Джек нервничает рядом со мной, смущенный тем, что позволил ребенку и его младшей сестре взять над нами верх. Он видит, что я в убийственном настроении, поэтому не хочет говорить ничего, что могло бы ухудшить ситуацию. Я замечаю, что у него самого разбит нос и порез над правой бровью. Довольно унизительно для того, кто выиграл чемпионат UFC пару лет назад.

Мои туфли издают отвратительный хлюпающий звук.

Мой сшитый на заказ костюм пахнет, как умирающая морская звезда.

К ЧЕРТУ ЭТУ ДЕВЧОНКУ!

Мне нужно переодеться, прежде чем я буквально сойду с ума.

Я возвращаюсь в дом, где вечеринка подходила к завершению. Я пропустил выступление певицы, но меня это совсем не волнует, я ожидаю увидеть лишь выражение счастья на лице Нессы. Просто еще один провал в этом дерьмовом ночном шоу.

Едва я переступаю порог, как меня встречает мой разъяренный отец.

— Где, черт возьми, ты был? — он рычит. — Почему ты не сказал мне, что на нашей вечеринке были Галло?

Он смотрит на мою одежду, с которой капает грязная вода с озера на безупречно чистую плитку прихожей.

— И почему ты мокрый? — он говорит категорично.

— У нас была стычка на пирсе, но я справлюсь с этим, — говорю я ему сквозь стиснутые зубы.

— Неприемлемо, — говорит он. — Иди в мой кабинет. Расскажи мне все.

Мне не терпится вернуться туда и обрушить яростную месть на этих грязных Гидо, но я иду в офис, чтобы дать ему отчет. Ему не нравится ни одно из сказанных мною слов.

— О чем, черт возьми, ты думал? — он кричит так близко к моему лицу, что его слюна попадает мне на щеку. — Зачем ты начинаешь войну банд в середине своей кампании?

— Они начали это! — кричу я в ответ. — Они пытались сжечь наш гребаный дом дотла. Они украли дедушкины часы и бросили их в озеро! Что ты хочешь, чтобы я сделал, испек им гребаный торт?

— Говори тише, — шипит на меня отец. — Люди услышат тебя.

Как будто он только что не орал на меня в два раза громче.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь контролировать гнев, угрожающий выйти из-под контроля.

— Я же сказал тебе, — говорю я тихо и сдавленно. — Я. Разберусь. С. Этим.

— Ни в коем случае, — говорит мой отец, качая головой. — Ты уже доказал свою некомпетентность. Искалечить младшего сына? Ты сошел с ума. Ты знаешь, что он какой-то звездный спортсмен? С таким же успехом ты мог бы убить его.

— В следующий раз я так и сделаю, — киплю я.

— Тебе конец, — говорит он, качая головой.

— Это не твое решение!

Он сильно толкает меня в грудь.

Это еще больше поднимает мой адреналин. Я уважаю своего отца. Он может выглядеть как профессор, но он убивал людей голыми руками. Я видел, как он это делал.

Но он не единственный в комнате, кто может ломать кости. Я уже не тот послушный сын, каким был когда-то. Сейчас мы смотрим друг другу в глаза.

— Пока я глава этой семьи, ты будешь делать то, что я говорю, — говорит отец.

Есть так много вещей, которые я хотел бы сказать на это. Но я проглатываю их. С трудом.

— И что ты предлагаешь... отец? — бормочу я.

— Это выходит из–под контроля, — говорит мой отец. — Я собираюсь позвонить Энцо Галло.

— Ты, должно быть, шутишь надо мной!

— Закрой свой рот, — огрызается он. — Ты причинил достаточно вреда. Я посмотрю, что я могу сделать, чтобы исправить это, прежде чем обе наши семьи окажутся мертвыми на улице.

Я не могу в это поверить. После того, как они плюнули нам в лицо в нашем собственном доме, он хочет позвонить им и договориться. Это безумие. Это трусость.

Мой отец видит мятеж в моих глазах.

— Дай мне свой телефон, — говорит он. Он ждет, протянув руку, пока я не отдам его ему. Он был у меня в кармане, когда я прыгнул в озеро, так что он все равно бесполезен.

— Я собираюсь связаться с Энцо Галло, — повторяет он. — Ты останешься здесь, пока я не пришлю за тобой. Ты ни с кем не будешь разговаривать. Ты никому не позвонишь. Ты не выйдешь за пределы этого дома. Ты меня понял?

— Ты наказываешь меня? — я усмехаюсь. — Я взрослый человек, отец. Не будь смешным.

Он снимает очки, чтобы его бледно-голубые глаза могли проникнуть мне прямо в душу.

— Ты мой старший ребенок и мой единственный сын, Каллум, — говорит он. — Но я обещаю тебе, если ты ослушаешься меня, я исключу тебя из нашей семьи. Ты мне не нужен, если тебе нельзя доверять. Я убью тебя, как Икара, если твои амбиции превзойдут мои приказы. Ты понимаешь?

Каждая клеточка моего тела хочет сказать ему, чтобы он взял свои гребаные деньги, свои связи свою так называемую гениальность и засунул их себе прямо в задницу.

Но этот человек — мой отец. Моя семья для меня все — без них я был бы кораблем без руля и паруса. Я ничто, если я не Гриффин.

Поэтому мне приходится кивать головой, подчиняясь его приказам.

Внутри у меня все еще кипит, жар и давление нарастают.

Я не знаю, когда и как. Но если в ближайшее время между нами что-то не изменится, я взорвусь.

5

. Аида

Мои братья внизу, в подвале, переодеваются. Или, по крайней мере, только Данте и Неро. Себастьян все еще в больнице с моим отцом. Его колено разбито, это точно. Ребра тоже сломаны. Я не могу вынести выражение страдания на его лице. Его сезон испорчен. Возможно, вся его карьера. Боже, он может даже не ходить после этого.

И это все моя вина.

Чувство вины, как пелена, обволакивает мою голову. Каждый взгляд на Себастьяна, каждое воспоминание о моем идиотизме, как еще один слой, окутывающий мое лицо. Скоро это задушит меня.

Я хотела остаться с Себастьяном, но папа рявкнул на меня, чтобы я шла домой.

Там я обнаружила Данте и Неро, которые натягивали бронежилеты и пояса с патронами, вооружившись половиной оружия в доме.

— Куда вы собрались? — нервно спрашиваю я их.

— Очевидно, мы собираемся убить Каллума Гриффина, — говорит Неро. — Может быть, и остальных членов его семьи тоже. Я еще не решил.

— Ты не можешь причинить вред Нессе, — быстро говорю я. — Она не сделала ничего плохого.

Как и Риона, но у меня нет такого же чувства милосердия к ней.

— Тогда, может быть, я просто сломаю ей колено, — небрежно говорит Неро.

— Мы ничего не сделаем с Нессой, — рычит Данте. — Это между нами и Каллумом.

К тому времени, когда они готовы уйти, они выглядят как нечто среднее между Рэмбо и Арнольдом Шварценеггером в фильме «Хищник».

— Позвольте мне пойти с вами, — умоляю я.

— Ни за что, блядь, — говорит Неро.

— Да ладно вам! — кричу я. — Я тоже часть этой семьи. Я та, кто помогла Себастьяну сбежать, помнишь?

— Ты та, кто втянул его в эту стычку с самого начала, — шипит на меня Неро. — Теперь мы будем всё разгребать. А ты останешься здесь.

Он задевает меня плечом, грубо ударяя о стенух.

Данте немного добрее, но не менее серьезен.

— Оставайся здесь, — говорит он. — Не усугубляй ситуацию.

Как только они уйдут, я тоже выйду за дверь. Поэтому я поднимаюсь за ними по лестнице, не зная точно, что собираюсь делать, но зная, что меня не оставят здесь ждать, как непослушного щенка.

Но не успел Данте подняться и на половину лестницы, как в кармане у него зазвонил телефон.

Он берет трубку и спрашивает: — В чем дело? — таким тоном, что я убеждаюсь, что на другом конце провода папа.

Данте долго ждет, прислушиваясь. Затем он говорит: — Я понимаю.

Он вешает трубку. Он смотрит на меня со странным выражением на лице.

— Что случилось? — говорит Неро.

— Сними этот жилет, — говорит Данте Неро. — Аида, иди переоденься.

— Зачем? Во что?

— Во что-нибудь чистое, что не выглядит как дерьмо, — огрызается он на меня. — У тебя есть что-нибудь подобное?

Может быть. Но возможно, и нет, по стандартам Данте.

— Ладно, — говорю я. — Но куда мы направляемся?

— Мы собираемся встретиться с Гриффинами. Папа сказал, чтобы я привел тебя.