Я знаю, что сказала, что все мужчины под запретом, но привлекательность того, что Хадсон заставит меня расслабиться сегодня вечером, меняет мое мнение. Мое сердце сходит с ума, когда он помогает мне встать на ноги, чтобы стоять самостоятельно.

Он ворчит, когда я падаю на его твердую грудь, и обхватывает меня рукой за талию, чтобы не дать мне оступиться. По какой-то идиотской причине я воспринимаю это как приглашение поцеловать его. Я встаю на цыпочки и впиваюсь губами в его губы, пока он не схватил меня за запястья и не оттолкнул.

Большая ошибка.

Большая чертова ошибка.

Он кладет руки мне на плечи, следя за тем, чтобы я была уравновешена, но сохраняя между нами расстояние, и смотрит на меня с выражением, похожим на жалость. Я обхватываю руками живот и патетически опускаю подбородок к полу.

Он прочищает горло, прежде чем заговорить. — Пора заканчивать. — Он давит смех, пытаясь заставить меня чувствовать себя менее униженной, но это не срабатывает.

Я запускаю руки в платье. Мое смущение стирает опьянение.

— Мы можем вести себя так, будто этого никогда не было? — шепчу я, мой голос трещит. Я готова пойти в свою комнату и задушить себя от стыда.

— Мы определенно можем это сделать. — Как и в первый раз, когда мы встретились, он выглядит так, будто предпочел бы быть где угодно, только не здесь.

Я хочу остановить следующие слова, вылетевшие из моего рта, но не могу. — Я знаю, что для тебя было бы очень неловко встречаться с кем-то вроде меня.

Его челюсть подрагивает, и лицо меняется с извиняющегося на взволнованное. — Какого хрена ты имеешь в виду под «кем-то вроде тебя»?

— С кем-то вроде меня, — повторяю я. — Не думай, что я не вижу, как ты на меня смотришь. Ты не видишь меня. — Я прижимаю руку к груди, борясь со слезами. — Ты видишь только заголовки газет, истории, то, что, как тебе кажется, ты знаешь, и считаешь, что это ниже твоего достоинства — увлекаться кем-то настолько поверхностным.

Его голос падает. — Ты никак не можешь думать, что я чувствую себя слишком хорошим для тебя. Я остановил тебя не из-за этого. Мы не можем перейти эту черту. Ты пьяна. Я работаю на тебя. Прости, если я дал тебе неправильную идею.

— Все в порядке. Мне жаль, и ты прав. — Я наконец-то набралась смелости и посмотрела на него. — Могу я задать тебе вопрос?

Он улыбается мне сдержанной улыбкой. — Задавай.

— Ты думаешь, то, что я делаю, неправильно?

Я знаю, каким будет его ответ. Ранее он выражал свое отвращение к этому, но, возможно, я изменила его мнение... даже если совсем немного.

— Пожалуйста, будь со мной честен.

— Я думаю, что фальшивые отношения с кем-то звучат абсурдно, но мы живем в двух разных мирах. Я ничего не знаю о голливудской жизни. Если ты чувствуешь, что это то, что ты должна делать для своей карьеры, это все, что имеет значение. Я не буду лгать и говорить, что это не звучит отчаянно, но, опять же, это твоя жизнь. Я честен с тобой. А теперь давай, пойдем в постель.

Я киваю, он берет меня за руку и ведет по коридору. Я молчу, пока он откидывает одеяла на моей кровати и ждет, когда я уложусь, прежде чем выключить свет и уйти.

Я не знаю, какая буря внезапно разразилась во мне, но у меня такое чувство, что ее причиной является Хадсон.

Глава 10. Хадсон

Я прислонился спиной к двери своей спальни и обдумываю то, что только что произошло со Стеллой.

Я подхожу к краю кровати и держу руки перед собой, изучая их и вспоминая, какой мягкой была ее кожа на моих мозолистых ладонях. Мне кажется, что это неправильно, когда что-то такое грубое прикасается к чему-то такому нежному.

Я закрываю глаза и вспоминаю ее реакцию на мои прикосновения. Я так долго не спал с кем-то. Двести семьдесят дней, если быть точным, но кто считает? Меня убило то, что я отказался от чего-то настолько заманчивого.

Большинство парней назвали бы меня гребаным идиотом.

Черт, да я сам себя называю гребаным идиотом.

Я стягиваю рубашку через голову, бросаю ее через всю комнату и смотрю вниз на палатку в штанах. Я хотел только одного — толкнуть ее на диван и дать нам то, чего мы оба жаждали. Притяжение есть. Этого нельзя отрицать, но я не могу переступить черту. У меня есть работа, и я не смогу сосредоточиться на ее защите, если буду думать только о том, какая сладкая на вкус ее киска.

Не пить со Стеллой.

Никаких тусовок с пьяной Стеллой.

Никаких личных историй и открытий друг перед другом.

Нам нужны разные вещи.

Я никак не могу спать с ней, а потом смотреть, как Илай трогает ее после. Я не могу сидеть в стороне, пока они делают вид, что трахаются, если я трахаю ее. Больше всего меня смущает, почему я запал на лгунью, которая встречается с кем-то понарошку, чтобы сделать карьеру.

Я чертовски ненавижу лжецов.

Я беру свой ноутбук и выключаю звук. Даже если я хочу послушать, она не должна знать, что я делаю. Надеть наушники тоже не вариант. Что, если кто-то ворвется? Если с ней что-то случится, будет не очень круто, если люди узнают, что я дрочу член под порно, вместо того чтобы делать свою работу.

Я вытаскиваю член из боксеров и медленно поглаживаю себя.

Блядь. Это так приятно.

Спасибо Господи за PornHub.

Глава 11. Стелла

Сожаление стучит в моем черепе, когда я просыпаюсь.

Унижение скачет рядом, указывая на меня и смеясь надо мной.

Я неловко предложила себя Хадсону, а он отверг это.

Безумие убедило меня, что то, что мы разделили выпивку, означает, что он хочет трахнуть меня.

Прошло так много времени с тех пор, как я вот так отдавалась кому-то. После его отказа это больше никогда не повторится. Это не только удар по моему самолюбию, но и по моим чувствам за то, что я считаю нормальным вступать в отношения с моим телохранителем.

Я хочу разозлиться на него, но не могу.

Хадсон поступил правильно.

По крайней мере, один из наших мозгов работал прошлой ночью.

Я замечаю разводы туши на своей подушке. Я плакала прошлой ночью и забыла снять макияж. А вот и морщины, сопровождающие мой ужас.

Я иду в ванную, стираю тушь с лица и принимаю душ. Пар помогает очистить поры от лишнего алкоголя и минимизирует похмелье. Когда выхожу, я провожу пальцами по густым прядям своих мокрых волос, закручиваю их в тугой пучок и начинаю свой позорный поход на кухню. Хадсон сидит за столом и пьет кофе с открытым ноутбуком перед собой.

Я не смотрю в его сторону, направляясь прямо к кофеварке, и подскакиваю, когда он говорит.

— Доброе утро. Как ты себя чувствуешь?

— Как будто всю ночь каталась на американских горках, — бормочу я.

Может, мне удастся сделать вид, что я не помню прошлой ночи? Я настраиваюсь на идеальное выражение лица «Что я сделала?».

Я актриса. У меня все получится.

Я достаю из шкафа кружку с логотипом отеля, и мои руки дрожат, когда наливаю в нее кофе. Я оглядываю комнату, делая маленькие глотки, не зная, что делать.

Он сразу переходит к делу. — О прошлой ночи.

— Что насчёт прошлой ночи? — спрашиваю я.

— По твоему лицу я вижу, что ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

Я хмурюсь. — Боже, даже от одной мысли об этом у меня болит голова. Давай не будем делать этого прямо сейчас... или скажем, может быть, никогда?

— Если не говорить об этом, будет только еще более неловко.

— Хорошо, но ты начнёшь первым.

Он указывает пальцем на сиденье напротив себя. — Садись.

— Серьезно? Ты собираешься сделать все это странным и личным?

— Ты стоишь здесь и выглядишь неловко, и делаешь это странным.

— Кто решил, что ты вдруг стал боссом? — жалуюсь я, но делаю, как сказано.

Он садится обратно в кресло и прочищает горло. — Сначала о главном. Надеюсь, ты не чувствуешь, что я отверг тебя прошлой ночью.

Я насмехаюсь. — Слишком поздно для этого.