– Ты покупаешь ему воду? – удивляюсь я.

– Конечно.

– Зачем?

– Что «зачем»?

– Это же кот. Можно из-под крана налить. Ну или кипячёной.

– Ну и что, что кот? Что, кот – не человек тебе?

– Вообще-то нет.

Женя смотрит на меня пристально:

– Ты прав, Андрей. Он не человек, он лучше. Он не умеет предавать. – И ставит миску с водой на кошачий коврик.

Кот доедает, потом долго шумно пьёт, а потом гордо покидает кухню.

– Что там насчёт котлет? – спрашиваю я.

Женя подходит ко мне и облизывает губы:

– Что ты хочешь сначала: котлеты или награду?

– Награду?

– Ну да. Ты же дал свой ответ.

Женя подходит ещё ближе, стоит надо мной, и я снова слышу легкий запах апельсинов с восточной пряностью. Так близко, я едва удерживаюсь, чтобы не взять её, или его, за руку, не притянуть к себе и не поцеловать снова. Мне не хватило того, что было в комнате. Я хочу ещё. Хочу гораздо большего.

Женя берётся обеими руками за низ своего балахона, собираясь его снять, но я говорю быстро:

– Стой. Подожди. Я передумал.

Женя отпускает балахон, прикусывает нижнюю губу, а в серых глазах расплывается разочарование:

– Передумал? Ты передумал насчёт награды?

– Нет. Я передумал насчёт ответа. Он не окончательный.

Разочарование сменяется интересом:

– Да? И какой же окончательный?

– Я не знаю, Жень. Сейчас мне уже не кажется, что ты девушка. Я не уверен.

Женя закатывает к потолку глаза:

– Андрееей, какой же ты нерешительный… Завтра последний срок. Придёшь опять ко мне. Если, конечно, ты хочешь награду.

Женя достаёт наконец обещанные котлеты, ставит их в микроволновку и вытаскивает из холодильника две банки пива:

– Надеюсь, тебе не нужен стакан? Ненавижу мыть посуду.

– Если хочешь, я помою.

– Очень заманчивое предложение, но ты в гостях, так что нет.

После котлет и пива Женя берёт с подоконника пачку сигарет. Закуривает, затягивается несколько раз, а потом запоздало кивает на сигарету:

– Ты ведь не против? Тебя не раздражает дым?

Я пожимаю плечами:

– Это твоя кухня.

– Я в курсе, что это моя кухня. Но если тебе не нравится, что я при тебе тут курю, то я пойду на балкон.

– Твоё гостеприимство не знает границ. Мне пофигу. Я и сам когда-то начинал курить. Когда был студентом. Потом бросил. И против курящих ничего не имею, так что травись на здоровье.

Женя достаёт ещё две банки пива, открывает обе и суёт одну из них мне в руки. Выдыхает в потолок дым:

– Просто не могу не выпить за такого офигенного тебя.

Женя докуривает, раскачиваясь на стуле, прихлёбывая пиво и разглядывая меня из-под ресниц. Отвратительный балахон, покрытый кошачьей шерстью, оставляет простор для фантазии, и мне хочется снять его с Жени. Самому. Очень медленно. Мне интересно, что я увижу под ним: небольшую упругую женскую грудь или плоскую мужскую? Что я буду делать, если верным окажется второй вариант? Судя по тому, как блестят слегка пьяненькие Женины глаза, она, или он, меня хочет.

– Жень, а что я получу в награду?

– Ммм… – тянет Женя. Тушит окурок и ставит локти на стол, наклоняясь ко мне: – А что бы ты хотел?

Я тоже наклоняюсь:

– Тебя.

– Дааа? – Голос Жени вкрадчивый и дразнящий: – Но ведь у тебя ещё нет ответа. Что, если я парень? Ты готов к такому повороту событий?

На самом деле я ни черта не знаю, к чему я там готов, но вот мой член уже давно определился, и ему пофигу, парень Женя или девушка, поэтому я отвечаю:

– Да.

А Женя наклоняется ближе и целует меня. И это уже не как в комнате, это уже сразу с языком. И с привкусом пива. И с запахом табака. И так терпко, и так пряно, и так хочется ещё, так хочется большего.

И Женины руки уже на моих плечах, и я забываю про запрет и тоже обнимаю Женю. Но, в отличии от меня, Женя бдит. Вытаскивает из моего рта язык и говорит хрипло, вообще не женским голосом:

– Руки убрал. Быстро.

И я быстро убираю руки, а потом ещё быстрее снова втягиваю в рот Женин язык. Потому что без него сейчас нельзя, без него у меня во рту сейчас очень пусто.

Женина ладонь перемещается на мою шею, сжимает, поглаживает, пальцы другой зарываются в волосы, вцепляются в них, Женя почти кусает и тихо стонет мне в рот. От этого звука я снова забываюсь, мои руки обхватывают Женины плечи, тянут к себе, ближе.

Женя вырывается и отпихивает меня:

– Всё, стоп. Иначе я выдам тебе награду прямо сейчас и безо всякого ответа вообще.

Женя вытирает влажные припухшие губы тыльной стороной ладони и делает несколько больших глотков пива из банки, снова вытирает губы и, окончательно придя в себя, откидывается на спинку стула. Сообщает мне совершенно будничным тоном:

– Кстати, Андрей, трахаться мы не будем. Это на случай, если ты решил, что наградой будет именно это. – Женя вытягивает из пачки сигарету и прикуривает. – Точнее, может и будем, потом, если ты захочешь, и если я захочу. Но в награду это не войдёт.

Я, всё ещё немного ошалевший, пялюсь на Женино лицо, и единственная моя мысль сейчас: как бы снова впиться в эти губы. Поэтому я спрашиваю почти на автомате:

– Да? А что же тогда войдёт?

– Андрей, ты такой бестолковый! Я просто сделаю тебе приятно, понимаешь? – Очевидно, Жене кажется, что я не просто бестолковый, а вообще тупой, поэтому я получаю уточнение: – Отсосу, короче.

Женя обхватывает губами фильтр, глядя мне в глаза, и глубоко затягивается, а я едва удерживаюсь, чтобы не послать всё к чёрту и не дать хоть какой-то ответ прямо сейчас, лишь бы эти губы обхватили вместо фильтра мой член.

Наверное, моё желание написано у меня лице, потому что Женя добавляет:

– Так. Котлеты ты сожрал, пиво выбухал. Всё, лавочка закрывается. Чудеса моего гостеприимства закончились. Езжай домой, Андрей.

Домой я снова возвращаюсь поздно. Заглядываю в комнату к родителям. Они сидят в обнимку на диване и смотрят телевизор. Надо же, как им так удалось? Тридцать лет вместе и до сих пор питают друг к другу нежные чувства, хотя передряги в их жизни конечно же случались. Но они лишь сплотили их, сделали ближе. М-да, прям как в Жениной истории про вазу. Получается, бывает так на самом деле. Только вот не у меня. Я, почему-то, постоянно получаю пинок под зад – то тем нехорош, то этим. Или я просто не те, как выражается отец, юбки задираю?

Сообщаю родителям что вернулся, что всё со мной в порядке и что есть я не хочу. Закрываюсь в своей комнате. Сегодня мне надо подумать, и даже больше чем вчера.

Сегодня, если бы не страхолюдина-кот, я бы дал Жене ответ, я был уверен, что Женя девушка. Мне казалось, что у шкафа я целовался именно с девушкой, что истории мне рассказывала именно девушка. Но вот после появления кота… Передо мной точно был парень. Все эти высказывания про любовника, про детей, про секс, они не женские, не девичьи. И поцелуй на кухне. Женя вёл, Женя контролировал ситуацию. Я не знаю, что там на самом деле под отвратительным балахоном, но в тот момент Женя был парнем.

Что ж, пора посмотреть правде в глаза. Я целовался с парнем, у меня стоит на парня, и я хочу парня. И что мне теперь делать с этим открытием? Я же не гей. Не гей, однозначно. Я всегда был по девушкам. Ну, похоже «был» здесь ключевое слово. Наверное, я би. Хотя, если бы я был би, к двадцати восьми годам я уж точно знал бы об этом. Может быть Женя всё-таки девушка? Нет. Определенно нет.

Следующим утром, когда я подхожу к офисному зданию, я замечаю на крыльце Женю, прохаживающегося возле дальней урны с сигаретой в одной руке и небольшой картонной коробкой, квадратной и серой – в другой. Я приближаюсь к нему. Отвратительный балахон тщательно вычищен, ни единого кошачьего волоска на нём не осталось.

– Привет! – Женя выбрасывает сигарету в урну и протягивает мне коробку: – Это тебе.

– Что это? – Я кручу коробку в руках и не нахожу на ней никаких надписей.