— Тогда снимай, — ворчливо говорю я.

Одним быстрым рывком косметолог отрывает полоску, оставляя еще одну полосу гладкой розовой кожи.

Я вскрикиваю и выдаю целую серию ругательств, немного английских и немного итальянских. Она даже не вздрагивает. Я уверена, что она все это слышала.

— Ну все, хватит! — я говорю.

— Вы не можете так это оставить, — говорит она, морща нос.

Сazzo! (итал. блядь) У меня две трети моей киски натерто воском, с небольшими участками волос в странных местах. Это действительно выглядит чертовски ужасно. Мне плевать на Каллума, но я не хочу смотреть на это неделями, пока оно снова не вырастет.

Я, блядь, не могу поверить, что у него хватило наглости заказать эпиляцию бикини вместе со всем остальным. Он думает, что моя киска уже принадлежит ему? Он думает, что ему решать, как она должна выглядеть?

Я должна подождать, пока он уснет, а затем нанести горячий воск на его яйца. Дам ему попробовать его собственное лекарство.

Я говорю решительно: — Хорошо. Покончи с этим.

Требуется еще три полоски и гораздо больше ругательств, чтобы избавиться от оставшихся волос. Когда они заканчивают, я совершенно лысая, прохладный воздух касается меня так, как никогда раньше.

Это чертовски унизительно. Это... как бы там ни было, женская версия слова «кастрация». Я как Сэмпсон. Каллум украл мои волосы и лишил меня моей силы.

Я собираюсь отомстить ему за это, этому коварному, извращенному ублюдку. Он думает, что может эпилировать мою киску без согласия? Он даже не знает, что он начинал.

Косметологи возвращаются к массажу, но я чертовски зла.

Я уже планирую все способы, которыми собираюсь превратить жизнь Каллума в сущий ад

.

10

. Каллум

Сегодня день моей свадьбы.

Все совсем не так, как я себе представлял, но, с другой стороны, я никогда не тратил много времени на то, чтобы представить, как женюсь. Я ожидал, что в конце концов это произойдет, но мне было наплевать на это.

Я встречался со многими женщинами, когда это было удобно. У меня всегда были свои планы, свои цели. Любая женщина должна была соответствовать этому, или я отпускал ее в ту минуту, когда она доставляла больше хлопот, чем того стоила.

На самом деле, я встречался кое с кем, когда мой отец устроил все это с Галло. Мы с Шарлоттой Харпер были вместе около трех месяцев. Как только я узнал, что «помолвлен», я позвонил ей, чтобы разорвать отношения. И я почувствовал... ничего. На самом деле мне было все равно, увижу я Шарлотту снова или нет. В ней нет ничего плохого, она хорошенькая, образованная, с хорошими связями. Но когда я расстаюсь с женщиной, я чувствую то же самое, что когда выбрасываю старую пару туфель. Я знаю, что скоро найду новую.

На этот раз новенькая — Аида Галло. И я должен любить, лелеять и защищать ее до конца ее дней. Я не уверен, что смогу сделать что-то из этого, за исключением, может быть, ее безопасности.

Но одно я знаю точно: я не собираюсь мириться с ее гребаными глупостями, когда мы поженимся. Как говорит мой отец: ее нужно обучать. Я не собираюсь заводить какую-то дикую, непослушную жену. Она научится повиноваться мне, так или иначе. Даже если мне придется стереть ее в порошок у себя под ногами.

Я слегка ухмыляюсь, думая о ее вчерашнем спа дне. Смысл этого, очевидно, заключался в том, чтобы подготовить ее к сегодняшнему вечеру. Я должен заключить брак, и я не собираюсь трахать какую-то грязную, маленькую оборванку в шлепанцах и джинсовых шортах. Я ожидаю, что она будет должным образом готова, с головы до ног.

Мне нравится мысль о том, что ее прихорашивают, чистят и натирают воском в соответствии с моими требованиями. Как маленькая куколку, созданную именно так, как мне нравится.

Я уже принял душ и побрился, так что теперь пришло время надеть смокинг. Но когда я проверяю крючок в шкафу, где он должен висеть, там ничего нет.

Я звоню Марте, одной из наших домашних прислуг.

— Где мой смокинг?

— Мне очень жаль, мистер Гриффин, — нервно говорит она. — Я пошла в магазин, чтобы забрать его, но мне сказали, что заказ был отменен. Вместо этого сюда была доставлена коробка от мисс Галло.

— Коробка?

— Да, мне поднять ее к вам?

Я нетерпеливо жду в дверях, пока Марта бежит вверх по лестнице с большой квадратной коробкой в руках.

Что это, черт возьми, такое? Почему Аида возится с моим смокингом?

— Положи сюда, — говорю я Марте. Она осторожно ставит коробку на мой диван.

Я жду, пока она уйдет, потом открываю его.

Сверху лежит конверт с неразборчивым почерком, который, как я могу только предположить, принадлежит моей невесте. Я разрываю его, вытаскивая записку:

Дорогой жених,

Было так любезно с твоей стороны позаботиться о моем вчерашнем предсвадебном уходе. Какой это был возбуждающий и неожиданный опыт!

Я решила отплатить тебе тем же, сделав свой собственный подарок — маленький кусочек моей культуры в день нашей свадьбы.

Я уверена, что ты окажешь мне честь, надев это на нашу свадебную церемонию. Боюсь, я не смогу произнести свои клятвы без этого напоминания о доме.

Навсегда твоя,

Аида.

Я не могу удержаться от хихиканья над ее описанием спа салона. Но моя улыбка застывает на лице, когда я разрываю папиросную бумагу и вижу смокинг, который она ожидает, что я должен одеть.

Это похоже на гребаный костюм клоуна. Сшитый из блестящего коричневого атласа, он покрыт яркой вышивкой на плечах, лацканах и даже на спине куртки. Это костюм тройка в комплекте с жилетом, не говоря уже о кружевном кармане и галстуке. Единственный человек, которого я могу представить в этом — это Либераче.

Моя мама врывается в комнату, выглядя взволнованной. Я вижу, что она уже одета в элегантное коктейльное платье цвета шалфея, ее волосы уложены в гладкую светлую шапочку, а на мочках висят изысканные золотые серьги.

— Что ты делаешь? Почему ты не одет? — говорит она, когда видит, что я стою там с полотенцем, повязанным вокруг талии.

— Потому что у меня нет смокинга, — говорю я ей.

— Что это?

Я отступаю в сторону, чтобы она могла увидеть. Она поднимает кружевной галстук, с отвращением зажимая его между указательным и большим пальцами.

— Подарок от моей будущей невесты, — говорю я, протягивая карточку.

Моя мама читает это с первого взгляда. Она хмурится, затем говорит: — Надень это.

Я разражаюсь смехом.

— Ты, должно быть, шутишь.

— Сделай это! — говорит она. — У нас нет времени на покупку другого смокинга. И не стоит все это портить из-за костюма.

— Это не костюм. Это гребаный позор.

— Мне все равно! — резко говорит она. — Это маленькая свадьба. Вряд ли кто-нибудь увидит.

— Этого не произойдет.

— Каллум, — огрызается она. — Хватит. Тебе предстоит еще сотня сражений с Аидой. Ты должен выбрать те, которые важны. А теперь двигайся, нам нужно выехать через шесть минут.

Невероятно. Я думал, что она сойдет с ума из-за этого, хотя бы из-за того, как коричневый цвет будет сочетаться с ее тщательно подобранной кремовой, оливковой и серой цветовой гаммой.

Я натягиваю нелепый костюм, чуть не задыхаясь от запаха нафталина. Я даже не хочу знать, где Аида его откопала. Вероятно, в нем был похоронен ее прадед.

Важно то, как я собираюсь наказать ее за это.

Она совершила серьезную ошибку, тыча медведя снова и снова. Пришло время мне проснуться и дать ей хорошую пощечину.

Она получит то, что ей причитается сегодня вечером.

Как только я одеваюсь, я спешу вниз по лестнице к ожидающему лимузину. Моя мама и сестры уже уехали, в этом только я и мой отец.

Он поднимает бровь, глядя на мой костюм, но ничего не говорит. Моя мама, вероятно, уже проинформировала его.

— Как ты себя чувствуешь? — резко спрашивает он меня.