

В голубых покоях Замка Аурецких

Баночка чернил была уверенно подхвачена со стола и разбита о стену. Темно-синие струйки текли вниз, пачкая дорогую ткань и паркет.

Звон осыпавшегося стекла мало волновал мужчину в этот момент, ему хотелось избавиться от давящего чувства в груди, что мешает связно мыслить. Уже три месяца он старается держаться подальше от нее, лишь бы вновь не слететь с катушек. Только оставлять ее надолго не имел права, ведь безопасность Дианы— залог его освобождения. Быть настолько близко к ней, и одновременно настолько далеко — мучительно.

Это как тянуться к стакану воды в пустыне. Вроде вот он — возьми, напейся, но стоит попытаться прикоснуться к нему, как руки проваливаются в пустоту. Это угнетает, сводит с ума и не дает трезво мыслить.