– Кружка. Если у нас с тобой сегодня вечером всё пойдёт по пизде, пусть это будет компенсацией за моральный ущерб. Будешь сидеть на работе и гонять чаи. Ты ведь наверняка ещё не принёс из дома.

– Где ты её взял?

– Ммм… Я уже «взял»? Не «взяла»? Ты так быстро меняешь своё мнение, Андрей. Надеюсь, к вечеру ты перестанешь метаться и мямлить и дашь хоть какой-то однозначный ответ. А кружка из магазина.

– Так магазины же ещё закрыты.

Женя загадочно улыбается:

– Пусть это будет ещё один мой маленький секрет. Идём. – Он поворачивается ко входу в здание.

– Жень. – Останавливаю я его. – Я уверен, что вечером у нас ничего по пизде не пойдёт.

Он становится серьёзным:

– Посмотрим.

Я выхожу из лифта, а Женя едет выше. Открываю дверь в нашу комнату. Татьяны Ивановны ещё нет, а вот девушки стоят посередине и, судя по всему, о чём-то спорят. Я успеваю услышать, как Оля, нахмурив брови, тихо, но твёрдо говорит:

– Это не наше дело.

Полина стоит спиной ко мне. Она быстро начинает:

– А что, если они… – Но Оля замечает меня, быстро дёргает её за рукав, и Полина замолкает.

– Привет, девчонки, – здороваюсь я, и они расходятся за свои столы. – Кому кости моете?

– Ты их не знаешь, – тут же говорит Полина, не глядя на меня.

Я сажусь за свой стол и достаю из коробки кружку. Она самая обычная, белая снаружи и тёмно-синяя внутри. Что ж, практично: не так заметны будут следы от чая. Ах да, ещё надпись на боку, такими же тёмно-синими буквами: «Я не тормоз, я медленный газ». Всё-таки Женя сучка. И даже если парень, всё равно сучка. Убираю кружку в стол.

Я немного нервничаю из-за вечера, поэтому не могу толком сосредоточиться на проекте. Прокручиваю и прокручиваю в голове смену своего натурального статуса на гейский. На самом деле, трагедии никой нет. Я не раз встречал в своей жизни геев и никогда от них брезгливо не отворачивался. Каждый сам решает с кем ему спать, и оттого, что человека трахают в зад или сам он кого-то трахает в зад, хуже он не становится. Ну, Женя-то меня точно трахать не станет. Я более чем уверен, что если он и парень, то точно пассив. А я… Ну, это будет интересный опыт. Учитывая, что настоящим геем я вряд ли стану, всё-таки на других мужиков у меня не стоит, так почему бы не попробовать? Если это доставит удовольствие нам обоим, то прекрасно. А если нет, то мы просто не будем повторять, останемся друзьями. Женя прикольный. С ним интересно. Я однозначно хотел бы иметь такого друга.

В итоге за всеми этими мыслями я ожидаемо ошибаюсь в расчёте, замечаю это только начертив половину схемы отделения, выбрасываю наконец Женю из головы и начинаю пересчитывать, а потом перечерчивать.

Закопавшись в проекте, я попадаю в столовую к концу обеденного перерыва и замечаю Женю за столиком в компании двух молодых людей, очевидно, его коллег-айтишников. Быстро обедаю в одиночестве и возвращаюсь к работе.

Когда мы приезжаем к Жене вечером, нас встречает кот. В этот раз он не проспал появление хозяина и его гостя, и сейчас стоит в коридоре и смотрит как мы переобуваемся. Женя снова сюсюкает с ним и несёт на руках на кухню. Я иду следом и, когда Женя накладывает корм в миску, подхожу к нему сзади и кладу на плечи ладони. Он быстро сбрасывает мои руки:

– Ты ещё не дал ответ.

– Я готов его дать, и я уверен в нём.

Женя ставит коту миску с кормом и меняет воду. Потом приближается ко мне:

– Ну и что ты мне скажешь?

Я ничего не говорю. Медленно беру его пальцами за подбородок, наклоняюсь и целую. Женя отвечает. Сначала немного нехотя, но, когда мой язык оказывается у него во рту, более увлечённо.

Я отстраняюсь и смотрю в его глаза с лёгкой улыбкой:

– Ты парень, Жень.

– Уверен?

– Уверен. Снимай свой балахон. Он просто отвратительный.

Женя отходит от меня:

– Сам знаю. – И стаскивает через голову балахон.

Мне кажется, что я не дышу в этот момент, настолько мне хочется увидеть какой Женя под одеждой. Он остаётся в белой футболке и в обтягивающих джинсах. И он… просто офигенный. Я не думал, что смогу сказать такое про мужика, но это так. Ни на какую девушку он не похож. Да, он не соврал про андрогинную внешность, но для девушки у него слегка широковаты плечи и узки бёдра, немного выступает кадык. И ещё мускулы на руках. У девушек их обычно чуть меньше. А в остальном… Он довольно стройный, тонкий – тело юноши, не мужчины, хотя ему и двадцать пять. Я успел немного почитать про андрогинов, в автобусе, по дороге на работу, ещё вчера. Если верить прочитанному, он возмужает, но позже, после тридцати, а может и годам к сорока. Всё будет зависеть от образа жизни. И… мне хотелось бы это увидеть. Посмотреть, каким он станет. Мне кажется, его это не испортит. Мне кажется, его вообще ничего не может испортить.

Женя небрежно бросает балахон на спинку стула и кривится:

– За эти дни я успел его возненавидеть.

А потом садится на стул сам. Облокачивается расслабленно и вытягивает ноги. Темные волосы рассыпаются по плечам, по белой футболке. Женя закуривает и выдыхает в потолок дым, запрокинув голову и блаженно прикрыв глаза:

– Ну наконец-то, Андрей… Ты не представляешь, как я заебался фильтровать базар.

М-да. Я серьёзно считал это существо девушкой? Где вообще были мои глаза? Как я умудрился разглядеть тут хоть каплю женственности? Наверное, я просто принимал желаемое за действительное. Мой мозг отказывался признавать, что я увлёкся мужчиной.

Женя замечает, что я так и стою посреди кухни, не шелохнувшись, и пялюсь на него.

– Что смотришь? Не нравлюсь? Извини, балахон обратно не надену.

– Нравишься.

– Награду по-прежнему хочешь?

– Хочу.

Женя видит, что всё так же интересен мне, и начинает забавляться:

– А чего больше хочешь: награду или котлеты? А может, хочешь выпить для храбрости, м?

– Награду.

– Это хорошо. Потому что котлеты вчера последние были. И наливать я тебе тоже не собираюсь – хочу, чтобы ты был трезвым. Идём.

Он докуривает и поднимается со стула, берёт меня за руку, так просто и естественно, как будто уже сто раз брал, и выводит из кухни.

В комнате мы останавливаемся посередине. Женя выпускает мою руку и заходит мне за спину, так медленно, словно ленивый кот. Мягко ведёт ладонями по моим рукам вверх и снимает пиджак. Вешает его на спинку стула, и я оборачиваюсь к нему. Он рассматривает меня, изучает, а потом кладёт ладони на мою грудь. Они лежат неподвижно, а Женя смотрит мне в глаза. Его руки начинают шевелится, чуть поглаживая, ползут ниже, большие пальцы трогают через рубашку соски. Дойдя до живота, он сначала задерживается на нём, а потом начинает вытаскивать полы рубашки из джинсов. Расстёгивает нижние пуговицы, не отводя взгляда. Он не торопится, давая мне осознать, что я с мужчиной, и остановить его, если я струшу.

Но я не трушу. Более того, мне самому тоже хочется его трогать, и я берусь обеими руками за низ его футболки, слегка тяну вверх:

– Можно?

– Если бы было нельзя, ты бы тут не стоял.

Женя поднимает руки вверх, и я снимаю с него футболку. Его грудь абсолютно плоская, с пятнышками бледных сосков и без единого волоска. Я немного мешкаю, рассматривая. Уголок Жениных губ дёргается вверх:

– Что, сисек не хватает?

– Нет. Они были бы тут лишними. – Я осторожно провожу пальцами по гладкой коже, а Женя расстёгивает оставшиеся пуговицы рубашки и снимает её с меня.

Тоже гладит мою грудь, трогая соски пальцами, а потом подталкивает к кровати. Нажимает на плечи, вынуждая лечь на спину. Нависает надо мной и целует. Его волосы рассыпаются вокруг моей головы, укрывая плотным шелковистым пологом с запахом пряных апельсинов и сигаретного дыма.

– Подожди. – Женя поднимается и садится на мои бёдра, достаёт из кармана джинсов прозрачную резинку-пружинку и стягивает волосы в хвост.

Он делает это медленно, чуть потягиваясь, демонстрируя своё гибкое стройное тело. Женин пах слегка ёрзает по моим бёдрам, притирая его выпуклость к моей. Это так необычно: хоть и через два слоя джинсов, но о мой член трётся чужой член. Мой мозг пока не готов к такому, он не поспевает за реакциями тела, которые вполне однозначны: кровь бурлит, стремительно приливая к паху, а ладони уверенно ложатся на Женины бёдра.