Ощутив всю эту беззаботную, обыденную суету, я отчего-то вспомнила дом. То, что называют домом… Место, где тебе рады.

Ассоциации, заставившие думать и задавать самой себе вопросы, постепенно привели меня в чувство. Уже вполне осознанно я разлепила веки, увидев над собой низконатянутый бурый шатер, на котором играли шустрые мелкие блики. Мех, которым меня укрыли, неожиданно защекотал подбородок. Я с трудом повернула голову в сторону не утихающих звуков.

— Очнулась, деточка? — прозвучал чей-то удивленный и вместе с тем облегченный женский голос. Это невинное обращение вдруг задело до глубины души, и в то же мгновение я ощутила, как губы сами растянулись в грустной благодарной улыбке.

— Живая! — Ко мне подбежал Ариэн. Я сразу узнала его голос.

Он выглядел почти счастливым: круги под глазами стали бледнее, аккуратно затянулся побелевший шрам, выглядывающий из-под неровного зеленоватого слоя мази. В уголке губ блестело белое зернышко риса. Ариэн наклонился ко мне, но смотрел куда-то вперед. Я последовала его примеру.

Из другого конца длинного шатра ко мне со странной радостью шла-прихрамывала грузная низкая женщина. Ее смуглая кожа почти светилась под яркой разноцветной одеждой, а выбеленные возрастом кучерявые волосы ложились на узкие плечи. В руках у нее скрипел наполненный чем-то ароматным котелок. Если акцент еще позволял усомниться, то вблизи по ее лицу можно было точно сказать: женщина не из наших краев.

— Это они нас спасли, — тихо прошептал Ариэн, наклонившись к уху.

На протянутой между опорными столбами веревке сохла моя одежда. Одежда слуги Службы. И тем не менее я жива.

— Кто «они»? — с трудом прохрипела я, ощущая, как дерет горло.

— Кочевники.

Невольно я подскочила, вспоминая, как по указу Роверана все земли Сенты были пройдены по дюйму в поисках кочевых поселений. Официально бандитов и чернокнижников. Чье преступление лишь в нежелании поверить в ложь. Тех, кто встал на защиту Темных после переворота и поплатился за это. На миг я вспомнила горящие шатры, мимо которых неслись снаряженные кони, как копья всадников жадно вгрызались в живую плоть. Лязг стали, свист кочевых стрел, крики раненых, детей, женщин, стариков, собственные страх и бессилия. И едва успела удержать пальцем задергавшееся веко.

— Они нам не враги, — остановил меня Ариэн, настойчиво опуская руку на здоровое плечо. «Как же…»

Он хотел сказать что-то еще, но женщина подошла уже достаточно близко, чтобы нас услышать. Теперь я увидела на ее лице нити старых зарубцевавшихся шрамов, в ухе повис маленький ловец, в середине его паутины блестела жемчужина.

— А мы так волновались. Голодная, наверно?.. — улыбаясь, спросила женщина, опускаясь ко мне на подстилку. В ее котелке плескался суп. Над головой послышался лай, и я дернулась от неожиданности, запрокинув голову. — Не бойся. Это Войссе. — Навстречу, размахивая хвостом, неслась огромная серая волчица, опустила огромную голову к моим сбившимся в колтуны волосам, обнюхала и, сверкнув светло-серыми глазами, тут же утратила ко мне интерес. — Хорошая девочка, — женщина потрепала довольную, наверняка сытую волчицу и вновь отвлеклась на меня. — Сможешь подтянуться, Рэйчел? — растягивая рот в добродушной улыбке, с притупившимся на имени акцентом спросила она.

Я думала, что сил удивляться уже нет, но брови сами взметнулись вверх, когда я услышала от чужого и незнакомого человека свое прошлое имя. С опаской и недоверием я встретила ее теплый взгляд, замечая висящие на груди обереги, широкие блестящие браслеты на толстых запястьях, скрывающие руны выцветших татуировок. Жрица?

— Смогу, — проронила я, все еще не отводя взгляд.

— Нет, я не читаю мысли, — женщина, прозорливо улыбнулась, видя мое недоумение. — Ты говорила во сне.

— Лучше Эвели, — с недоверием буркнула я.

— Хорошо. А меня зовут Мия. — Зачерпнув отвар, она подняла ложку и уже собиралась протянуть ее мне.

— Я сама.

Ариэн помог мне подтянуться, опереться о вбитый в покрытую ковром землю столб.

— Ладно, поешь, а я потом поменяю повязку.

Мия ответила на мою немую просьбу и оставила нас двоих. Двоих, если не считать копошение у края задернутого полога, где возле маленького костра играли трое детей. Я дождалась момента, когда она отойдет подальше и только теперь позволила себе поморщиться от накатившей ноющей боли. Но сейчас было не до нее.

— Где Киан?

— Он… он вышел. Эвели, все в порядке. Не волнуйся, тебе нельзя. Нам повезло оказаться рядом с лагерем.

— Что у тебя с рукой?

— Стражи натравили. Уже почти зажило, — Ариэн нервно потер перебинтованное предплечье. — Еще когда мы налетели на пограничный патруль, я решил, что это конец. А потом погоня… ты упала с лошади, и я тоже. Потом уже очнулся, и когда увидел, куда нас привели… И не объяснить же, откуда эта форма и кто мы такие. Но представь, ни одного вопроса не задали, допрашивать не стали… или мстить.

— Не верится… — с сомнением прервала я, с трудом перестав метать в рот суп. Я четко слышала каждое его слово, и мне все больше не нравилась интонация.

— Мне кажется, Мия почувствовала, что нам доверять можно. Тут еще есть… один парень, он… — Ариэн запнулся, глянув, как в шатер проковылял незнакомец, держа в обеих руках наполненную чем-то землянистым корзину. Я тоже оглянулась, ошарашенно разглядывая его замызганную и затертую одежду, но все еще узнаваемую. Темно-серая безрукавка, черная рубашка, заштопанная в том месте, где должна была быть символика императора. Сверкая светлыми намокшими волосами, незнакомец натужно пыхтел у костра. И совершенно не обращал на меня внимания. Я же не могла проронить ни слова, застыв с поднятой над котелком ложкой. — Эвели, — предостерег Ариэн, привлекая внимание, но я ничего не смогла с собой поделать. Инстинкт кричал об опасности, хотя в движениях и действиях незнакомца не было и намека на угрозу. — Это Эрд. Его тоже нашли: под лошадью со сломанной ногой. Почти три недели назад, когда еще не началась декада. Выходили, — Ариэн резко затих и требовательно повернулся ко мне. — Эвели! — Это имя неожиданно показалось чужим.

— Да, прости. — Наклонив котелок, я медленно зачерпнула последнюю ложку грибной похлебки. Вкус почти не ощущался.

— Эрд?

Незнакомец оглянулся и едва заметно напрягся, увидев меня. Поначалу мне показалось, что он откуда-то меня знал, но, скорее всего, такая реакция была вызвана неизвестностью: ведь, раз он до сих пор находится среди беглых кочевников, то стал предателем Императора и Тайной службы. В отличие, как он думает, от меня.

— Когда освободишься, позовешь Киана? — вполне спокойно попросил Ариэн, игнорируя мой испытующий взгляд. Эрд кивнул, шепнув что-то затихшим мальчишкам, и вышел.

— Что они о нас знают?

— Совсем немного. Я лишь сказал, что мы бежим и ищем ополчение.

— Ариэн! — хотелось грязно выругаться, но пока я сдержалась.

— Не надо упрекать, прошу тебя. Эти дни были очень тяжелыми. Знаешь, каково чувствовать себя дармоедом в гостях у тех, кто должен желать каждому стражу смерти? У нас с Кианом даже оружие не забрали. Люди Маи и о лошадях позаботились, и шатер для нас освободили, еду выделили, — лицо Ариэна удивленно вытянулось, будто он снова переживал тот момент, о котором рассказывал. — На добро отвечают добром, — а потом тихо добавил: — Или хотя бы правдой.

Комья града глухо топали по плотному навесу, из щелей между вбитыми по периметру кольями тянуло сыростью и холодом. Молчание прервал звук отдернувшегося полога. Стряхнув с промокшей шляпы воду, Киан отдернул с черного мундира плащ и коротким шагом направился в нашу сторону. С какой-то настороженностью глядя на меня. Мне вдруг остро захотелось подняться, чтобы больше не задирать голову.

— Госпожа… — начал Киан, прочистив горло. Я лишь коротко кивнула и ухватила за кисть сидящего на корточках Ариэна.

— Поможешь подняться?

Второй рукой я вцепилась в распорку, на другой подтянулась следом за Ариэном. Киан застыл, потупив взгляд, а я старалась не показывать, как удивлена тем, что он все еще здесь. Не Ариэн ли постарался?