— Ха! Знакомые все лица! — Осклабилось лицо на том конце связи. — Значит, на волю хочешь из этого дурдома? Ну, что же, могу поспособствовать. Мы уже завтра планируем отчалить, так что ты, парень, очень вовремя успел. И цену я тебе за проезд назначу божескую. Точно, как ты мне за то, что мой контакт передал по команде. Скажем…, — он сделал вид, что глубоко задумался. — Три самоцвета не меньше, чем среднего размера.

Максиму сразу захотелось, матерясь, прервать контакт, но неприятное чувство, холодя затылок, шептало, что другого шанса не будет, а самоцветы для него — уже почти пройденный этап. Главное, выйти за естественные барьеры собственного организма, а там можно и самому развиваться. Хотя, на первых этапах с самоцветами и выйдет куда быстрее. И откуда эти странные почти оккультные знания вдруг в голове появились? Похоже, тот контакт с внеземным разумом оставил куда больше, чем первоначально осознавалось.

Прерывать контакт не стал, но и соглашаться сразу тоже не торопился.

— У меня всего один остался. — Жалобным тоном проблеял он. — Правда, крупнее среднего. — По цене он за два с лишним средних потянет. — И постарался скопировать мордашку Шрековского котика.

Ну, не признаваться же, что этих самоцветов у него еще больше десятка, причем все размером от среднего и выше. А единственный средний зато, имеет очень необычный окрас. Зачем переплачивать, если и так почти наверняка с переездом дело выгорит. Именно так. Еще едва с первым мужиком связь установилась, облегчение от удачно сложившегося пазла своего будущего испытал. Не задержится он на станции.

— Один, но крупный? — Мужик на том конце просто наслаждался разыгравшимся представлением. — Уговорил, языкастый. Подходи сегодня вечером к причалу номер двадцать три. И самоцвет, смотри, не забудь.

— А докуда доставите?

— Тебе-то не все ли равно. Главное, прочь из Конфедерации. — Хмыкнул визави. — Ладно, не хмурься, на Барбароссу планируем заглянуть. Это в Тысячелетнем Райхе такая планета. А там уже едва ли не в любой конец космоса можно будет отправиться. Хаб это у райхов. Корабли чуть ли не со всех стран человеческого космоса там постоянно присутствуют. Ну, за исключением кораблей Российской Империи, с теми райхи все еще воюют.

Ну, вот, ложка перца в туесок меда. Придется круговые маршруты прокладывать, чтобы вернуться к себе на родину, через нейтральные страны.

Связь прервалась, и Макс задумался, что ему еще нужно сделать, чтобы считать, что выполнил все возможное из необходимого. О! Точно! Весточку родным отправить. Так-то до этого один раз только и отправлял письмецо. И то, без ответа. Слишком сложна и дорога межзвездная связь. На трехминутном сеансе связи в режиме реального времени разориться можно. Да никто и не позволит обычному человеку с улицы занимать стратегически важную линию бытовыми разговорами. А вот заархивированное сообщение вполне с очередным плановым сеансом связи станции с внешним миром передать возможно. Именно так и устроена межзвездная почта. Сообщение в несколько этапов до нужной планеты добирается.

Пришел в пункт связи, а там ему очень нехорошую новость вывалили. Оказывается, Афина вот-вот снова в блокаде окажется. Немцы недавно победу в космическом сражении в том секторе одержали. Теперь потихоньку захватывают планеты и станции, оставшиеся без должного прикрытия. Сразу мысли пришли, что родных надо бы с планеты эвакуировать. Райхи нехорошо прославились тем, что штурмуют обороняющиеся планеты, совершенно не взирая на потери среди мирного населения. А в том, что Афину попытаются оборонять, Макс ни на секунду не сомневался.

Сообщение родителям отправил. В нем очень настоятельно советовал уезжать, пока это возможно, от линии фронта куда подальше. Должны прислушаться, все же родители у него не ура-патриоты, чтобы своим ребенком рисковать, когда война надвигается. И еще одна мысль пришла, пока сообщение готовил. Переезд довольно крупной суммы денег от родителей потребует. Есть ли она у них? Вовсе не факт. Надо помочь с этим делом. Только просто так отправить средства из Конфедерации в Империю — мутота неимоверная и расходы конские. Это не двадцать первый век, когда цифровые технологии правили, и весь денежный трафик пределами одной планеты ограничивался. Сейчас человечество значительно более расколотое, чем когда-то. К счастью, выход почти сразу в голову пришел: та шахтерская корпорация, на которую он раньше трудился, руду добывая. Ее представительство даже здесь, в космической заднице, имеется. Видать планы имеют на разработку здешнего астероидного пояса. Там же у него счет оставался. Порядком потраченный, но все же. А если пополнить его здесь попытаться и сделать распоряжение передать все средства родителям?

Задумано — выполнено! На удивление, никаких препятствий задуманному не возникло. О значимости корпорации хотя бы тот факт свидетельствовал, что у здешнего босса была живая, всамделишная секретарша. Даже такая бестолочь в подобном вопросе, как Усков, и то знал, что это в условиях станции на отдаленном фронтире — крутизна неимоверная. Она, кстати, и делом Макса занималась, не беспокоя по таким пустякам своего начальника. Реалы на счет приняла. Пообещала, что уже завтра родители эти деньги получить смогут.

Правда, за осуществление перевода двадцать процентов суммы выложить пришлось…. Но вдруг именно эти пришедшие деньги и окажутся теми необходимыми, что помогут родным спастись. А о том, что финансовые возможности у самого изрядно ужались совсем не переживал. При необходимости просто продаст один из самоцветов. Они же, наверняка, в отдалении от планеты, где их добывают, гораздо дороже стоят.

Ну, вот и подошло время, назначенное тем ответственным человеком из команды неизвестного корабля. Максим Усков стоял возле шлюза причала №23, ожидая, когда же появится встречающая сторона.

— О! Мой самоцвет пришел! — В проеме открывшегося шлюза стоял знакомец, с которым общались на планете. — Проходи, гостем будешь. Меня, кстати, Клаусом зовут.

На корабле Максиму выделили крохотную каюту, по размеру не сильно отличающуюся от пенала в ночлежке на станции. Заодно он и самоцвет отдал этому самому Клаусу.

Тот полюбовался на кроваво красный кристалл на своей ладони и вдруг поинтересовался:

— Голодный?

Макс только в этот момент вспомнил, что за весь день, после утреннего офицерского пайка так и не съел ни крошки. Нервничал очень по поводу своей судьбы, да и беготня с сообщением и отправкой денег родителям немало времени заняла.

— Съел бы что-нибудь.

— Тогда пошли. У нас в столовой как раз ужин начинается.

В столовой было довольно многолюдно: не меньше двадцати человек сидели за тремя довольно длинными столами, ели пищу и разговаривали. Отчего в помещении стоял негромкий гомон.

Желая установить национальную принадлежность команды Максим прислушался: немцы! Не очень приятное открытие. Впрочем, его и обещали высадить на Барбароссе, так что не стоит удивляться.

Хм. А удивиться все равно пришлось: среди обедающих обнаружил еще одну знакомую физиономию. Кингсли, его бывший командир по охотничьей команде на Иридии. И, судя по тому, как вольно он себя ведет среди болтающих и ржущих над шутками немцев, не сказать, что он здесь совсем уж чужой.

— Эх! Считай, последнее пиршество в нормальных условиях, скоро снова будем давиться консервами. — Клаус, усевшийся рядом в Усковым, с удовольствием вдохнул аромат мясного рагу над своей тарелкой и приступил к трапезе.

— А почему консервами? — Не удержался, спросил Макс. — Ведь можно же заранее приготовить побольше еды и сложить в стазис. Даже не остынет. А разницу во вкусе только гурманы какие отличат.

— Так в гипере же стазис отключается. Ты что, не знал что-ли? И огонь не горит, и расходы энергии на работу электрических и плазменных приборов возрастают напорядки. Ты что не знал об этом?

— Про стазис не знал, а про повышенный расход энергии знал, конечно, но не думал в разрезе обеспечения бытовых нужд.