Осматривая «царство» Николая, Макс всё пытался уложить в голове его образ, как парня, который помогает животным. И явно любит их куда больше людей.

Макс мог бы подняться наверх и полежать на диване, но побоялся, что заснёт и пропустит приход волонтёров или клиентов. Проштрафиться с первым же заданием не хотелось. Хотя Макс откровенно устал за утро. Он ведь особо и не спал, переживая и прокручивая в голове случившееся.

Усевшись за стол, некоторое время наблюдал за лестницей, подозревая, что Барон может выкинуть очередную пакость. Усталость постепенно брала своё. Даже боль от полученных на ринге травм притупилась. Макс опустил голову на сложенные руки. И прикрыл глаза.

– Пара минут…

Но самообман не сработал. И он вырубился.

Очнулся от резкого звука, не сразу осознав, что это задняя дверь ударилась о стену – с такой силой её распахнули. Вскочив на ноги, чуть не споткнувшись об упавшую табуретку, Макс прошёл немного вперёд. И наткнулся на Ника. Вымазанного в крови.

Николай держал завернутого в покрывало пса. О том, как выглядит, не думал. И о том, как это воспримет Макс. Плевать! У него на руках умирало живое существо, и он был полон решимости этого не допустить. Просто не дать ему умереть, как это хотели сделать другие.

Николай не представлял, насколько надо быть бессердечным, чтобы оставить животное умирать у дороги. Сколько прошло времени, прежде чем он его заметил? До Ивана Андреевича Николай так и не доехал – развернулся через двойную сплошную под серенаду клаксонов, чтобы вернуться и остановиться у обочины.

– Держись, я тебе помогу… – Николай дал обещание, которое готов сдержать. – Мне нужна твоя помощь! – Макс явно был шокирован, но нет времени, чтобы с ним нянчиться.

Да и чем чётче в такие моменты команды, тем выше вероятность, что растерявшийся человек соберётся и выполнит их так, как надо. Увидев, что Макс кивнул, Николай продолжил:

– В кармане ключи. – Макс осторожно подошёл к нему. Старался не смотреть на пса, и Николай его понимал – у него и самого разрывалось сердце. – Фиолетовая наклейка на маленьком… Живее! Счёт идёт на минуты! – К его удивлению Макс быстро нашёл связку. И даже руки у него не дрожали. – Открывай операционную, справа выключатель.

Тяжести пса Николай не замечал, хотя тот весил килограмм двадцать, если не больше. Мысленно молился, хотя делал это нечасто, чтобы успеть.

«Мне должно хватить времени, должно!..»

Только червячок сомнения никуда не исчезал. Надежда придавала сил, но она же была самой изменчивой помощницей, так и норовя ускользнуть в самый неподходящий момент.

Макс открыл дверь в операционную, включил свет и отступил в сторону. Николай бросил взгляд на настенные часы – до прихода ассистентки оставалось более получаса. Он не мог ждать столько времени. Оставалось порадоваться, что хотя бы Макс не сбежал. Впрочем, уверенности, что на него стоит рассчитывать не было. Слишком уж потерянным оставался его взгляд.

Николай аккуратно уложил пса на металлический стол. Осторожно вытащил из-под него покрывало.

– Стеклянный шкаф, вторая полка сверху, справа небольшие ампулы, мне нужно две.

Николай закатал рукава очередной безнадёжно испорченной рубашки. Вымыл руки – быстро, но тщательно.

Вода окрасилась в розовый.

– Ещё есть время… – повторил вслух, чтобы не потерять надежду, когда пёс заскулил.

Безымянный, но уже его.

– Вторая полка… Справа.. Две…

Голос Макса доносился как будто издалека. Пусть проговаривает хоть каждую букву. Главное, чтобы держался

– Теперь нижняя полка. Слева шприцы, мне надо на десять. Тоже дай два. – Николай натянул халат прямо на грязную одежду. – Ещё повязки и бинты из выдвижного справа и снизу от раковины.

Макс, так и продолжая повторять за ним, положил на стол всё необходимое.

– Давай, дружок, у нас с тобой полно работы… – не успел договорить – пса стошнило. Николай поднял глаза на Макса, и увидел то, на что особо не рассчитывал: тот оставался спокойным и собранным. Ответил вопросительным взглядом, демонстрируя готовность и дальше подчиняться приказам. – Нужно убрать. И будь наготове, ему снова может стать плохо.

Макс, вернувшись с бумажными полотенцами, убрал лужу возле морды собаки. Николай сделал уколы. Под действием обезболивающего и успокоительного дыхание пса стало выравниваться. Дождавшись, когда оно стало размеренным, Николай попробовал осмотреть его более детально. Многочисленные ссадины и ушибы, сломанная задняя лапа, рваная рана на боку… Но это всё – мелочи. Судя по раздувшемуся животу, самое страшное, а именно, внутреннее кровотечение, скрывалось под кожей. При пальпации пёс резко дёрнулся. И будь у него больше сил, наверняка, цапнул за руку.

– Он не бешеный, – зачем-то пояснил Николай.

– Ему больно.

– И он… – Николай осёкся, видя, как у пса закатились глаза.

Дыхание вновь стало прерывистым и поверхностным. Последний судорожный вздох, дёрнувшиеся лапы… Он ушёл.

Навсегда.

И Николай не успел ничего сделать. Только немного облегчил боль и был рядом. Но мало. Этого мало.

Заметив, как Макс занёс руку, чтобы положить ему на плечо, Николай дёрнулся в сторону. Простой знак участия заставил бы окончательно его расклеиться.

«Нет, нет и нет!»

Николай не мог себе позволить слабость. Ни на глазах у чужака. Ни сейчас, когда ему требовались все оставшиеся силы.

Отскочил к раковине. Ему нужно было побыть одному. Потому он стянул перчатки и еле слышно из себя выдавил:

– Иди.

Макс молча кивнул, направившись к выходу. И Николай был ему благодарен за то, что тот правильно его понял.

К машине вышел с ведром, полным тёплой воды, в которую добавил хлорки. Весенний ветер обдал приятной прохладой. Поставив ведро на землю, Николай распахнул заднюю дверь машины и, схватив тряпку, начал яростно оттирать кровь, оставшуюся после пса. Теперь, глядя на образовавшуюся лужу, понимал, что шанс его спасти изначально стремился к нулю. Но легче от этого понимания не становилось.

В очередной раз склонившись к ведру, чтобы прополоскать тряпку, Николай случайно толкнул его ногой. Вода выплеснулась на кроссовки.

– Сука!.. – Николай пнул колесо машины и с силой захлопнул дверь.

Понимал, что не виноват, но он все ещё не привык к подобному. К смерти. У него по счёту пятая и вторая после аварии. Трижды он усыплял домашних любимцев, потому что так решили хозяева. Но тогда он был с ними согласен, не видя иного способа избавить животных от мучений. Привыкнуть к таким смертям, как сегодня, он вряд ли сможет. – Сука…

Николай сполз по корпусу машины, сев на корточки. Непрофессионально и очень по-ребячески, но он никак не мог отделаться от мысли, что окажись рядом с собакой раньше, то смог бы её спасти.

В руках у Макса оказался совершенно неожиданно. Николай забыл, что он рядом, пока тот не схватил его за плечи и не заставил подняться. Потом притянул к себе, обняв. Настолько крепко, что стало нечем дышать. Но Николай долго пытался вырваться не поэтому. Никак не мог принять жалость со стороны чужака. Он трепыхался, пока не ощутил, что злость на весь мир и на себя постепенного отпустила.

Макс терпел его вспышку ровно столько, сколько было нужно. Держал так, как Николая никогда не держали до этого. Он никому и не позволял. Ни своему бывшему парню, ни нынешнему – Артёму. Ни кому-либо из семьи, не желая отравлять их негативными эмоциями. Родители пусть и принимали его дело, но без особого восторга.

Николай не смог бы сказать, кто отстранился первым,. Зато навсегда запомнил взгляд Макса. В нём не было сочувствия, и уж тем более жалости, только теплота и понимание. Николай знал, что никогда не забудет этот момент. Момент нежданной, но такой нужной поддержки.

– Тебе стоит переодеться. Скоро сотрудники придут и клиенты. – Николай ощутил, как Макс сжал его плечо, давая понять, что он его понимает. Может, не до конца и не во всём, но искренне пытался это сделать. – Я тут всё уберу, не волнуйся.