— Если ты думаешь о Надии, когда говоришь об этом, то можешь забыть, — категорично заявил Сильван.

— Да? — Раст бросил на него сердитый взгляд. — И почему же? Потому что я не Киндред и недостаточно хорош для нее?

— Киндред ты или нет не имеет к этому никакого отношения, — холодно произнес Сильван. — Скажи мне, зачем ты это делаешь? Почему ты взялся за дело Надии и оспариваешь ее кровные узы?

— Я… — детектив выглядел неловко. — Это правильное решение, понятно? Я не мог просто позволить ей улететь и выйти замуж за этого сопляка, который, очевидно, будет бить Надию при первой возможности. Просто думаю о… — Раст покачал головой. — Я просто не мог ее отпустить. Хочу сказать, что не мог позволить ей отправиться к нему в одиночку.

Сильван поднял бровь.

— Значит, ты беспокоишься только о ее безопасности? У тебя нет других мотивов для того, чтобы отстаивать ее интересы?

— Я не знаю, ясно? — Раст сжал штурвал в явном разочаровании, заставив маленький корабль тревожно покачиваться. — Я никогда раньше не испытывал таких чувств к женщине — даже к своей бывшей. Особенно к своей бывшей. Это чертовски сбивает с толку.

— И именно поэтому я не хочу, чтобы ты завязывал постоянные отношения с Надией, — Сильван указал на него пальцем. — Сомнения и смутное желание поступить правильно — этого недостаточно для длительных отношений, тем более что ты уже бросил одну женщину.

Раст застонал.

— Слушай, я же сказал тебе — она меня бросила. Кроме того, это что, «Алая буква»?

— Я знаю книгу, о которой ты говоришь, — сказал Сильван. — И это был мужчина — тот, кто бросил свою беременную женщину, — его следовало бы сторониться и изгнать из общества. То, что он сделал, было постыдно и неправильно, а она ни в чем не виновата.

— Безупречна, да? — Глаза Раста вспыхнули. — Для танго нужны двое, приятель.

— Тогда ты не станешь давать Надие уроки танцев — понятно? — Сильван окинул его холодным взглядом. — Я серьезно, Раст, она девственница и останется ею. Ты понял?

Глаза детектива расширились от удивления.

— Ты уверен в этом? Я имею в виду, ей сколько — двадцать три? Двадцать четыре? Большинство женщин к этому возрасту уже кое-что изучили.

Сильван почувствовал, как в нем поднимается гнев, но каким-то образом сдержал себя.

— Надия только недавно достигла совершеннолетия, — сказал он придушенным голосом. — И да, я уверен, что ее добродетель в целости и сохранности. Послушай, Раст… — Сильван полностью повернулся, чтобы одарить другого мужчину тяжёлым взглядом. — Девственность очень, очень важна для моего народа. Если Надия потеряет ее с кем-то, кроме своего жениха… ну, скажем так, то, что случилось с Эстер Прин, покажется ничтожным по сравнению с тем, что случится с ней. Вся община будет сторониться ее, а на Транк Прайм это не повод для смеха. Надия будет изгнана на мороз — в буквальном смысле.

— Ладно, ладно, я понял. Руки прочь. — Раст поднял руку в примирительном жесте, от которого корабль снова покачнулся. — Но как они вообще узнают? — спросил он. — Я имею в виду, если только женщины Транк Прайм не беременеют каждый раз.

— Ее запах изменится — это сразу станет ясно Киндредам, — сказал Сильван, все еще хмурясь. — Но помимо этого, ее глаза также поменяют цвет.

— Ее глаза? — Раст посмотрел на него, словно желая убедиться, что воин не шутит. — Серьезно? Они станут зелеными, оранжевыми или еще какими-нибудь?

— Нет, — Сильван покачал головой. — Они стали бы темнее или светлее — только на оттенок или два, но этого достаточно, чтобы любой, кто знал ее раньше, понял, что произошло.

— Ничего себе, — Раст покачал головой. — Это странно. Значит, ее семья, взглянув на глаза, сразу поняла бы, что случилось.

— Я бы знал, — подчеркнул Сильван. — И как ее защитник, я бы обязательно принял меры.

— Я же сказал, что не трону ее. — Раст бросил на него недружелюбный взгляд. — Послушай, Сильван, я не из тех, кто берет то, что ему не предлагают. Тебе следовало бы гораздо больше беспокоиться о том мелком ублюдке, который поджидает Надию в твоем родном мире. Совершенно ясно, что он сделает стоит только ему получить в руки девушку.

— Я знаю, — Сильван почувствовал себя так, словно кто-то высыпал в его желудок кусок льда размером с кулак. — Мне невыносимо думать о том, что с ней так обращаются. Скажем так, — признался он низким голосом. — Она, как вы говорите, моя младшая кузина. Я присматривал за ней, пока ее родители отлучались, и пел ей во сне, когда ей снились кошмары. Мысль о том, что этот забытый богиней сын безродного вортега может причинить ей боль, вызывает во мне такую ярость, что я готов убить.

Раст сжал штурвал до побеления костяшек пальцев.

— Мне знакомо это чувство, — прорычал он. — Именно об этом я и думал, когда согласился принять вызов — я хотел убить этого мелкого сукина сына за то, что он причинил ей боль. Ну, кроме части про вортега, — он взглянул на Сильвана. — Кто вообще этот вортег, черт возьми?

— Низкое, вонючее существо, похожее на нечто среднее между змеей и пауком, — объяснил Сильван. — Оно длиной с твое предплечье и покрыто жирными коричневато-серыми волосами.

— Уф, — Раст нахмурился. — Ладно, твои ругательства только что приобрели совершенно новый смысл. Теперь я понял, — он посмотрел на Сильвана. — И понял, что Надия под запретом. Так что не волнуйся — я о ней позабочусь.

— Это в твоих интересах, — мрачно ответил Сильван. — Если я обнаружу, что ты повлиял на смену цвета ее глаз, тебе придется беспокоиться не только о кровных узах. Ни один мужчина с Транк Прайм не возьмёт ее, если Надия будет осквернена — особенно иномирянином.

— Оскверненная, да? — Раст покачал головой. — Знаешь, Сильван, на Земле люди всегда думали, что когда мы наконец установим контакт с инопланетной расой, они будут удивительно развиты. Но то, что я слышу от тебя, — браки по расчету, женщины ничего не стоят без девственности — ну, по мне, так это больше похоже на темные века, — он нахмурился. — Это чертовски печально.

— Я никогда не говорил, что согласен с этими традициями, — жестко сказал Сильван. — Я только уточнил, что они распространены на моей родной планете. Планете, на которую Надии, возможно, придется вернуться и жить на ней до конца своих дней. Я просто хочу быть уверен, что она сможет сделать это без стыда и сожаления.

— Я понимаю, — твердо сказал Раст. — И даю слово, что не буду менять цвет ее глаз. Ясно?

Сильван долго смотрел на него.

— Хорошо, — наконец кивнул он. — Я верю, что ты честный мужчина, сдержишь слово. Поэтому поручаю тебе обеспечить безопасность и добродетель моей родственницы. Пожалуйста, знай, что это не легкое поручение, и ты не должен относиться к нему легкомысленно. Смерть, ранение или растление Надии будет на твоей совести, независимо от того, кто совершит действия, которые приведут к таким последствиям.

— Вы, Киндреды, играете жёстко, не так ли? — пробормотал Раст. Он прочистил горло и торжественно озвучил. — Я принимаю ваше поручение, командор Сильван. Я клянусь охранять жизнь и девственность вашей кузины ценой своей жизни.

— Спасибо, — Сильван почувствовал себя немного лучше.

— Пожмем? — Раст протянул руку, и Сильван коротко сжал ее, ощущая крепкое рукопожатие другого мужчины. Через мгновение он отпустил руку.

— Для посадки тебе понадобятся обе руки, — сказал он, указывая на приближающуюся голубую планету, которая теперь заполняла весь смотровой экран. — Будь внимателен — это самая сложная часть.

Раст сел ровнее и крепко ухватился за штурвал.

— Я готов — давай сделаем это.

Пока они неслись вниз, в атмосферу Земли, Сильван инструктировал детектива о процедуре посадки и наблюдал, как мужчина реагирует с плавной грацией и скоростью на каждое новое препятствие, возникающий на его пути. Раст, казалось, управлял с естественной легкостью, которая помогала ему справляться с опасными ситуациями.

Сильван надеялся только, что лёгкость не покинет его в действительно сложной ситуации и когда жизнь Надии будет поставлена на карту.