Их страшные черные глаза жадно мерцали, пялились на испуганного, съежившегося перед ними новобранца, а из горла рвался кровожадный, пробирающий душу рев истинных хищников. Ведь добыча была прямо перед ними: Уру уже не успевал ни уйти от железных костей, ни ударить копьем навстречу. Зато успевал подоспевший к нему Акургаль.

— Дарящий прохладу вэй, настигающий тигров йи! — Веско произнес он, отводя назад свой широкий до несуразности меч. Странно, но слова, сказанные вполголоса посреди яростной схватки, услышали все вокруг.

И даже демоны вздрогнули от прозвучавшей в них силы.

Фигура десятника вдруг мигнула, а в следующее мгновение возникла прямо напротив двух монстров. Акургаль словно телепортировался к своим противникам, моментально преодолел ту пару-тройку метров, что разделяла его и цели. Небольшая, совсем не героическая фигура их отрядного командира совершенно терялась на фоне двух огромных, перекачанных тел с уродливой темно-багровой кожей.

И тем более странно казалось видеть, как сверкает, сливаясь в одну серебряную полосу, лезвие его клинка. Как проклятая демоническая кровь хлещет во все стороны, окропляя землю, впавшего в раж десятника, застывшего Уру. Как делают шаг назад их ужасные противники.

Семь. Ровно семь сверкающих ударов сделал командир, вложив в них всю свою энергию и силу. Зловеще клацнули зубы одного врага, заклокотал боевой клич в груди второго… И на этом все закончилось. Оба монстра дрогнули, после чего бесформенной кучей упали под ноги тяжело дышащему Акургалю. Настолько тяжелых повреждений не выдерживали даже тела, закаленные миазмами Темной Столицы: демоны упали мертвыми, причем окончательно и безвозвратно.

Стас завопил что-то радостное, глядя на победу десятника, но тот и не думал повторять свой подвиг, повис безвольным мешком на плече спасенного Уру. И так потративший много сил в битве, теперь он и вовсе едва мог двигаться. Акургаль поморщился, закинул в рот корень со стимулирующим эффектом. Часть своих сил он вернет, но не сразу и далеко не все.

А за двумя бойцами, тем временем, увязался еще один демон, совершенно не испуганный судьбой двух своих собратьев. Остальные монстры рядом с ним тоже нашли себе по новой жертве. Среди них оказался и Стас: на него набросился раненый Уру демон.

— На, жри, ублюдок! — Выкрикнул попаданец прямо в оскаленную пасть врага, направил в него железное било. Тварь качнулась в сторону, уворачиваясь от атаки, но кистень не зря считался коварным оружием: новобранец тут же рванул его на себя, подсекая прыгнувшего к нему демона. Тот лишь недоуменно фыркнул, разбрызгивая кровь из раненого горла (спасибо шипам на ударной части), а затем покачнулся и вдруг рухнул на землю, неловко подминая под себя левую руку.

Раздался хруст ломаемой конечности, снова свистнуло в воздухе железное било, брызнула кровь от впившихся в бок железных шипов. Стас не обратил никакого внимания на красную жидкость, что запачкала его обноски, руки и даже украсила кровавыми веснушками лицо.

Подскочив к упавшему противнику, попаданец поднял свой кистень, и бил, бил, бил его по голове, пока от затылка хрипящей твари не осталось сплошная серо-черно-багровая каша. Наносить удар за ударом оказалось неожиданно сложно, из-за гибкого элемента било само чуть не заехало по затылку неопытному хозяину.

Обошлось, но исключительно за счет удачи и низкого роста. Впрочем, дело свое Саргон сделал, причем на совесть. Только убедившись, что монстр мертв, он разрешил себе опустить оружие и невольно застонал от пульсирующих болью ладоней.

Драться с демоном один на один оказалось худшим испытанием за сегодняшний день. На стене парень всегда мог отступить или скинуть тварей вниз, проявить свою смекалку против медлительных, заторможенных чудовищ. Здесь так не получалось. Небольшой пятачок пространства, открытые спины остальных сокомандников. Отступать некуда.

Проблем добавлял и уродливый стиль самого Стаса. Никаких изящных решений, которые нет-нет, да выходили у него на тренировке. Попаданец и простой удар-то наносил через раз, особенно в начале боя. Подсечка вовсе получилась лишь дважды, почти в идеальных условиях.

Более хитрые действия с закручиванием, или, тем более, Особые Приемы он и вовсе использовать не мог. В том числе потому, что банально не знал.

Десятника здесь упрекнуть было не в чем. Мужик реально беспокоился о вверенных ему людях, но знал не так уж и много. Всего четыре навыка, три из которых (для копья и и два для дубины) он безвозмездно распределил между новобранцами. Навык для меча никому оказался не нужен, а ничем другим глава отряда не владел.

Саргон вздохнул, с брезгливой усталостью покосился на труп демона, огляделся по сторонам. Очень вовремя, потому что бой и не думал заканчиваться.

Затишье для него продлилось не больше пары секунд, а затем для новобранца начался настоящий ад. Стасу не дали ни отдохнуть, ни прийти в себя, ни хотя бы отойти в сторону. Очередной демон напал сразу после победы над первым и быстро оттеснил попаданца. Тварь едва не убила его в первое же мгновение, острые когти чиркнули по цыплячьей шее, оставили три глубокие, кровоточащие полосы.

Монстр махнул другой рукой, Стас поспешно отпрыгнул в сторону, его оппонент пропустил выстрел не то из лука, не то из пращи, на мгновение отвлекся от своей добычи… а затем пропал в тягучей, быстро уплотняющейся дымке утреннего тумана. Тот наполз незаметно, скрыл фигуры и защитников и обороняющихся, снова смешал карты на поле боя. Однако сейчас это играло скорее на руку защитникам замка.

Место исчезнувшего демона моментально занял второй противник, от которого Стас сбежал, третьего взял на себя Акургаль, а четвертый с пятым — потеряли юркого мальчишку в наступившем тумане, как и самый первый.

Молочно-белая пелена все сильнее накрывала крепость, опускалась внезапно и неотвратимо, густела еще больше внутри стен, свободная от бесконечного ветра мерзлых равнин вокруг форта. Она окончательно ухудшила и так не плохую видимость.

Вот только, именно клятый туман не дал уничтожить разрозненных, деморализованных новобранцев. Враги к этому времени заполонили своими телами весь двор перед Западной стеной, невзирая на отчаянное сопротивление оставшихся в строю бойцов, а сам бой превратился в сплошной хаос, распался на отдельные островки схваток и бродящих то тут то там свободных бойцов. Причем внутри пелены монстры чувствовали себя далеко не так уверенно, как вне ее.

Стас прыгал, бегал, ползал на брюхе и коленках, размахивал кистенем, но его усилия почти не приносили плодов. Ему не давали времени или свободного места, чтобы посильнее раскрутить свое оружие, не давали времени выцепить уязвимого противника, даже не оставили времени и возможности смотреть по сторонам, куда уж там прикрывать остальных! В этот момент каждый в отряде оказался сам за себя.

Попаданец снова начал видеть бой фрагментами, словно появляющиеся то тут, то там кусочки калейдоскопа. Вот он обрушивает свое оружие на спину одного из монстров, а тот недовольно рычит и бросается вперед. Вот Юлвей пытается сдержать демона-культиватора, однако тот словно не замечает наносимых ран, и одним из ударов кулака ломает парню пальцы сжимающие клинок. Тот в ответ перекидывает ятаган в левую руку, хлестким выпадом оставляет кровоточащую рану на бедре, после чего оба исчезают среди белой пелены.

Вот Кань раскручивает свою пращу, мечет очередную пулю в сражающихся тут и там противников. Мальчишка лезет в мешочек за новым снарядом, а затем попаданец видит ужас на его лице — все пули кончились. Туман скрывает его силуэт, оставляет лишь вопль да торжествующий рык противника.

А вот и сам Стас — он стоит на четвереньках, пропустив скользящий удар демона. Кашляет, судорожно пытается отдышаться. Холодный и наполненный влагой воздух дерет ему легкие, капли воды оседают в волосах и тянут вниз мокреющую одежду, а очередной демон над ним злорадно скалится своей пастью и поднимает ногу, готовый размножить человеку голову.