- Ещё что-то можешь добавить?

- Нет, — печально сказала она.

- Хорошо. — Я понял, что большего вряд ли от неё добьюсь. — Твоя тайна останется между нами, я никому о тебе не скажу. Ты тоже — сиди тихо и не вздумай проболтаться!

- Что я — совсем дура что ли? — обиделась рыжая. — Я же знаю, как только открою рот, меня завтра же Алмаз всей бандой оприходует, а потом шлёпнет. Так что буду молчать как рыба. Я вообще думаю уехать из города. Нечего мне здесь делать…

Вытянув из проститутки всю информацию, я вернулся в отделение. Дело близилось к вечеру, преступление было раскрыто по горячим следам, но только теоретически. Практически — я знал, кто убил Дужкина и почему, вот только оформить это дело не получится: мне всю жизнь ходить телохранителем рыжей проститутки-свидетельницы не улыбалось, а бросить её на произвол судьбы и заставить дать показания — не позволяла совесть. Из двух зол приходилось выбирать меньшее.

Тем не менее, фраза насчёт того, что свято место пусто не бывает натолкнула меня на кое-какие идеи. И эти идеи нашли своё подтверждение, после того как ко мне пришёл с докладом Леонов.

- Всё, что было нужно фотографу, купили. На первое время хватит, — сообщил он. — Вам что-то удалось разузнать?

Я вгляделся в Леонова. Парень он, конечно, симпатичный и неглупый, я уже примерил на него должность начальника подотдела угро, но… смущало то, что знакомы мы всего ничего, суммарно и часа не будет.

Тем не менее, без союзников не обойтись. И я решил рискнуть, не вдаваясь в некоторые подробности.

- Удалось. Дужкина убили люди Алмаза. Можешь рассказать о нём поподробнее? — попросил я.

- Конечно. Это наша знаменитость, — фыркнул парень. — Здоровенный бугай, на голову выше меня, кулаки с пудовую гирю. Настоящая фамилия Рыднев. Могу фотокарточку показать, у нас есть одна. Правда, вырезка ещё из дореволюционной газеты — посвежей ничего не сыскалось. О нём тогда часто писали, Рыднев — героем войны был, газетчики его любили. Репортажей о нём настрочили — пропасть!

- А почему такое прозвище — Алмаз? Имел какое-то отношение к драгоценным камням? — предположил я.

- Мимо, товарищ начальник. Алмазом его прозвали за твёрдость характера. Упёртый, гад. Всегда на своём будет стоять. Есть и другая версия. Местные поговаривают, будто он заговорённый. Пули от него отскакивают, саблей не разрубить. Но это, как понимаете, тёмные страхи и суеверия, — улыбнулся Леонов.

- Понимаю. Сколько ему лет?

- Сороковник ему стукнул. Немолодой уже дядька, — констатировал Пантелей. — И биография у него знатная: на троих хватит. Был обычный крестьянский парень. За рост выбрали служить в гвардию. Туда любили здоровенных мужиков отправлять, а Рыднев по всем статьям подходил. В германскую отличился — стал георгиевским кавалером. Дослужился до подпоручика. Поначалу сочувствовал советской власти, потом, когда началась продразвёрстка, застрелил двух активистов комбеда и уполномоченного из города. Что там промеж ними случилось — дело тёмное, но тамошние поговаривают, что прав был тогда Алмаз. Сейчас уже и не разберёшься, конечно, но тройное убийство, как ни крути, — штука серьёзная. Сбежал в лес, сколотил банду — в лучшее время доходило до пяти десятков сабель, сейчас, конечно, меньше — мы его в прошлом году порядком потрепали. ЧК делала на него засаду, во время перестрелки случайно застрелили отца и брата Алмаза. После этого Алмаз как с цепи сорвался. Стал на дело выезжать в мундире царского офицера, объявил себя представителем прежней власти. Я сейчас, наверное, крамолу скажу, но тут, в деревнях, да и в городе ему многие симпатизируют.

- Чем вызвана народная любовь к этому отморозку?

- Отморозку, — покачал головой Леонов. — Надо же, слово какое вы употребили… А что касается вашего вопроса, ответ простой: вроде как справедливым его считают. Алмаз обычных людей не трогает. Так, в городе нэпманов чистит изредка, из тех, что побогаче да попротивнее, но в основном занимается разбойными нападениями на представителей советской власти. Обозы с оружием, продовольствием и золотом грабит, государственные склады… Милицию и ГПУ на дух не переносит. Мы думаем, да что там — думать, я на все сто уверен — Токмакова Алмаз убил.

- На чём основана твоя уверенность?

- Токмаков планировал его банду под корень извести… Только вот всё с точностью наоборот вышло: самого Токмакова и его семью извели, — произнеся это, Леонов заскрипел зубами от ярости.

- Хочешь отомстить бандитам?

- Спрашиваете, товарищ начальник! — даже обиделся он.

- Тогда будем над этим работать, Пантелей. Ты выяснил, в какой конторе работал покойный Дужкин?

- Выяснил. Он действительно был экспедитором в местном отделении «Главплатины».

- И часто на обозы или склады «Главплатины» совершались нападения?

- Дайте подумать, — Леонов замолчал. — Только за этот год — четыре раза. Нападали на обозы, склады не трогали, да их ещё и хрен возьмёшь — что ни склад, то крепость. К счастью, обошлось без жертв. Охрана оружие побросала, бандиты их трогать не стали.

- Удалось установить, чьих рук дело?

- А вот тут штука интересная: три налёта точно совершала банда Алмаза, а вот с последним, четвёртым, непонятки. Думаю, это был кто-то другой, но точно сказать не могу.

- Скорее всего, четвёртое нападение организовал Яша Конокрад, — сказал я.

- Даже так? — Леонов удивился. — Яша рискнул перебежать дорогу Алмазу… Не ожидал от него такого безрассудства. Да уж, растёт наш Яша.

- Как думаешь — Алмазу это понравилось? — вопросительно посмотрел на Леонова я.

- Понравилось, как же! — хмыкнул Пантелей. — Алмаз конкурентов не любит. А если у него ещё и добычу из-под носа увели… Представляю, сколько в нём теперь злости! Он Яшу с потрохами сожрать готов.

- Вот с этим мы ему и поможем, — усмехнулся я.

- Каким образом, товарищ начальник?

- Банальным. Стравим бандитов друг с дружкой, пусть сами себя уничтожают. Только для этого к ним нужно кого-то подвести.

- У меня нет подходящей кандидатуры, товарищ Быстров.

- У меня пока тоже нет. Я в Рудановске без году неделя, а если быть точным — второй день, так что никого здесь не знаю.

- Что тогда будем делать?

- Искать, Пантелей, искать! Завтра я поеду в губрозыск, разговаривать со Смушко. Пусть подскажет надёжного человечка. Мы его на место покойного Дужкина определим.

- Думаете, получится?

- Обязательно. Начальство из «Главплатины» я беру на себя. Они самые заинтересованные лица в том, чтобы поскорее избавиться от бандитов. Дальше — дело техники. Судя по тактике Алмаза и Конокрада, они обязательно заинтересуются новым экспедитором. Ну, а уж он всё сделает для того, чтобы обе банды схлестнулись. Но это так, планы на ближайшее будущее. — Я бросил взгляд на окно.

На улице совсем стемнело, наступала ночь. Если учесть, что я почти сутки на ногах, удивительно, что ещё не свалился от усталости.

- Давай, Пантелей, показывай, куда меня на жительство определили. Утро вечера мудренее.

Глава 12

Имелись у меня опасения, что под место жительство выделят квартиру, которую прежде занимала семья Токмакова. Когда я спросил об этом, Пантелей спросил:

- Вы ж вроде холостой и бездетный?

- Точно.

- Тогда вам такое жильё не полагается. В общежитии мест больше нет. Исполком принял решение уплотнить квартиру гражданки Шакутиной. Так что вас к ней определили.

- А что за Шакутина такая? Ты её знаешь?

- Постольку-поскольку. Вдова, муж был белогвардейцем, погиб в девятнадцатом году. Сама до революции работала воспитательницей в женской гимназии, сейчас при клубе железнодорожников ведёт музыкальный кружок — детишек учит на пианино играть. Ни в чём плохом, несмотря на происхождение, не замечена. Так что живите себе спокойно.

- А она вообще в курсе, что её уплотняют?

- Два дня назад сказали.

- И как?

- Ну, как-как, — он улыбнулся. — Сами увидите.