Льюис покачал головой.

— Нет.

— Значит, мы найдем решение.

Слова Сольвейна были правильными, но как воплотить их в жизнь?

Отрубить голову, а не хвост. Иными словами, избавиться от всей организации «Врагов Воронов», а не только повесить исполнителей. Нужно что-то сделать с ее лидерами. Договориться? Предложить денег, чтобы уехали? Не сработает: судя по собранной Шарлоттой информации, пастор Браун был безжалостным фанатиком, а господин Бломфилд — нечестным человеком, имеющим выгоду со всей этой ситуации. Что же делать? Хорошо бы показать людям, насколько они отвратительны. Тогда горожане отвернутся от них. Но опять же как этого добиться? В интригах и провокациях Льюис был не силен.

Зато в них отлично разбирался кое-кто другой.

Однажды к нему в кабинет пришла Шарлотта. Почтительно поклонилась и попросила разрешения высказать свои мысли. Льюис несколько удивился такому формальному поведению: это было совершенно не в ее характере. Возможно, дело было в сложившейся обстановке? Они все были подавлены.

— Я тебя слушаю.

— Я придумала, как опорочить лидеров «Врагов Воронов», повелитель.

— Отлично! И как же?

Шарлотта выложила перед Льюисом проклятое серебро.

— Нет, — мгновенно ответил он.

Шарлотта мягко улыбнулась.

— Но ты же сразу понял насколько это хорошая идея.

— Это чудовищная идея. Шарлотта, ты ведь сама проклята, как ты можешь обрекать на свою участь других?

— Этих убийц мне не жалко. Нам нужно разобраться с ними, Льюис. Лучший способ опорочить их — это показать, что «Враги Воронов» притянули к себе проклятье. Все слова Брауна и Бломфилда станут ложью, никто больше не пойдет к тем, чьи лидеры оказались оборотнями. Их союз развалится, как карточный домик.

— А что потом нам с ними делать? Ты хочешь увидеть их здесь? — рассердился Льюис, с ужасом понимая, что она права. Так они легко уничтожат не только лидеров, но и саму идеологию «Врагов Воронов». Невозможно будет повторять страшилки о монстрах, когда сами Браун и Бломфилд объяснят соратникам, что они — люди. Беспокоясь о себе, они применят все свое красноречие, доказывая, что проклятье не изменило их. После такого организация просто распадется. А Брауна и Бломфилда можно будет на время посадить в темницу, а потом выпустить. Терпеть их будет неприятно, но если ради дела, то Вороны справятся. Легкий, простой, а главное, бескровный способ решения проблемы.

Пусть бессовестный и жестокий, но имел ли Льюис право пренебречь им, когда Вороны были в опасности?

Шарлотта выпустила и втянула коготки, играя ими, как кошка.

— Нам не придется их терпеть. Как только проклятье сработает мы просто отдадим Бломфилда и Брауна бывшим соратникам. Они сами разберутся с нашей проблемой.

Льюис замер. А ведь если подумать, то такой исход тоже возможен. Еще два убийства, еще несколько повешенных, и репутация «Врагов Воронов» пойдет ко дну. Но какой ценой? Сколько еще людей будут убиты?

Подлость никогда ни к чему хорошему не приводила.

— Нет. Забудь об этом. И не вздумай подбрасывать им проклятые вещи тайком, поняла меня? — Льюис моментально понял, насколько ужасна эта идея. Это хладнокровное убийство, а убивать он больше никого не будет.

Он не такой как Элдрик или Принц Ричард. И не будет таким. Жестокость — это тупик, дорога ведущая к неминуемой смерти. Никакая сила от нее не защитит. Возможно, действия Нила Янга помогут избавиться от доверия к «Врагам Воронов»? Он ведь будущий Прекрасный Принц, его репутация и отказ сотрудничать с ними, могут повлиять на ситуацию.

Шарлотта вздохнула. В ее лице мелькнуло раздражение, а взгляд напомнил Льюису Рейвена.

— Тогда что мы будем делать?

— Ждать. Посмотрим, чего добьется Нил Янг. Пусть Прекрасный Принц защищает наш город, раз уж он так рвется в бой. Рубить головы чудищам — это его обязанность.

Начальника стражи на рабочем месте не было, и Нил не стал его дожидаться. Действовать нужно было быстро. Он собрал всех стражников в участке и выступил перед ними:

— Этой ночью в городе было совершено жестокое двойное убийство, группой лиц по предварительному сговору. Убийцы — члены общества «Враги Воронов», уже не раз устраивавшие драки и провокации в городе. Они прикрывались благими речами о борьбе со злом, сами же задирали горожан, чувствуя свою безнаказанность. И вот результат: озверевшая толпа растерзала двух человек и до полусмерти избила третьего. Если кто-то еще считает, что «Враги Воронов» поступают по совести, то я лично провожу вас в покойницкую и покажу тела их жертв.

В участке висела гробовая тишина. Нила переполнял гнев, и каждое слово он чеканил как приговор:

— Пастор Браун заморочил мозги многим из вас. Я сам верил его словам, потому что хотел верить. Но что из этого вышло? Мы — стражники, защита и опора города, готовы вцепляться друг другу в глотки, оскорблять и унижать несогласных с нами. А в это время убийцы творят что хотят, пользуясь нашими распрями для своих целей. Стал ли город безопаснее от того, что вы доказали кому-то свою правоту? Нет. Делает ли вас лучше ненависть к Воронам? Тоже нет.

Он перевел взгляд на Анри. Тот кусал губы и явно чувствовал себя неуютно. Под пристальным взглядом Нила он начал заливаться краской стыда.

— Вспомните о клятве, которую мы все давали, вступая в стражу. Мы обещали быть честными, справедливыми и порядочными людьми. Я настоятельно прошу вас прекратить низкую и подлую вражду, мелочные оскорбления друг друга и «дружбу» против кого-то. Мы — не враги, мы — товарищи, делающее общее дело. Каждый из нас может и должен вести себя достойно, чтобы не позорить честь мундира и свою собственную.

В рядах стражников появлялось все больше пристыженных лиц. Другие смотрели на Нила с облегчением и явным одобрением. Сэм широко улыбнулся ему. В глазах Марка светилось мрачное торжество. Никто не перебивал и не спорил, ожидая продолжения.

— Спасибо за понимание. В ближайшие дни мне понадобиться помощь каждого из вас. Убийцы должны быть осуждены, но в городе возможны беспорядки. Мы не можем допустить этого. Для тех, кто вступил в общество «Врагов Воронов», у меня есть совет: либо немедленно покиньте их, либо отправляйтесь по домам, пока все не утихнет. Вы сейчас в щекотливой ситуации: скоро вам придется сажать в тюрьму бывших приятелей, и это многим не понравится. Я дам вам отгулы, как лейтенант. Томас, ты вчера был в их патруле?

— Нет, я же сказал, что не пойду, — удивился тот, — я домой отправился. А что?

Похоже, он не знал, кто участвовал в убийствах, значит, был непричастен. Хорошо.

Нил оглядел стражников и встретился взглядом с Гийомом.

В его лице не было и кровинки. Оно было абсолютно белым, а губы дрожали.

Черт.

— Все свободны, возвращайтесь к обязанностям. Гийом, подойди ко мне.

Нил отвел его в кабинет, закрыл дверь и безучастно кивнул на стол.

— Садись. Пиши.

— Что?

— Признание. Это — твой единственный шанс избежать виселицы. Сделай вид, что пришел сам и раскаиваешься, сдавай соучастников, помогай расследованию. Вытянем тебе тюрьму. Хоть жив останешься.

— Нил, я этого не делал. Клянусь.

Гийома трясло.

Нил нахмурился.

— Томас сказал, вы собирались идти в патруль вместе. Но он отправился домой. А ты был с ними сегодня ночью.

— Нет! Я тоже не пошел, я пропустил патруль!

Светло-русые волосы Гийома стояли торчком. Он взъерошил их, явно не в первый раз за утро.

— Почему?

— Я… Томас сказал, ты хочешь со мной помириться. Сожалеешь, что потерял мое уважение, — Гийом сглотнул, — меня это выбило из колеи. Я не знал, соглашаться или послать тебя, а решить нужно было до утра. Я несколько часов бродил по городу, размышлял, а потом вернулся домой.

— Тогда почему ты сейчас так трясешься?

— Потому что я не идиот! — Гийом рухнул на стул и сцепил пальцы в замок. — Я должен был там быть, я устроил эти патрули, и у меня нет свидетелей, что я бродил в другом месте! Сегодня дежурили двенадцать человек, без нас с Томасом — десять. Думаешь, они точно запомнили, кто был, а кто нет? А уж перед виселицей убийцы кого угодно оговорят, хоть мать родную, не то что меня! Как мне доказать, что я этого не делал?