Глаза Аиды задерживаются на моем прессе и члене, который продолжает набухать под ее взглядом. Теперь он выделяется на фоне моего тела.

— Видишь что-то, что тебе нравится? — спрашиваю я ее.

— Нет, — отвечает она, упрямая как никогда.

— Ты чертова лгунья.

Я подхожу к ней ближе, так что мой возбужденный член касается ее бедра. Мое бедро скользит между ее бедер, скользкое от мыла. Я запускаю одну руку в ее густые темные волосы, наматывая мокрую прядь волос на свой кулак, а затем оттягиваю ее голову назад, чтобы она посмотрела на меня снизу вверх.

— Ты испортила нашу брачную ночь, — говорю я ей. — Ты знаешь, что мы не являемся настоящими супругами, пока не переспим.

— Знаю, — говорит она.

— Ты ведь не ела больше ничего ядовитого?

Прежде чем она успевает ответить, я снова прижимаюсь губами к ее губам.

Когда я поцеловал Аиду в церкви, это было только для того, чтобы закончить дурацкую церемонию. Сейчас же целую, потому что хочу снова почувствовать вкус ее губ. Я хочу прижаться к ней всем телом и провести руками по шелковистой загорелой коже.

Она невероятно мягкая. Не понимаю, как у человека с характером кактуса могут быть самые мягкие губы, плечи и грудь, которых я когда-либо касался. Я хочу провести руками по каждому сантиметру ее тела.

Сначала она жесткая и неподатливая, не хочет отвечать. Но когда мое бедро упирается в ее голую маленькую киску, когда я беру в руки ее груди, она задыхается, губы раздвигаются, позволяя мне просунуть язык в ее рот.

Теперь она снова прижимается ко мне, прильнув своей киской к моей ноге. Она целует меня в ответ, так глубоко, что я чувствую привкус хлорки на ее губах.

Я скольжу рукой вниз по ее животу, до самой киски. Провожу пальцами по идеально гладким складкам, любуясь тем, насколько она обнажена и открыта. Затем раздвигаю складочки и нахожу крошечный бугорок, набухший от жара душа. Обвожу средним пальцем вокруг него, тянусь вниз, чтобы проверить, насколько мокрой она становится от этого, затем снова возвращаюсь к самому чувствительному месту.

Она задыхается, когда я касаюсь ее там, и сжимает бедра вокруг моих, потираясь и прижимаясь к моей ладони киской.

Я ввожу в нее палец, заставляя стонать. Она стонет прямо мне в рот, глубокий и беспомощный звук.

Так и знал. Похотливая маленькая шлюшка. Она любит секс так же, как и я.

Прекрасно. Потому что, если она этого хочет, если ей это нужно, тогда она должна прийти ко мне. И это еще один способ контролировать ее.

Я глажу ее и провожу по ней пальцами, пока не чувствую, что ее ноги начинают дрожать. Ее дыхание учащается, а бедра сжимаются все сильнее, а она все ближе и ближе к кульминации.

Когда она уже на грани, я прекращаю ласкать её, убирая руку.

— Не останавливайся! — задыхается она, открывая глаза, глядя на меня.

— Если ты хочешь кончить, то сначала отсоси мой член, — требую я.

Она смотрит вниз на него, такой твердый, что прям выпирает из моего тела.

— Ни за что, чёрт возьми, — говорит она. — Я и сама все могу сделать.

Она прислоняется спиной к стене душа, просунув руку между бедер. Скользя пальцами между губами киски, тихо выдыхая. Я хватаю ее за запястье, отдергиваю руку.

— Эй! — кричит она, глаза снова вспыхивают.

— Отсоси у меня, или я не дам тебе кончить, — говорю я.

Она смотрит на меня, щеки раскраснелись от жары и от отвергнутого оргазма. Я знаю, что он кипит внутри нее, вращаясь, как циклон. Я уверен, что оно ноет в ней, заставляя страдать и мучиться, и, надеюсь, она чувствует себя достаточно отчаявшейся, чтобы сделать то, что требую.

Кладу руку ей на плечо и толкаю на колени.

Неохотно она берется за основание моего члена.

Ее губы раздвигаются, и я вижу блеск ее зубов. На мгновение задумываюсь, не совершил ли я ужасную ошибку. Не хочется лишиться члена из-за вспыльчивости моей жены.

Но тут ее теплые, влажные губы смыкается вокруг него, и в моем мозгу происходит короткое замыкание. Если раньше я думал, что ее губы были мягкими, я понятия не имел, как они могут ощущаться на болезненно чувствительной головке моего члена. Они скользят по мне, полностью обхватив. Ее язык скользит по нижней стороне, нежно облизывая и посасывая.

Черт возьми, она хороша в этом. Неудивительно, что Оливер Касл был одержим ею. Если бы она отсосала его член вот так хотя бы один раз, я мог бы представить, как он пойдет за ней на край земли, чтобы повторить снова.

Она скользит рукой вверх и вниз по стволу, ее рот и пальцы работают в тандеме. Вторая ее рука тянется снизу и нежно обхватывает мои яйца, поглаживая нижнюю часть.

Все эти ощущения вместе приближают меня к оргазму...

Пока она не опускает мой член и не встает снова.

— Вот и все, что ты получишь, — говорит она.

Боже, ее упрямство просто бесит. Если бы я сказал, что трава зеленая, она бы назвала ее фиолетовой, просто чтобы позлить меня. Я действительно должен воспользоваться возможностью, чтобы преподать ей урок.

Но и она, и я в этот момент хотим одного и того же. Редкий случай, когда наши импульсы совпадают. И мы хотим этого так сильно, что желание пересиливает злобу.

Аида кладет руку мне на шею, удерживая равновесие, пока выравнивает головку члена со своим входом. Затем обхватывает обеими ногами мою талию, и мой член проникает в нее во всю длину.

Я хватаю ее упругую задницу обеими руками. Я поддерживаю ее, когда она начинает двигаться на мне, ее руки обвивают мою шею, скользкое от мыла тело прижимается к моему.

Каким бы горячим ни был душ, ее киска еще горячее. Она сжимается вокруг моего члена, сдавливая то при входящем, то при выходящем толчке.

Я ошибался в своем предположении, что Аида не спортивная. Она ездит на мне с энергией и энтузиазмом сексуального Олимпийца. Я привык к девушкам, которые позируют в самой привлекательной позе, а потом ложатся на спину, чтобы дать себя трахнуть. Я никогда не был с кем-то настолько... нетерпеливым.

Когда она приближается к кульминации, она начинает двигаться еще быстрее, ее киска как тиски обхватывает мой член. Она опускается на меня снова и снова. От интенсивности ударов и температуры душа у меня кружится голова.

Но я ни за что, блядь, не отключусь. Я прижимаю ее спиной к стеклянной стене и трахаю еще сильнее, полный решимости доказать, что могу оттрахать ее в два раза сильнее.

Когда ее глаза начинают закатываться, то чувствую прилив триумфа.

— О Боже... О Боже... О Боже... Ох... Кэл...

Я выжимаю из нее оргазм. Он продолжается и продолжается, затягиваясь с каждым ударом моего члена. Это чертовски сексуально — видеть, как с ее лица сходит непокорность, как она подчиняется наслаждению, проходящему через ее тело.

Я делаю это с ней. Я заставляю ее чувствовать это. Не важно, ненавидит она меня или нет, хочет ли она, чтобы это был кто угодно, только не я, она бессильна сопротивляться этому. Ей нравится, как я трахаю ее.

С этой мыслью я взрываюсь внутри нее.

Я имею в виду, я действительно взрываюсь. Оргазм, как атомная бомба, обрушивается на меня без предупреждения. Мои яйца — нулевая точка, и ударная волна проносится по всем нейронам, вплоть до кончиков пальцев рук и ног. Вслед за этим ощущением мой мозг не может посылать никаких других сигналов. Мое тело обмякло, и мне приходится опустить Аиду на пол, пока я не уронил ее.

Я приваливаюсь к противоположной стене душа, мы оба задыхаемся, раскрасневшись.

Аида отказывается встречаться со мной взглядом.

Впервые она не может посмотреть на меня. Независимо от того, как я пытался смотреть на нее свысока, она всегда была готова к вызову.

Но сейчас она медленно смывает воду, делая вид, что полностью поглощена мытьем.

Она назвала меня Кэл. Она никогда не делала этого раньше. Разве что для того, чтобы подшутить надо мной на вечеринке по случаю помолвки.

— Ну вот и все, — говорю я ей. — Все официально.

— Точно, — говорит она, все еще не глядя на меня.