— Думаю, мы узнаем об этом больше в храме, — мягко сказал Сильван. — А пока нам лучше съесть что-нибудь, пока есть возможность. Я знаю, что все мы были слишком обеспокоенны, чтобы поесть раньше.

Надия была тронута.

— Тебе не следовало отказываться от еды только ради меня. Пойдем, Раст, — она потянула его за руку. — Я действительно голодна.

Он вздохнул.

— Хорошо. Лишь бы это не были пареные мозги или кишки червей.

— Я думала, тебе понравились мои мозги вортега, приготовленные на пару, — запротестовала Надия. — Ты сказал, что это блюдо лучшее, что ты когда-либо ел.

— Так и есть, — заверил ее Раст. — Но по правде говоря, милая, я обычно не ем мозги.

София едва подавила смех.

— У меня такое чувство, что Раст не большой любитель высокой кухни.

— Ты права, — прорычал он.

— Очень смешно, Раст, — Надия решила оставить это без внимания, хотя пообещала себе позже расспросить его о том, что он действительно любит есть. Если «позже» вообще наступит. А пока они собрались вокруг стола, застеленного простой белой скатертью и грубыми деревянными мисками, наполненными тем, что выглядело как крошечные буханки хлеба.

— Разнообразием не отличается, не так ли? — пробормотал Раст, глядя на почти одинаковые буханки. — Ну что ж, мы все равно пришли сюда не за обедом.

— Думаю, они выглядят аппетитно. Во всяком случае, лучше, чем пудинг из флиты — без обид, ребята, — добавила София, обращаясь к Надии и Сильвану. — Ну, вот и все, — она взяла небольшую буханку и откусила кусочек. По ее лицу пробежало странное выражение. — Ммм! На вкус как… как томатный суп. И… и сэндвич с жареным сыром, — она откусила еще кусочек. — А теперь он на вкус как лаймовое желе, — София нахмурилась. — Это так странно — это была моя любимая еда в детстве.

— Правда? — Раст поднял буханку хлеба длиной не больше ладони и откусил кусочек. — Чизбургер, — сказал он, нахмурившись. — С двойным кетчупом. И картофель фри… и шоколадный коктейль, — его глаза расширились. — Сестра брала меня с собой в четверг вечером, когда наши родители работали допоздна, и это было то, что я всегда кушал в эти дни, — он удивленно посмотрел на хлеб. — Как это получается?

— Это как какой-то хлеб Вилли Вонка, читающий мысли. — София откусила еще кусочек и протянула крошечную буханку Надие. — Попробуй!

Надия откусила кусочек, и ее рот внезапно наполнился вкусами из детства.

— Малабарский пудинг, — сказала она. — И жареная корейка вранна и сок ягод цитле.

— У меня все то же самое, кроме малабарского пудинга — я всегда его ненавидел, — кивнул Сильван.

Они так увлеклись странным хлебом, вкус которого у каждого был свой, что никто не заметил возвращения молодой жрицы Лиссы, пока она не прочистила горло.

— О, привет, — воскликнула София. — Мы даже не заметили тебя. Этот хлеб удивителен. Как вы его делаете?

— Рада, что он вам нравится, — Лисса грациозно кивнула. — Однако сейчас нет времени раскрывать тебе секреты нашей выпечки. Пора — вас вызывают в храм.

— О, — по какой-то причине во рту у Надии внезапно пересохло. Она тяжело сглотнула, и последний кусочек хлеба безвкусным комком провалился в горло.

Раст тоже не выглядел довольным.

— Пойдем, — сказал он грубо. — Пойдем. Давайте быстрее покончим с этим.

Когда они вышли вслед за молодой жрицей из оазиса света и вернулись в туннель, наполненный тьмой, Надия почувствовала нарастающее беспокойство. Почему-то она знала, что что-то должно произойти, как только они достигнут храма Пустого Трона. И не обязательно что-то хорошее.

Храм Пустого Трона находился внутри горы, в огромной пещере, по сравнению с которой большой грот, который Раст видел на Транк Прайм, казался маленьким. Но здесь не было темно или мрачно. Кто-то просверлил в склоне горы глубокие отверстия, чтобы впустить солнечный свет. Бледно-зеленые лучи света пронизывали пещеру, создавая мистические узоры на песчаном полу, который вел к изящному строению храма из белого мрамора.

Высокие стройные белые колонны поддерживали крышу храма, а сотни ступеней из белого камня вели вверх на высокую плоскую платформу. В глубине платформы находился еще один, меньший по размеру, помост с дополнительными ступенями, ведущими к нему. На помосте стояло массивное кресло из белого мрамора с золотыми и серебряными линиями, проходящими через него. Пустой Трон.

Даже издалека странный каменный трон вызвал у Раста дрожь по спине. От него исходила аура силы, которая, казалось, излучалась наружу и наполняла все огромное пространство тихим гудением, почти не слышным. «Как генератор», — подумал Раст. Только вот он догадывался, что именно этот генератор может быть опасен — очень опасен, черт возьми, для того, кто ошибается.

Гудение трона оказало на него странное воздействие. Лопатки снова начали чесаться, а каждый мускул в теле напрягся, как будто организм готовился к сопротивлению. Но тут на вершине лестницы снова появилась верховная жрица, и все остальное было вытеснено из его сознания.

— Ты пришел, — ее голос звенел, как колокол, в огромном, гулком пространстве, и Расту показалось, что она с видом самодовольного удовлетворения оглядела их с верхней ступеньки. Позади нее молча стояла группа младших жриц, одетых в белые одежды, с зелеными поясами вокруг их стройных талий.

— Ты не оставила нам выбора, — огрызнулся он, нахмурившись. — Вот мы и пришли. Теперь расскажи нам, в чем дело. Что было такого важного, что ты заразила Надию и вынудила меня прийти сюда?

Верховная жрица нахмурилась.

— Чуть больше уважения, если можно, Адам Раст. Может быть, ты и тот, о ком говорит пророчество, но ты все еще обращаешься к избраннице богини, — она сделала большой размашистый жест обеими руками. — Поднимитесь. Вы все можете подойти к трону, но не прикасайтесь к нему под угрозой жизни — даже тот, кого мы ищем, если он не готов к тому, чтобы его нашли.

Даже не спрашивая, Раст знал, что Надия не справится со ступеньками — их было слишком много, а она слишком слаба. И хотя она пыталась держаться мужественно и делала вид, что ей стало лучше, он видел правду. Синяки под темно-синими глазами и осунувшееся лицо дали ему понять, что ей нездоровится. И она не поправится, пока Раст не заставит эту тупую жрицу, считавшую себя выше всех, вылечить ее. Хотя как он собирается это сделать, понятия не имел. «Ну, я могу начать с того, что поднимусь по этим чертовым ступенькам и вцеплюсь ей в лицо», — сердито подумал он.

Казалось, другого выбора не было. Раст подхватил Надию на руки и стал подниматься.

— Раст, — тихо запротестовала она, когда Сильван и София последовали за ними вверх по ступеням. — Ты не должен этого делать. Я справлюсь.

— Нет, не справишься, — он смотрел прямо перед собой, не сводя глаз с верховной жрицы. — Но скоро сможешь. Обещаю тебе это, дорогая.

Надия перестала протестовать и положила голову ему на плечо. Это напомнило Расту о том, как она расслабилась на его плече после того, как Й'дэкс натягивал их кровную связь во время путешествия на Транк Прайм. У него сжалось сердце, когда он увидел на ее лице выражение тихой покорности, которое говорило, что ей уже причиняли боль и она знает, что ей будет больно снова. Он поцеловал ее блестящие волосы и дал себе молчаливую клятву сделать ее жизнь лучше, несмотря ни на что.

Ступени, казалось, тянулись вечно, но наконец они оказались на вершине. Раст осторожно поставил Надию на ноги, обхватив ее рукой, чтобы она не потеряла равновесие.

— Фух! — воскликнула София, задыхаясь, когда добралась до верхней ступеньки. — Как будто взбираешься по стене пирамиды.

— Молчать! — резко прозвучал голос верховной жрицы, и София распахнула в удивлении глаза.

— Простите, — прошептала она. — Я не знала, что церемония, или что бы это ни было, уже началась.

Раст увидел, как Сильван в утешении сжал ее руку.

— Простите нас, Ваше Святейшество. Мы здесь по вашему приказу. Не могли бы вы рассказать нам, зачем нас вызвали?