Как только он подумал об этом, крылья прочертили небо, и их положение неуловимо изменилось. Прижимая Надию к себе, он искал подходящее место для посадки. Пришло время сделать то, что он задумал в самом начале, — исцелить любимую женщину.

У Надии кружилась голова от огромной высоты, на которой они с Растом парили. Но кроме головокружения присутствовала и бодрость. Хотя они были гораздо выше мезы, она не чувствовала страха. Она была в безопасности в объятиях мужчины, который любил ее. В безопасности и спокойствии.

Момент был одновременно прекрасным и сюрреалистичным. Они летели по воздуху, расправив по обе стороны от себя огромные серебристые крылья Раста, перья которых сверкали в солнечном свете. Небо раскинулось над головой, как огромная голубая чаша, а вдали раздавались резкие крики пернатых охотников. Надия никогда не испытывала такой радости. Так и должно быть между Чаллой и его Лизел, подумала она. Эта радость, это удовольствие, любовь и волнение. Он часто берет ее с собой в полет — это одна из тех вещей, которые связывают их вместе.

Она не понимала, откуда это знает. Этот полет — этот брачный полет — был священным ритуалом между советником и его женщиной. Он был утрачен на века, но теперь, когда Раст здесь, на своем месте, его можно воскресить, как и все старые обычаи.

Посмотрев вниз, она увидела Сильвана и Софию, машущих им руками, и верховную жрицу, стоящую там с пораженным выражением лица. «Она не ожидала, что он получит крылья», — подумала Надия и поняла, что это правда. Она хотела привязать его к Первому Миру, чтобы получить дополнительную силу, но думала, что сможет использовать его как марионетку, пока будет стоять у трона — в буквальном смысле слова. Но этому не суждено было случиться. Раст не из тех мужчин, которые позволят другому диктовать им. Возможно, верховной жрице стоит поискать другую работу.

— Там — Целительный сад, — сказал Раст, и ее внимание оторвалось от высокой горы и переключилось на пышный, зеленеющий сад, который рос на склоне горы. «Еще один оазис, — подумала она. — Оазис исцеления».

И это было исцеление, в котором она отчаянно нуждалась. Теперь, когда первое дикое возбуждение от полета прошло, она начала чувствовать и жар, и разорванную связь. Лихорадка заставляла ее дрожать от холода в одно мгновение и раскаляла, как печь, в другое, а разорванная связь ощущалась как глубокий кровеносный сосуд в ее душе, который был перерезан. Из его оборванного конца быстро утекали все силы.

— Раст, — прошептала она. — Поторопись. Пожалуйста, быстрее.

— Лечу так быстро, как только могу, дорогая, — пообещал он, когда они зависли над небольшим участком зеленых и фиолетовых джунглей. — Я просто никогда не делал этого раньше. Не совсем… уверен, как приземлиться.

Но пока он говорил, крылья, казалось, почувствовали его желания. Серебристые перья мягко коснулись теплого воздуха пустыни и медленно опустились. Вскоре ноги Раста коснулись земли, и крылья сложились, став удивительно маленькими и плоскими на его спине.

— Хорошая… посадка, — пробормотала Надия. Она хотела рассмотреть его новые крылья и Целительный сад, который напоминал ей более дикую версию священной рощи на материнской станции. Но бегство от Й'декса и прилив возбуждения во время полета израсходовали последние запасы сил. Перед глазами появились серые и черные пятна, из-за которых было трудно видеть… трудно думать. Она смутно осознавала собственное хриплое дыхание.

— Держись, милая, — Раст почти паниковал, прижимая ее к груди и продираясь сквозь заросли. — Просто нужно найти фонтан. Он должен быть где-то здесь — это место не такое уж большое. Я просто…

Он внезапно остановился, и Надия удивилась почему.

— Раст? — прошептала она, с трудом выдавливая из себя слова. — Раст… все… в порядке?

— Нет, — сокрушенно прошептал он. — Нет. О нет.

Она хотела спросить, в чем дело, хотела утешить его и сказать, что любит его, несмотря ни на что. Но серо-черные пятна разрастались, заслоняя все поле ее зрения.

Надия не хотела терять сознание — боялась, что если это случится, то она может больше никогда не очнуться. От мысли, что больше никогда не откроет глаза, не увидит улыбку Раста и не услышит его глубокий смех, ей хотелось плакать. «Пожалуйста, — подумала она. — Пожалуйста, я не хочу уходить. Я не готова. Не готова покинуть его».

Но хотя она отчаянно пыталась остаться с ним, слабость, вызванная лихорадкой и разорванной кровной связью, оказалась слишком сильной. В последний раз она увидела глаза Раста — его истинно зеленые глаза, которые с самого начала, еще до состязания крови, выдавали в нем Киндреда. Раст снова посмотрел на нее, и она увидела, что глаза его наполнены слезами.

Больше Надия ничего не видела.

— Нет! Нет, этого не может быть. Нет! — Раст с бессильной яростью колотил по каменному боку пустого фонтана. Он был не просто пуст. Сложное сооружение, украшенное резьбой с изображением всевозможных инопланетных зверей, незнакомых ему, оказалось сухим и выглядело так, будто ему уже много веков.

«Считалось, что напиток из фонтана Целебного сада может излечить любую болезнь, какой бы тяжелой она ни была». Эти слова эхом отдавались в его голове, дразня и насмехаясь над ним. Глоток — ей нужен всего один глоток. Но его не было.

«Что ж, тогда я исцелю ее сам. Может, если связь восстановится, я смогу дать ей немного сил и продержаться еще немного, пока не смогу заставить эту сучку-жрицу вылечить лихорадку». Закрыв глаза, Раст сосредоточился, изо всех сил потянувшись к женщине в своих объятиях, пытаясь найти ту связь, которая так недавно была между ними. Раньше, на Транк Прайм, он мог без проблем почувствовать кровную связь. Но в этот раз… ничего. Просто ничего. Это походило на то, как если бы он искал в темной комнате выключатель, которого там нет.

Он не знал, как долго пытался, прежде чем понял, что это бесполезно. Раст просто прижал ее к себе, и его слезы падали на ее бледное, неподвижное лицо.

Она ушла, и ее было не вернуть.

Он безнадежно смотрел на пересохший фонтан. Не будет исцеляющего напитка для Надии — не будет внезапного и чудесного исцеления для женщины, которую он любил. Все, что произошло: их бешеный полет в Первый Мир, его нерушимая клятва всегда оставаться там, отчаянное погружение на песчаное дно пустыни — все напрасно.

Впустую.

Его последняя глупая надежда разбилась вдребезги, как и должно было быть, когда он нырнул с мезы. Так бы и случилось, если бы крылья не проявились в последний момент.

«Чертовы крылья, — с ужасом подумал он. — Что в них теперь хорошего? Что я должен с ними делать, кроме как выглядеть уродом?» Повернув голову, он с горечью посмотрел на них через плечо.

Хотя раньше они двигались, казалось, по собственной воле, теперь крылья сложены у него на спине. На самом деле они словно почти готовы влиться обратно в его кожу, так не могут ли они быть поглощены его телом, когда не используются.

«Используй их сейчас».

Раст подпрыгнул. Это прозвучало как мысль, но идея явно пришла не из его головы. Откуда-то из Сада Исцеления.

— Что? — сказал он. — Я хочу сказать: привет? Есть тут кто-нибудь?

Только тишина встретила его слова, и он почувствовал себя дураком. С кем он разговаривал? Он сходил с ума от горя, был так расстроен, что слышал голоса. Он…

«Используй свои крылья. Окутай свою возлюбленную».

Хорошо, в этот раз он точно что-то слышал, и это было не только в его голове.

— Как? — спросил он и тут же сам ответил на свой вопрос, сжав лопатки. Огромные, сияющие крылья появились сразу, словно ждали его призыва. Расту они показались дополнительной парой рук, растущих из его плеч. Представив их в таком виде, он сосредоточился на том, чтобы обхватить ими себя и неподвижную Надию, лежащую у него на коленях.