Как только мы вошли в город, Рым немедленно обернулся к маленькой Тени.

— Что с лошадьми делать будем? — он приподнял над головой две верёвочки, зажатые в ладони. Краем глаза я заметила, как Милли с Брашем в который раз за сегодня вытаращили глаза, а Тор, увидев это, заржал, поглаживая рыжую бороду.

Ленни улыбнулась.

— Пойдём за угол. Там я нейтрализую превращение.

Лошади Эмиландил, Браша и Гала были в полном порядке, и теперь вся эта троица вспрыгнула в седло и потрусила за мной, Рымом, Тором и Ленни. Последняя не стала мешкать, и за ближайшим углом, поглядев по сторонам, превратила верных животных обратно в самих себя. Те, снова став нормального размера, гневно заржали и ещё долго рассерженно фыркали на всех, включая неповинных прохожих.

Пока мы ехали в трактир, чтобы наконец по-человечески поесть и отоспаться, я с восхищением оглядывалась по сторонам. Как же тут было красиво! И как же мне не верилось, что я — то самое существо, благодаря которому появились эти улочки, вымощенные белоснежным, с кремовым отливом булыжником, маленькие домики из светлого кирпича, с красными, голубыми и зелёными крышами, небольшими прохладными парками со скамейками из восхитительно красивого мрамора цвета лосося и витой оградой, с увитыми плющом палисадниками, с радостными, улыбающимися жителями…

А самое главное потрясение меня ждало впереди, когда мы выехали на более открытое пространство и я подняла голову.

Величественный, устремлённый ввысь замок из почти белого камня заставил сердце забиться в бешеном восторге. Никогда в жизни я не видела такой красоты. И, наверное, не увижу. Замок был великолепен. Просто божественно прекрасен. Не знаю, что делало его таким — сочетание готики и модерна, или светлые стены, позолоченные крыши, высокие шпили наверху?.. Он будто парил над городом, как невесомый, сказочный, волшебный…

Моя мечта. Моё воображение. Моё чудо.

— Дворец императора, — шепнул брат, и я, кивнув, вдруг перевела взгляд на Ленни, ехавшую на одной лошади с Брашем.

В глазах девочки, отражавших замок и светло-голубое небо над ним, я увидела грусть и болезненное ожидание того, чего она желает и страшится.

А потом я чуть не оглохла от громкого, отчаянного крика, прозвучавшего почему-то только в моей голове.

«Мы здесь! Здесь! Ты слышишь меня?»

Ленни, милая, но ты ведь обращалась не ко мне… А к кому? И почему я услышала твой крик? Крик души…

А потом мне показалось, что ответило само небо:

«Я слышу. Я знаю».

Губы Ленни тронула слабая улыбка, и девочка закрыла глаза, уткнувшись лицом в сидящего перед ней Браша.

.

Небольшой трактир с драматичным названием «На углу» (оно соответствовало расположению) приглянулся Рыму не только дешевизной, но и тихой улочкой в одном из самых спокойных районов Лианора, примыкающего к огромному императорскому парку. Как объяснил брат, в императорский парк мог попасть любой желающий, огорожена была только непосредственно территория перед замком. Но бывало, что и император с женой выходили за её пределы, чтобы размять ноги. Конечно, делали они это только в компании с усиленной охраной.

Парк был большим, и это был именно парк — широкие дорожки из небольшого светлого камня, переливающегося на солнце, как кварц, изящные витые скамейки, аккуратные кустики и ухоженные деревья. В общем, красотища.

Трактир «На углу» находился в небольшом двухэтажном здании, во внутреннем дворе содержалась опрятная конюшня, на первом этаже можно было поесть и помыться, а на втором располагались гостевые комнаты. Мы решили начать с еды.

Хозяином трактира, к удивлению Тора, был гном по имени Курт, который, увидев сородича, немедленно сообщил о том, что друзья представителя его народа — его друзья, и выставил перед нами на стол такое количество разнообразных вкусностей, что у меня попросту разбежались глаза. А у Ленни, сидящей рядом со мной, громко завыло в животе.

— Вы на праздник приехали? — дружелюбно спросил Курт, водружая перед Брашем тарелку с фаршированными грибами, от вида которых у меня немедленно потекли слюнки.

— Какой праздник? — поинтересовался Рым, увлечённо выскребая из большой миски мясное рагу с подливкой.

— Через несколько дней во дворце будет большой бал в честь дня рождения императора. И для всех жителей Лианора объявлен праздник — на центральной площади уже установили большую площадку для народных гуляний. Со всего Эрамира в столицу гости слетаются, свободных комнат почти нет. Но для вас найду парочку. У меня есть одна на троих, а вторая — на четверых. Устроит?

— Вполне, — кивнул брат. — А бал для всех или только для приглашённых?

Курт хмыкнул.

— Ну ты даёшь, друг! Когда это в императорский дворец пускали всех желающих? Там лично герцог Кросс списки составлял, мышь не проскочит.

Я выразительно посмотрела на Милли. Ну да, зная про её происхождение, я могу заранее предположить, что нас должны пустить на этот пресловутый бал. А побывать там мне хотелось ужасно. Сами понимаете, я ещё никогда не была на балу. Тем более — у настоящего императора!

Когда Курт отошёл, Браш обратился к Рыму:

— Думаю, мы можем и не ждать наступления праздника. Милли, ты ведь собиралась уже сегодня пойти во дворец?

Эмиландил, в это время занимающаяся объеданием куриной ножки, посмотрела на Браша со страданием. Тор расхохотался, увидев реакцию эльфийки, а брат понимающе хмыкнул.

— Думаю, не стоит. Если только вечером. Нам всем нужно хорошенько отдохнуть. Не знаю пока, что произошло с вами, пока мы добирались до Лианора, но лично я чувствую себя так, будто меня пытались убить.

— Почему пытались? — вырвалось у меня. — У неё это почти получилось.

Я почувствовала, как Ленни напряглась, и краем глаза заметила, что руки девочки сжались в кулаки.

За столом на несколько секунд воцарилось удивлённо-настороженное молчание, а потом Браш медленно повернулся к Рыму.

— Мы явно не знаем очень многое, да? Расскажи. Я думаю, здесь нас никто не будет подслушивать.

— Я об этом позабочусь, — тихо сказала Ленни, не поднимая глаз от столешницы.

Брат вздохнул и, отодвинув тарелку с едой, чтобы не отвлекаться, начал рассказывать о том, что с нами приключилось, с того момента, как мы покинули Браша, Милли и Бугалона.

Если поначалу эта троица хихикала, слушая о наших злоключениях и бешеной гонке от преследователей, то потом, когда Рым стал рассказывать про реформаторов, Ибора и Эллейн, на лицах эльфийки, мага и тролля застыл самый настоящий ужас.

— Ещё и мирнарийцы, — покачала головой Милли, когда брат ненадолго прервался, чтобы перевести дух и сделать глоток воды, предусмотрительно поданной вежливым Куртом. — Что в тебе такого, Линн, что за тобой гоняются все маги Эрамира и Мирнарии?

Мы с братом переглянулись.

— Наверное, нужно рассказать, да? — тихо спросила я. Рым улыбнулся.

— Решать тебе, Лиша.

Только Ленни и Тор поняли, что значит это слово. Я увидела, как маленькая Тень подняла наконец голову и посмотрела на меня с лёгкой улыбкой на губах, а гном просто удивлённо вздохнул.

Я отвернулась от брата и обвела взглядом сидящих за столом.

Я помню, как придумала их. Милли, эльфийку с серебряными волосами, большими изумрудными глазами и кончиками острых ушек, выглядывающих из-под волос, уверенную в себе, находчивую, но такую ранимую. Там, в моей книге, сбежав от отца и братьев, она встретила на своём пути множество плохих людей, потеряла хорошего друга и стала намного более жесткой, но не сдалась, не опустила голову. Хотя я сильно поиздевалась над своей героиней, пока писала книжку. Милли так и не дошла до Лианора… Зато она поняла, чего хочет в жизни и решила никогда не возвращаться в Эйм и вообще к тёмным эльфам.

Браш. Высокий темноволосый мужчина с цепкими карими глазами, отличный маг, резкий и решительный, но в чём-то неисправимый мечтатель. Он был лишь эпизодом из жизни Милли. Первый человек, с которым подружилась эльфийка. Человек, решивший, что она погибла и продолживший свой путь в столицу. Человек, о потере связи с которым Эмиландил жалела больше всего.