Его бросили насмерть, в отряд самоубийц. Дали работу для взрослых мужиков, посадили за один стол с уголовниками. Причем самыми слабыми и ненадежными даже по меркам этого проклятого места. А еще он не уверен, что переживет хотя бы одну волну.

Хотелось плакать. Кречетов не знал, влияние ли это тело, или бытие амебы из прошлого мира, но себя стало так жалко, а на душе стало так тошно, что по рейтингу пронзительной грусти и чувства потери осознание собственной горькой судьбины сравнялось по разрушительному действию с фильмом про Хатико, книгой про Белого Бима и смертью Жириновского.

"Хватит раскисать, тряпка, вся жратва уйдёт!" — Мысленно дал он себе пощечину. Дал бы и реально, но себя все еще оставалось жалко. Словно бьешь голодного котёнка.

— Сегодня шикуем, — Прервал его мысли Акургаль. Он объявил о начале пиршества в кругу радостно гомонящих людей и демонстративно обвел их взглядом. Это не слишком помогло, назад никто не отодвинулся. Каждый из зеков пытался сесть поближе к готовящейся еде, погреть руки у костра, а то и получить порцию получше.

— Но только сегодня, — Закончил свою мысль десятник.

— Почему? — Тут же спросил его Сянь. Молодой человек светился от гордости из-за выданного оружия, потому и не проявил обязательного почтения к старшему. Впрочем, Акургаль не стал его осаживать.

— Потому что завтра, если не будет прорыва, нам придется самим идти заготавливать дрова. Причем впрок: и на сегодня, и на все дни, проведенные в битвах с демонами. К тому же, мяса нам больше выдавать не будут. Разве что в обмен на трофеи, но тут уж кому как повезет. В общак скидываться я вас заставлять не стану.

— Демоны… — Как завороженный повторил товарищ Стаса. После чего тут же получил крепкий подзатыльник от своего отца.

— Хватит мечтать о славе великого воина! Тебе до такого расти-не перерасти! — Зло сказал он, — Взял пращу? Молодец! Вот и не суйся вперед — прикрывай остальных.

— Я понял, — Обиженно сказал ему сын, держась за голову, — Буду стоять сзади и прикрывать.

Акургаль лишь покачал головой на его слова:

— С демонами нельзя строить какие-то определенные тактики. Каждый раз выходит по-разному. Так что мой вам совет — доверьтесь интуиции и постарайтесь выжить, — Сказал десятник. Его обычно сонные и невыразительные глаза сверкнули, отражая отблеск жаркого пламени.

— Что они вообще из себя представляют, эти демоны? Не мог бы ты поведать нам о них, достойнейший? — Тихо спросил командира один из членов отряда — хлипкий на вид мужчина. Он единственный из всех виденных Стасом сокомандников чисто брил свое лицо и носил стянутый бечевкой пучок волос на затылке.

Худое, щуплое тело, холеные руки и отсутствие мышц бросались в глаза, но моментально отходили на второй план, стоило собеседнику разглядеть его умное, расчетливое лицо. Простым этот человек точно не был. Хотя воровские повадки и одежда точь-в-точь как у менее продвинутого товарища намекали на криминальное настоящее.

"Наверное, работал кем-то вроде чиновника, врача или философа", — Решил Стас, — "А потом его либо бросили в тюрьму, либо выгнали. Так он и сошелся со своим нынешним приятелем-медвежатником. Или они родственники. Ну, или все это не более, чем домыслы".

— Из себя представляют… Всего и не перечислишь, — Хмуро ответил десятник, глядя на бурлящую в котле воду, — Да и толку от этих сказок на ночь? Меньше знаешь — крепче спишь.

— Но нам ведь скоро идти в бой против них! — Воскликнул второй доходяга. Этот носил бесящую Стаса козлиную бородку и вислые, как у монголов, усы. В отличие от своего товарища, никакой загадки в нем не было: воришка не из простых, но и без серьезных умений или связей. Таких бы сюда не сослали, — Как вообще мы будем сражаться против существ, о которых ничего не знаем?

— Руками, — Буркнул десятник, — А именно ты — дубиной. Хотя лучше бы взял копье.

Видно было, что командиру очень не хотелось отвечать на сыплющиеся со всех сторон вопросы. Он ел, тщательно не замечая горящих взглядов новобранцев, а также пропускал мимо ушей их осторожные вопросы. Однако в какой-то момент Акургаль просто сдался, отложил в сторону пустую миску.

Тщательно облизав ложку, он спрятал ее за пазуху, посмотрел на сидящих вокруг костра людей. Те мгновенно отложили свою посуду, и всеми силами показывали ему свое внимание. десятник поморщился, потер переносицу, и пару секунд собирался с мыслями. Наконец, он тяжко вздохнул, мрачно вперился глазами в оранжевое пламя, а затем начал свой рассказ.

— Я попал сюда также, как и вы. Также выслушал речь нашего военачальника на площади — он не любит повторяться. Также был распределен в отряд. Также не понимал, что происходит и за что мне все это. Было тоскливо, я скучал по прошлому, постоянно голодал и злился. Даже попытался спорить с нашим десятником, но он легко победил меня в драке.

Это было невероятно глупо, я вел себя как последний кретин. К счастью, сам он молчал, а происшествие не видел никто кроме нас, поэтому меня не вздернули на осине. Я тогда крепко на всех разозлился, но потом все это оказалось такой мелочью, по сравнению с демонами, что мне сейчас даже вспоминать смешно.

Он с сожалением посмотрел на пустой котел, придвинулся чуть ближе к пляшущему у его ног огню, и продолжил:

— Это случилось на четвертый день. Повезло, наверное — десятник успел научить махать копьем и не попадать по товарищам. Тогда я впервые увидел их: черные, как будто потные или вымазанные в масле тела, все эти жвалы, ноги как спицы, трупная вонь. Потом мне сказали, что их зовут гвай — не самые сильные и не самые слабые твари. Представьте себе вставшего на дыбы жука ростом… да вот хотя бы с Каня, — Он показал пальцем на вздрогнувшего мальчишку, и, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Вот это они и есть. Не очень быстрые, не очень ловкие, но чертовски сильные. Один гвай своими жвалами просто взял и прожевал копейное жало. Два других — прогрызли ход в стене, благо их заметили и дыру почти сразу заделали. Но это мало помогло: гребаные отродья Желтого Источника ползали по стенам также быстро, как и по земле!

Не успел я оглянуться, как одному из моих товарищей уже отгрызли голову. Другому — ногу. Третьему — проели спину. А четвертый просто спрыгнул со стены и убежал в лес. Позже мы нашли его замерзшим насмерть в какой-то яме.

— И… и сколько же всего было погибших после твоего первого боя? — Хрипло спросил его Вань.

— Из полутора сотен? Думаю, отрядов пять. Если таких как мы, новичков. Всегда есть разделение на старослужащих и новобранцев. Каждый месяц выбранных бойцов повышают до десятников, вокруг них создают отряды новобранцев. Вообще, там система сложнее, но в этот раз все пошло наперекосяк.

После первого боя я объясню подробнее, но пока знайте: выжившие в этом месяце перейдут в нормальные отряды, которые есть на учете чиновников. Вам не повезло, что ветераны отказались разбавлять отряды новичков, как делали обычно. Но повезло, что им нужно пополнение. У нового мяса через месяц такого преимущества не будет.

— Хорошо, но… Две трети погибших! — Ужаснулся мужчина с козлиной бородкой. В неровном свете костра он из-за своей бледности напоминал то ли злого духа, то ли работника подземелий на востоке, — И это только первая волна!

Его страх, казалось, можно было потрогать руками. Стасу вдруг подумалось, что от панического бегства бывшего вора удерживает только преступная слабость в ногах. Мужчина попытался встать, дернулся, но смог лишь покачать телом из стороны в сторону.

Остальные люди также казались испуганными, но вместо паники у большинства выступила мрачная решимость. И Вань, и странный мужчина с выбритым лицом, и беспалый скорее прикидывали, как им выжить, чем тряслись от страха. Кань воспринял рассказ как типичную страшилку, явно не принял ее всерьез, его старший брат со своим новым другом, наоборот, захотели подвигов, а Стас… Стас на самом деле недалеко от них ушел.

Дитя компьютерной эпохи, он слишком привык к разнообразным страшилкам. Сейчас его куда больше пугали собственные сокомандники, чем мифические демоны. А робкая, тщательно подавляемая радость от настоящего приключения затмила для него всю реальную и выдуманную опасность. Тем более, что ему как можно быстрее хотелось развить свою Систему, стать крутым и сильным воином, увеличить статы.