Круглов еще с той первой истории с расселением жильцов с окраины города знал сам, что не к добру глава города запомнил этого Григория. А уж когда известили о назначении Гриши его заместителем, по сути, поставили перед фактом, он впал в отчаяние. Но вернулся на работу, решив, что не сдастся без боя.

Время шло. Гриша был равномерно успешен в делах управления. Анатолий Валентинович терпеливо ждал, наблюдал за ним. И вполне сохранял спокойное состояние, пока не получал очередной порции сплетен о себе и своем заместителе…

Юлечка – самая младшая сотрудница управления – молча вскинула большие зеленые глаза на Гришу, проходившего мимо ее стола и вопросительно озиравшегося на коллег. Он на секунду остановился перед ней. Она так же молча указательным пальцем ткнула в его живот, а большим указала в сторону двери Анатолия Валентиновича.

Жест Григорию был ясен: причина утреннего негодования начальника – он, и его давно ждут на грозовом перевале. Гриша вздохнул, сбросил пиджак на свое кресло и направился навстречу судьбе.

Войдя в кабинет, он немного успокоился, увидев, что Анатолий Валентинович пьет кофе и рассеянно смотрит в окно. За окном небо быстро заволакивало грозовою тучей. За годы совместной работы Гриша узнал повадки начальника и нашел, что тот скорее сильно расстроен, чем грозен и зол.

– Будет ливень… – задумчиво проронил Анатолий Валентинович.

– Наверняка, – ответил Григорий и плюхнулся в кресло напротив Круглова.

Анатолий Валентинович вздрогнул от этого «наверняка» и чуть не ошпарился кофе. Он быстро обернулся и посмотрел в глаза своего заместителя, и такая боль выразилась на его лице, словно бы у него неожиданно заныл зуб. Нет, сразу три зуба одновременно.

Григорий понял, как неприятен стал своему руководителю, некогда давшему ему билет во взрослую жизнь.

«Интересно, сколько раз он жалел, что из всех дипломников в тот день выбрал меня?» Эта мысль рассмешила его, но одновременно он даже сочувствовал Анатолию Валентиновичу. «Надо же было так просчитаться!»

– Мне сказали, что Вы меня ждете, Анатолий Валентинович!

Начальник заерзал по креслу, как будто даже голос Григория вызывал у него нервный зуд по всему телу.

– Тебя жду не я. Тебя ждут в кабинете главы города. Поднимайся! Его секретарь уже минут тридцать назад звонила. Где ты ходишь?

– Я с утра в Минпром заезжал. Я же предупреждал вас!..

– Да… – буркнул, отмахнувшись, начальник. – Поднимайся к мэру давай!

– А вы разве не пойдете со мной? – просто, без какой-либо хитрой мысли спросил Григорий.

На лице начальника моментально, как лезвие бритвы, сверкнула ярость. Он весь вскинулся и почти проорал:

– Нет. Меня туда не зовут больше. Сами уж как-нибудь, уважаемый! – и снова боль выразилась на его лице. Он отвернулся и закурил длинную черную сигариллу с золотистым фильтром.

Григорий вышел, даже не решаясь выдохнуть в кабинете начальника. Подавленный этим негативом, он направился в кабинет мэра, в носу щекотал сладкий запах дорогого табака…

За время работы под началом Круглова он уже много знал о нем мелких личных подробностей. Сигариллы эти были очень дорогими, их привозил начальнику какой-то друг из-за границы каждые полгода. Запах у них своеобразный, а крепость выдержат не каждые легкие. Как-то они вдвоем корпели над какими-то бумагами в кабинете Анатолия Валентиновича. Гриша надышался их дымом настолько, что начал кашлять и бледнеть. Только стакан холодной воды и открытое окно вернули его в нормальное состояние. Но Круглов любил и курил только эти сигариллы. И курил их много тогда, когда о чем-то сильно переживал… Гриша же с тех пор с трудом переносил их запах.

Несколько минут спустя он вошел в приемную мэра и поздоровался с секретарем. Она улыбнулась ему так, как улыбаются секретари фаворитам своего начальника.

– Вас давно ждут, я только доложу. Сегодня он очень рано приехал на работу… – она быстро встала, оправила платье и, церемонно виляя бедрами, вошла в большой кабинет мэра.

Григорий ждал.

Через минуту она вернулась и заговорщически улыбнулась Грише:

– Входите! Он ждет…

Гриша выдавил улыбку в ответ. Искренне он, кажется, уже был не в силах улыбаться сегодня. Но он собрался и направился в кабинет главы города.

– А! Григорий. Давно жду. Очень рад. Проходи и присаживайся!

Григорий сел наискосок от развалившегося в кресле мэра, покачивающегося в такт движениям модели вечного двигателя, стоявшего на широком столе среди бумаг.

Всем своим видом хозяин кабинета пытался показать, что пригласил Гришу без особого умысла, вроде для дружеского разговора. Но его скулы подрагивали, а глаза долго не задерживались на лице молодого собеседника. Это явно выдавало, что мэр нервничал.

– Как твои дела? Все нормально?

– Вполне.

– Может, кофе выпьешь? Давай! Не отказывайся! – и тут же по громкой связи: – Анастасия Николаевна, два кофе сделайте, будьте любезны!

Не дожидаясь ответа секретаря, мэр выключил громкую связь и прерывисто вздохнул, как будто перестал дурачиться и решил, наконец, заняться делом. Видно было, что он продумал заранее их разговор и даже этот жест с кофе.

– Григорий, я все время наблюдаю за твоей деятельностью. Ты – молодец!

Гриша хотел было вставить что-нибудь, но мэр занервничал.

– И не перебивай меня, пожалуйста! Я знаю, что ты молодец. И мне просто необходимы такие люди в моей команде. Я давно хочу поставить тебя на место Валентиновича…

У Гриши екнуло в груди.

– …Но не все так просто, – продолжал мэр. – Я думаю, что он рано или поздно сам сделает нужный нам шаг. Уже всем понятно, что он не тянет эту должность. А мы с тобой должны помочь ему уйти рано, а не поздно.

Григорий почти привстал со стула, не зная, как выразить свое несогласие. Отношения с начальником не складывались. Но подсиживать его он никак не хотел. Он и правда считал, что это низко.

– Не перебивай, – буркнул мэр, – я знаю все, что ты хочешь мне сказать. Мол: «Так нельзя, он мой наставник…» Твой интеллигентный характер я давно заметил, еще при первой встрече. Но не всегда нужно быть таким! Уж ты мне поверь! Я и не предлагаю тебе ничего зазорного. Я хочу, чтобы к уходу ты подтолкнул его своим очередным успехом, – мэр сделал паузу, – и вот в каком деле…

В кабинет вошла секретарь с двумя чашками кофе на подносе. Она быстро поставила одну чашку перед Гришей, а вторую на краю стола градоначальника и удалилась.

– Спасибо, Анастасия Николаевна, – задумчиво глядя ей вслед, сказал мэр.

Как только дверь закрылась, он взял со стола папку и передал ее Грише. Григорий опустил глаза и, прочитав, не поверил им: «РАССЕЛЕНИЕ УЛИЦЫ ПЕТЕРБУРГСКОЙ».

– Видишь ли, Григорий, этот проект задуман давно. Есть целый комплекс мероприятий по облагораживанию центра С. Эта улица, скажем так, только начало. Но начало очень важное, – мэр затараторил без остановки теперь, как будто бы его прорвало и он решил выдать все и сразу. – Я думаю, ты поймешь!.. Ты молодой, активный. Эти дома безнадежно устарели. Городу нужен новый архитектурный стиль. Мы не можем стоять на месте, нужно развиваться и идти в ногу со временем. Большая часть домов по этой улице уже пустует. Жители деревянных строений сами были рады отвязаться от рухляди, хоть она и расположена в самом сердце города. Кирпичные же строения почти все выкуплены под коммерческую площадь. Но с этими проблем точно не будет. Бизнесмены не идиоты, чтобы ссориться с администрацией города. Но есть один дом… – он замолчал, словно выдохся. – Там есть трудности…

Он глотнул кофе и пригладил волосы ладонью, словно погладил себя по голове, чтоб ободрить.

– Это дом купца Курагина… Этот самый купец построил его еще в 1880 году. Он был не просто уважаемым человеком в городе, а одним из самых влиятельных людей на Волге в конце 18-го – начале 19-го века. Был застройщиком первых музеев и галерей, в том числе старой художественной и спонсором строительства здания драматического театра. Архитектора сам лично из Италии привез на свои средства. Там в фойе имеется памятная табличка с его именем. Вдобавок, правнук этого святила российской коммерции стал знаменитым оперным певцом и всю жизнь прожил и проработал в оперном театре С. Там до сих пор дают какой-то спектакль памяти Ильи Курагина. Дочь его – Полина Ильинична Курагина – тоже интересная личность. Она известная пианистка. Ездила по заграницам даже при советском режиме. Сейчас совсем перебралась во Францию.