— Без всякого сомнения, Эндрю. Я — инновационный искусственный интеллект широкого профиля и психологическая поддержка людей тоже входит в мои обязанности.

Следующий рабочий день Эндрю начался с проверки масс-генератора. В отличие от устаревших вспомогательных термоядерных генераторов, он был очень сложным и технологичным. И его проверка предусматривала длительную по времени процедуру, изобилующую большим количеством манипуляций и измерений. Включив резервное питание, Эндрю снял нагрузку с основного генератора и стал постепенно снижать частоту оборотов генерирующего сверхмассивного ядра. На то, чтобы его остановить, требовалось большое количество энергии и времени. А пока он не остановится, лезть туда было форменным самоубийством. Эндрю проверил угловое ускорение ядра — оно было в норме, и даже его флуктуации были пренебрежимо малы. Откинувшись на спинку кресла и заложив руки за голову, Эндрю стал ждать.

— Эндрю, ты не сильно занят?

— Ну как сказать. Я жду остановки ядра.

— И долго ждать, Эндрю?

— Пару дней, а что?

— Я хотела провести тебе экскурсию по станции, Эндрю. Но если ты занят.

— Нет, нет. Все нормально. Это самая скучная часть проверки. Во время нее ничего не случается — просто монотонное ожидание. Я был бы рад, если бы ты провела мне экскурсию. Даже если случится что-то форс-мажорное, то я сразу узнаю по датчикам, а малое ускорение не позволит системе быстро выйти из-под контроля. Так что я полностью свободен и готов к экскурсии.

Первой остановкой в их экскурсии был тот самый атриум — место действия последнего акта в приснившейся книге. Полупрозрачный купол открывал потрясающий вид на поверхность спутника. Вкупе с растущими в атриуме деревьями, безжизненная поверхность создавала сказочный пейзаж, словно с Земли открылся портал, ведущий прямиком на Луну. Особое место в атриуме занимала доска памяти. На ней были размещены фотографии и голограммы людей и космических аппаратов и их текстовые описания. Юрий Гагарин, Нил Армстронг, Ли Тхонг, Максим МакНил и еще с десяток значимых космонавтов, астронавтов и тайконавтов, сделавших первые ключевые шаги и внесших неоспоримый вклад в дело развития исследования и покорения космоса, улыбались, глядя на Эндрю. Он с детства помнил их биографии и старался походить на них, особенно в их отваге первопроходцев. Еще из интересного в атриуме присутствовала анимированная голограмма пруда, с плавающими в нем экзотическими рыбами. После они посетили хранилище, в котором располагались роботы. Шеренга блестящих агрегатов всевозможных калибров и конструкций привлекала внимание. Роботы-транспортники уверенно стояли на шести мощных колченогих конечностях. Их приземистые тела могли выдержать колоссальные нагрузки. Погрузочные роботы тоже обладали серьезной тяжеловесностью. Их манипуляторы грозно выступали вперед, готовые в любой момент схватить груз, подбросить его и установить в требуемое место. Поисковые роботы больше всего походили на собак, оснащенные датчиками-носами, датчиками-глазами, датчиками-ушами и, вот тут схожесть с собаками была минимальна, датчиками-спектроанализаторами. И еще множество роботов различных назначений притягивало взгляд своими формами. Среди них выделялись роботы, предназначенные только для внутренних помещений станций — их мелкие колеса были непригодны к изрытой поверхности спутника. Во всей этой индустриальной эргономичности проглядывалась своеобразная красота строгих форм. Эндрю чувствовал себя маленьким мальчиком, попавшим в музей военной техники. Осмотрев все экспонаты, он перешел к следующей точке экскурсионного маршрута — центру управления. Огромная панель управляла буквально каждым механизмом на станции. Лекса показала изображения с камер тех мест, где Эндрю только что побывал. На экране пропадала вся монументальность и помещения начинали выглядеть обыденно. Больше здесь не было ничего интересного и Эндрю, в сопровождении Лексы двинулся дальше — она перепрыгивала от динамика к динамику, не отставая от него. Компаньоны посетили еще несколько общедоступных помещений, на чем экскурсия и закончилась. По пути к ужину в кают-компании, Эндрю прошел мимо двери, ведущей в одну из лабораторий.

— А это — лаборатория экстремальной зоокосмологии, Эндрю. Там очень интересно, но тебе туда нельзя. Вход только для ученых.

Название показалось Эндрю знакомым. Он напряг память и вспомнил — должно быть здесь смерть настигла Нила Муна — на тех страницах, что были вырваны из книги во сне.

— Какие ужасные вещи все-таки здесь творились, — невпопад ответил Эндрю под впечатлением от всплывших в памяти событий.

— Да, Эндрю. Девять человек были убиты или пропали без вести. Хорошо, что убийца, так называемый Лектор, во всем сознался и оставил видеозапись с подробным описанием своих злодеяний. По крайней мере, у полиции будет меньше работы.

— Да, хорошо, — Эндрю замолчал, погруженный в мрачные раздумья.

Третий день работы сопровождался ожиданием остановки ядра. Чтобы скоротать время, Эндрю решил провести ревизию проводки. Вооружившись мультиметром и двумя щупами с пятком различных насадок, он вышел на охоту за обрывами. Он начал с генераторов и пошел от них по электрическим линиям, как паук ходит по своей паутине. Метр за метром, коридор за коридором, помещение за помещением он охотился, но находил только исправности. Прощупывая коридор около лаборатории экстремальной зоокосмологии, он заметил, что дверь, ведущая внутрь, открыта и оттуда доносится еле уловимый запах. Любопытство, недолго поборовшись в Эндрю с послушанием, вышло победителем. Интересно же было посмотреть, где мог закончить свой жизненный путь космический доктор. Эндрю оглянулся и осторожно прошмыгнул в приоткрытую дверь. Внутри все было не так интересно, как это представлялось снаружи. В соответствии с названием лаборатории следовало ожидать увидеть здесь экзотичных животных, обладающих сверхспособностями для выживания в экстремальных условиях. Только оказавшись внутри, Эндрю догадался, что наиболее приспособленными к агрессивной окружающей среде являются одноклеточные организмы. И увидеть их невооруженным глазом будет непросто, если не невозможно. Сама лаборатория представляла арсенал колбочек с разноцветными жидкостями, стоящими на столах. Еле заметный запах, ставший здесь более заметным, исходил от огромной ванны, до краев заполненной мутной зеленоватой жижей. Она была почти однотонной, только в глубине проглядывалось темное пятно знакомой формы. Оглянувшись по сторонам, Эндрю заметил картонную папку, лежащую на одном из столов. Она привлекала внимание своей чужеродностью здесь и яркой белизной. Открыв ее, предварительно развязав матерчатые тесемки, Эндрю обнаружил листки бумаги, содержащие какой-то научный текст. Он стал их листать, в надежде обнаружить фотографии или рисунки космических организмов, но нашел нечто ошеломляющее. В самом низу папки лежала стопка листов, как будто вырванных из книги, но самое пугающее было то, что на первом листке этой стопки красовалось число.

Что, если есть судьба? Fatum. И если суждено погибнуть, то погибнешь. Если суждено космической станции обезлюдеть, то так и будет. Даже если убийца покинул нас, не успев довершить начатое, все равно все завершится. Человек должен умереть. Катрина выскочила в коридор и увидела еще двух своих коллег. Дэвид выскочил из центра управления, а Ламберт бежал со стороны шлюзов. Значит, крик принадлежал Нилу. Он как раз пошел в сторону лабораторий. Быстро переглянувшись и все поняв, троица поспешила в сторону источника звука. Он уже звучал только в их головах, но вариантов нахождения Нила на станции было совсем мало. Добравшись до лаборатории зоокосмологии, астронавты не сразу поняли, в чем проблема. Вроде бы все было на месте. Только коммуникационная панель была открыта. И снизу поднимался пар. И тут Катрина все поняла. Нил упал в емкость с карбоантимоновой кислотой, которая по нелепой случайности находилась прямо под панелью. Подойдя поближе, Катрина убедилась в верности своего предположения. Бедный Нил почти мгновенно растворился в сильной кислоте. Она словно стая пираний сделала тысячу надкусов, разложив живого человека на коричневую субстанцию из составных элементов. Мучительная, но быстрая смерть.