Льюис тяжело вздохнул. Рейвен был безнадежен.

— Никакой охоты на Принца не будет. Я запрещаю ее.

— Что? Но ты не можешь с ним сражаться сам, тебе нельзя! Нил Янг убьет тебя, ты не победишь в битве один на один!

— Я и не собираюсь. Я решу эту проблему по-другому.

— Как?

Льюис оценивающе посмотрел на него. Рассказать, что он надеется снять проклятье до окончания Времени Воронов? Нет, Рейвен в это не верит. Объяснить, что Нил Янг, судя по его поступкам, не плохой человек, и с ним можно попробовать договориться? Тем более нет, не поймет. Для Рейвена если проблему можно было решить насилием, то незачем искать другие способы.

Может, дать ему почитать что-нибудь об этике и морали? Но не покажется ли ему это скучным чтивом? Какие книги он вообще предпочитает читать?

Льюис решил отложить этот вопрос на более подходящее время.

— У меня есть несколько вариантов, но ты все равно начнешь спорить, так что иди-ка ты спать. Челюсть точно не болит?

— Точно, — Рейвен поднялся и посмотрел на него с досадой, — ты запрещаешь охоту потому что жалеешь Нила Янга? Но он тебя не пожалеет. Для Принца и Рыцарей мы — нелюди, которых нужно уничтожать. К ним нельзя относиться как к Воронам или горожанам. Их нужно будет убить, даже если ты не хочешь этого.

— Я сам решу, что делать. Спокойной ночи.

— Тебе тоже, повелитель.

Рейвен ушел, а Льюис подавил вновь вспыхнувшее раздражение. Непробиваем. И что ему делать с жестоким и бешеным нравом своего верного сторонника? Как им управлять? Чем останавливать? Вот как можно быть таким упертым и агрессивным?

Можно, если очень хочется жить.

Льюис внезапно вспомнил тот страшный день, когда стал Великим Вороном. Тогда Рейвен был готов без колебаний погибнуть, чтобы дать ему уйти, но, одновременно, умирать не хотел и бился за свою жизнь, как одержимый. Даже когда его повалили и удерживали двое Рыцарей, он продолжал бороться, в то время как Льюис почти смирился с собственной смертью. Где бы он был сейчас, не будь Рейвен таким яростным и несгибаемым? Даже четырнадцать лет Времени Принца не сломили его дух. Не убей он Рыцарей, Льюиса не было бы вовсе, так что стоило проявить чуть больше терпения и благодарности.

Рейвена нужно было чем-то занять. Ему просто некуда выплескивать свою кипучую натуру в мирное время. Охрана парка слишком скучна для него, нужно было подобрать что-то более деятельное.

На всякую силу находился разум. Упрямство Рейвена нужно было не ломать, а направлять в нужное русло.

***

Решение этой проблемы неожиданно принесла другая: Сольвейн рассказал, что на добровольных жертв Воронов стали все чаще нападать преступники, отбирая золото. Бедняги не знали, что с этим делать: в парк грабители не совались, ночные патрули стражи обходили. О ситуации рассказала девушка Сольвейна, устраивающая небольшие встречи добровольцев и объяснившая, почему людей в парках стало меньше. Не из-за Нила Янга и той драки, а именно из-за грабителей.

Рейвен предложил заняться этим.

— Позволь мне разобраться с ними. Ты слишком добр, повелитель, а иные люди понимают только язык силы.

— И что ты собираешься делать? — хмуро спросил Льюис.

Он был зол. Черт бы побрал этих бандитов! Они подкарауливали добровольцев у парков и отнимали честно заработанное золото, вместо того чтобы пойти и получить его самим! Проклятые паразиты, он тут пытается войну остановить, а ему мешают ради собственных шкурных интересов!

— Пора бойцам показать себя. Мы будем летать сверху и приглядывать за уходящими людьми. Потом спускаемся, надираем грабителям задницы, бьем. Высасываем из них силы. Не до смерти, а чтобы крепко запомнили, кому перешли дорогу. Исключи бандитов из числа тех, на кого нельзя нападать, и через некоторое время они зарекутся трогать наших жертв.

Льюису не понравилась эта идея. Вроде бы и правильно, но насилие порождает насилие. Люди снова начнут бояться Воронов.

— Может лучше обратиться в городскую стражу? Это же их обязанность.

Рейвен насмешливо фыркнул.

— Стражники в этом городе бесполезны. Даже сейчас они только ловят мелких воришек да щеголяют в новенькой форме. Это наша проблема, повелитель и мы должны решить ее сами. Никто из стражников и не подумает влезать в это.

Никто? Даже тот, кто уже влез?

Нил Янг. Будущий Прекрасный Принц.

Льюис оживился.

Конечно, он может отказаться, но если этот человек собирается защищать город, то ловить бандитов ему по службе положено! И он не испугается Воронов!

Но тут он взглянул на едва не приплясывающего от нетерпения Рейвена. Тот явно желал доказать свою нужность и исправить недавнюю ошибку. Его и бойцов нужно было чем-то занять, пока они со скуки не переубивали друг друга. Распоясавшихся бандитов необходимо призвать к порядку, и уж что-что, а запугивать и подавлять Рейвен умел. С этим он справится идеально.

Может, удастся обойтись малой кровью?

— Хорошо. Займитесь этим. Но никого не убивать и не калечить.

Рейвен заулыбался.

— Как прикажешь, повелитель.

— И сообщи Нилу Янгу о происходящем. Шарлотта говорила, в городе у него репутация честного и ответственного стражника. Спроси его, будет ли городская стража выполнять свои обязанности по защите горожан от преступников, или Воронам придется справляться самим?

Рейвен скривился.

— Вороны всегда справляются сами. Но я передам ему твой приказ, повелитель.

— Просьбу. Нил Янг мне не подчиняется. Напомни ему, что жертвы грабителей — горожане, а не Вороны. Они должны быть под его защитой.

Льюис тоскливо подумал, что хоть Вороны и живут в городе, они будто изгнаны из него. Они не могут учиться, работать, обратиться за помощью в городскую стражу. Ставший Вороном исключается из нормальной жизни. И есть только один способ исправить это — снять проклятье. Еще бы понять как.

Что ответит Нил Янг на его просьбу?

А что сказал бы Принц Ричард?

Льюису показалось, что он снова слышит его уверенный, равнодушный голос:

— Горожане, помогающие Воронам — предатели, продавшиеся тьме. Пусть не рассчитывают на нашу защиту.

С чего он вообще взял, что Нил Янг чем-то от него отличается? Ведь Рейвен знал обоих куда лучше Льюиса и уже оказывался прав. Переговоры с Принцем Ричардом были бесполезны. Но что же, и не пытаться решить проблему мирно?

Он будет надеяться на лучшее. Но рассчитывать — только на себя и своих Воронов.

Рейвен был доволен.

Ночные стычки с бандитами стали отличной тренировкой для его новых бойцов. Конечно, это не то же самое, что сражаться с Рыцарями, но сгодится для начала. Когда могли, бандиты убегали, но если им навязывали драку, то бились они отчаянно, страшась гибели. Но куда им до бойцов Рейвена? Вороны в этих драках отделывались синяками и легкими ранами, гордились ими и даже не ходили за лечением к Льюису. Узнав об этом, он пришел к ним сам. Рейвен в то утро задержался у Шарлотты, подоспел к концу лечения и наблюдал забавную картину: тринадцать полураздетых бойцов почтительно внимали речи Великого Ворона, исцеляющего чью-то царапину.

— Ваша готовность сражаться за нас, защищать слабых Воронов и людей заслуживает уважения. Вы проявили большое мужество, и оно должно быть оценено по достоинству. Не стоит пренебрежительно относиться к своим ранам и терпеть боль. Вы в любой момент можете обратиться ко мне за помощью. Не стесняйтесь. Как ваша рука, Курт?

— Не болит, повелитель. Совсем прошла. Спасибо вам.

— Не за что. Мне всегда было интересно узнать о причинах, по которым Вороны вступают в боевой отряд. Вот вы, Курт, чем руководствовались, решив это сделать?

Квадратный, широкоплечий детина покраснел и смутился.

— Так это… надо же что-то делать? Пользу приносить. Я в город на службу приходил, а теперь вот навсегда остался. Папаша мой всегда говорил: делай то, к чему годен. Ты сильный, Курт, вот и трудись, береги слабых.