За окнами кабинета сгустились сумерки. Озеро потемнело, по его поверхности разлилась чернота, а в небе над ним замерцала первая звезда.

И все же кто такой «Джон»? Саманта в задумчивости крутила в пальцах карандаш. Что ему надо? Испугать ее? Зачем? Для чего? Для забавы? Или здесь кроется нечто посерьезнее? Способен ли он на физическое насилие или ограничивается только угрозами?

Она взяла с полки том энциклопедии по психиатрии, где был раздел о мании преследования. В последние дни она не раз перечитывала его и даже оставила в нем закладку.

Телефон зазвонил так громко, что от неожиданности Саманта чуть не выронила книгу. На втором звонке она уже держала трубку у уха.

– Алло! – произнесла она, впрочем, не ожидая, что ей ответят. Дважды уже так было за вечер – никто не отзывался. И при каждом звонке Саманта испытывала нервный шок. Ведь сегодня был как раз день рождения Анни Сигер.

– Здравствуй, – приветствовал ее бодрый женский голос.

– Кортни!

Как приятно было услышать голос подруги! На лице Саманты сразу появилась улыбка. Она откинулась в кресле, и сумерки за окном уже перестали казаться столь мрачными и зловещими.

– Рада, что ты вспомнила обо мне.

– Решила проверить, как ты там. Моя мать звонила вчера из Лос-Анджелеса. Она повстречала твоего отца в теннисном клубе, и он сказал, что у тебя какие-то проблемы, что ты в Мексике повредила ногу, а сейчас тебя преследует псих или что-то в этом роде...

– Хорошие новости быстро распространяются, – усмехнулась Саманта.

– Со скоростью света, если в этом участвует моя мать. Так что происходит?

Саманта вздохнула, мысленно представив себе лицо подруги и пожалев, что ее сейчас нет рядом, что она живет так далеко.

– Это длинная история.

– Мне все равно надо как-то убить время, поэтому рассказывай, – потребовала Кортни.

– Помни, ты сама напросилась... – шутливо предупредила Саманта и принялась за повествование о «Джоне», Анни, о телефонных звонках и о выколотых глазах на портрете.

– Боже мой! И сегодня день рождения той девочки?

Кортни была полна сочувствия и тревоги за Саманту.

– Ей исполнилось бы двадцать пять.

– Может, тебе нанять телохранителя?

– Мне это уже предлагали, – отозвалась Саманта. – Кроме того, советовали заменить кота сторожевым псом.

– А как насчет того, чтобы переехать к Дэвиду?

Взгляд Саманты невольно скользнул в сторону фото Дэвида, все еще занимавшего прежнее место на ее рабочем столе рядом с автоответчиком. Красив, умен – бесспорно. Как супруг – немыслим.

– Даже если бы Дэвид поселился в Новом Орлеане, все равно этому не бывать!

Ради подкрепления столь решительного заявления Саманта тут же схватила злосчастный портрет и сунула его в самый нижний ящик стола.

– С ним покончено, – сказала она непреклонно.

– Но ты же ездила с ним в Мексику? – удивилась Кортни столь радикальным переменам.

– И это обернулось сущим кошмаром. Самым лучшим выходом из создавшегося положения для меня будет, если мы с Дэвидом расстанемся по-дружески. Странная вещь: полиция даже считает, что он может иметь отношение к этим звонкам.

– Дэвид Росс? – Кортни расхохоталась. – Какая чепуха! Они представления не имеют, что он за личность.

– И к тому же он не здесь, а в Хьюстоне.

– Разумеется, Дэвид ко всему этому отношения не имеет. А вот как насчет кого-нибудь еще? Пошевели мозгами, Сэмми. У тебя нет на примете подходящего приятеля, рослого и с развитой мускулатурой, который бы не отказался... как бы точнее выразиться... временно скрасить твое одиночество?

Кортни пришла в восторг от собственной идеи, а в воображении Саманты тотчас возник образ Тая Уиллера со всеми его неоспоримыми достоинствами. И все же игривый тон подруги вызвал у нее раздражение.

– Не считаешь ли ты, что я под этим предлогом хочу заманить к себе мужчину?

– Нет-нет... А если серьезно, то почему бы тебе не обратиться, например, к Питу?

Теперь взгляд Саманты уткнулся в старую фотографию, где она была снята вместе с родителями и братом.

– Ты шутишь? Уже несколько лет прошло, как его никто не видел.

– Я видела. Буквально на днях.

– Что?! – Саманта подумала, что ослышалась. – Ты о моем брате говоришь? О Питере?

– О ком же еще? – удивилась Кортни.

– Но... Но... – Эмоциональный всплеск от такого известия был настолько силен, что у Саманты перехватило дыхание и слезы подступили к глазам. Столько лет она упорно отгоняла гнетущую мыслью о том, что брата уже нет в живых, и порой безнадежность одолевала ее. Иного объяснения его исчезновения просто не было и не могло быть.

– Прости... Кортни, но это невероятно... Питер исчез так давно и ни разу не давал о себе знать. Он как... в порядке?

– Выглядит отлично.

– Так почему он не звонил, не писал? Где он был все это время? Чем он сейчас занимается? – Вопросы сыпались один за другим.

– Зй, притормози. Не все сразу, – остановила ее Кортни. Саманта послушалась и подавила в себе взрыв самых разнообразных чувств.

– О'кей. Начнем сначала. Где ты видела Пита?

– Здесь, в Атланте, в баре. В прошлую субботу. Сперва я не поверила своим глазам.

«Я бы тоже не поверила», – подумала Саманта, и у нее защемило в груди. Следующий вопрос она задала уже почти робко.

– Ну и какой?..

– Неплохо. Даже очень хорошо. Он всегда выглядел хорошо. Даже когда... употреблял.

Последовала пауза, и Саманта придвинула поближе семейное фото. Высокая фигура брата в черной кожаной куртке нависала мрачной тенью и над нею, и над родителями. Черные очки, скрывавшие глаза, и надменный поворот головы подчеркивали его холодность и отчужденность.

«Какой же ты бесчувственный мерзавец!» – тут же мелькнула у нее в голове недобрая мысль. Несчетное число раз отец спрашивал про него у Саманты, а она не могла сказать ему ничего утешительного, не смея лгать, и надежда когда-нибудь вновь увидеть Пита постепенно угасала.

– Мне показалось, что он завязал, – продолжала Кортни. – Но к разговору Пит не был особо расположен. Он не оставил своего номера телефона и вообще не сказал, как его можно найти. От моего совета позвонить отцу отмахнулся... заявил, что подумает.

– Уже за это ему спасибо, – съязвила Саманта.

– Ну зачем ты так?.. Наберись терпения. Дай ему тайм-аут, пусть придет в себя. Не думаю, что его жизнь была такой уж сладкой.

– Ты всегда потакала ему, – упрекнула подругу Саманта.

– Каюсь, было такое... в прошлом. А кто бы устоял? Он и сейчас дьявольски обаятелен.

– Это на твой испорченный вкус, – поддела подругу Саманта.

– Что поделаешь! Мой романтизм неизлечим.

– И доводит тебя сплошь и рядом до беды.

Кортни рассмеялась.

– Особенно если замешан обаятельный мужчина. – Она нарочито громко вздохнула. – Если б не были так дороги международные разговоры, я бы постоянно звонила тебе на радио и спрашивала совета, как мне разобраться в своих любовных делах.

– Ты все равно к ним не прислушаешься.

– Наверное. В отличие от тебя я еще надеюсь встретить принца, – призналась Кортни.

– А я, в отличие от тебя, мыслю реально, – парировала Саманта. – И, кажется, уже махнула рукой и не трачу времени на поиски.

Харон мягко вспрыгнул ей на колени и замурлыкал, требуя ласки.

– Пит спрашивал о тебе, Сэмми, – помолчав, сообщила Кортни.

– Неужели? А как поживает отец, его не интересовало?

– Нет. Мы же обе знаем, что он его на дух не переносит.

– Это правда.

Горько было сознавать, что у Пита напрочь отсутствовали сыновние чувства. Они давно сменились даже не равнодушием, а презрением и ненавистью к отцу. И непонятно было, чем это вызвано. Как психолог, Саманта могла бы покопаться в душе брата, но страшилась заглядывать в эту темную бездну.

– Все же чем он занимается? Я имею в виду, как зарабатывает себе на жизнь?

– Не берусь сказать точно. Он упомянул что-то о работе на электрическую компанию. Вроде бы устанавливал высоковольтные вышки по всему юго-востоку, но я так поняла, что это занятие уже в прошлом. В последнее время Питер жил здесь, в Атланте, но намекнул, что собирается податься куда-то в другое место. Как обычно, с ним все неопределенно. Ой, прости, Сэмми, у меня звонок на другой линии. Ты же знаешь, мне платят за то, что я сижу дома и принимаю звонки для разных чертовых фирм... Закругляюсь, но я, возможно, нагряну в Новый Орлеан на следующей неделе, и тогда мы всласть наговоримся. Счастливо!..