— Мы даже теперь не переломаем ему ноги и не вырвем трепливый язык? — громко спросил Бернард.

— Нет! — рявкнул Рейвен. — Повелитель запретил! Если бы не это, я бы убил его давным-давно!

— Что ж ты его щенком-то не высосал? — проворчал Бернард. — Пожалел тогда дружка, а мы до сих пор расхлебываем.

Рейвен резко повернулся к нему.

— Я тебя сейчас так «пожалею», костей не соберешь! Язык вырву, если еще хоть раз эту дрянь моим дружком назовешь! Ты меня понял?

— Да понял-понял. Не кипятись. Достал он меня, а ведь еще даже Белой Мразью не стал. Повелителю стоит передавать его брехню, или сделаем вид, что его тут не было?

Рейвен задумался. Льюис не обрадуется, услышав угрозы, но вариант со стражей его заинтересует. Свалить все на маленького крысеныша и ждать результата? Так себе идея. Но решать все еще повелителю.

А с другой стороны, своей жизнью Льюис всегда дорожил и не позволит ее отнять. Рейвен вспомнил, как тот вырвал сердце Белой Мрази, и его настроение улучшилось. Может хоть теперь Льюис одобрит охоту на Принца?

— Я расскажу ему об этом.

***

У Льюиса предложение Нила вызвало заметное облегчение, но Рейвен поспешил развеять его иллюзии:

— Как ты помнишь, верить Нилу Янгу нельзя: слово предателя не стоит и медной монеты. И никакого поединка между вами не будет. Я этого не допущу. Лучше послать его к черту.

— Но ведь тогда он будет нападать на Воронов! — встревожено заметил Сольвейн.

— Маловероятно. Он ведь не нападает на нас сейчас. И не покрывает «Врагов Воронов», а собирается их арестовать, — задумчиво возразил Льюис, — сдается мне, господин Янг пытается торговаться при пустых карманах. Его обещание не стоит ничего, а убийц он обязан ловить как городской стражник. Но мне нравится его предложение. Нам главное, чтобы убийцы оказались на виселице, и он это обеспечит. Если подать это как услугу ему, то он станет моим должником. Позже мы сможем прийти к мирным переговорам. Скажем, обменять мою жизнь на безопасность горожан.

Рейвен закатил глаза.

— Опять идем сложным путем вместо простого? Нил Янг — лжец! Плевать ему на людей, он легко пожертвует ими, чтобы добраться до тебя!

— Так ведь я не собираюсь никого убивать. И достать он меня не сможет. Если убийц казнят, то горожане будут знать, что Воронов убивать нельзя. Это прищемит хвост «Врагам Воронов».

— Но не остановит их, — резко возразил Рейвен, — ты отрубаешь хвост, а нужно отрубить голову. Нам необходимо разобраться с этими мерзавцами, иначе нападение может повториться. Их нужно полностью уничтожить.

Льюис помотал головой.

— Я не собираюсь убивать тех, кто непричастен к убийству Джона.

— Уничтожать не обязательно физически, — вступила в разговор Шарлотта, — нужно придумать, как развалить эту организацию. По отдельности ее члены не представляют угрозы, они опасны лишь сбившись в толпу.

Лицо Льюиса посветлело.

— Вот именно! Шарлотта, ты просто умница! Нил Янг пусть разбирается с убийцами, мы — с «Врагами Воронов». Рейвен, передай, что я согласен на сделку с ним, но я хочу быть в курсе происходящего, так что он должен рассказывать о своих успехах. Его будет навещать один из Воронов, но такой, который сможет справиться с внезапным нападением. Подбери кого-нибудь из бойцов, достаточно опытного и хладнокровного. Сможешь?

Рейвен сжал зубы. Послать кого-то из своих к лживому ублюдку, твердящему о чести? Нет уж, нельзя, чтобы он задурил им головы, а потом ударил в спину. Отправить Бернарда или одного из старых бойцов Элдрика? Нет, с них станется все-таки прибить мерзавца, а он пока нужен живым.

Оставался только один выход.

— Я сам буду следить за ним.

Льюис нахмурился.

— Ты уверен? Мне точно не нужно, чтобы вы сцепились, забыв о деле.

— Не сцепимся. Обещаю.

В этот раз он сумеет удержаться и оправдать доверие Великого Ворона.

В убежище был траур. Вороны бродили притихшие и расстроенные, друзья Джона Солта горевали по нему, а Льюис стыдился показаться им на глаза и трусливо отсиживался в покоях. Он не знал, что говорить и как решить эту ужасную ситуацию, а поданные ждали от него правильных слов и действий. Им нужна была уверенность, которой не было у него самого. Льюис никогда не был лидером по натуре, хоть и свыкся со своей ролью Великого Ворона за прошедшие годы. Он справлялся, пока все было хорошо, но понятия не имел, что делать теперь. Больше всего на свете ему хотелось переложить ответственность за случившееся на кого-нибудь другого, получить четкие инструкции что делать и бегом отправиться их выполнять. Правда, даже так он понимал, что «кем-то другим» не должен быть Рейвен: дай ему волю — и город вновь будет ввергнут в хаос с выживанием сильных и пожиранием слабых. Нет, никаких больше жертв и охоты на людей не будет. Льюис этого не допустит. Нужно было что-нибудь придумать, использовать свой хваленый разум, а не силу, только вот голова Льюиса была пуста. Он не мог найти выхода.

К счастью, он был не один.

Сольвейн нашел добровольцев, и те забрали изрубленное тело несчастного Джона для похорон. Нашли даже священника, согласившегося отпеть Ворона в присутствии не только родных, но и других Воронов из убежища. Пастор Фишер заметно нервничал, но когда Сольвейн, присутствующий на похоронах, подошел искренне поблагодарить его за участие, успокоился. Они даже немного поговорили о пасторе Брауне, которого Фишер знал.

— Он всегда был излишне фанатичен и строг, как к себе, так и к окружающим. Но я и представить себе не мог, что он будет благословлять горячие головы на убийство. Это неправильно. Даже если Вороны прокляты богом, не нам решать вашу судьбу. Не нам проливать кровь.

— А кому ее проливать? — со вздохом спросил Сольвейн. — Прекрасному Принцу и Рыцарям?

Пастор Фишер помолчал.

— Раньше я бы ответил так. Но этот погибший Ворон не рассыпался прахом и не сгорел от священной силы. По нему скорбят родные и друзья. Вы боитесь за его душу, значит, она у него есть. Как и у вас всех. Так за что же бог отвернулся от вас? И отворачивался ли? Не нам судить. Я просто буду делать свое дело.

— Спасибо вам огромное.

При прощании пастор Фишер передал, что готов принимать Воронов в своем приходе, но в ночное время, чтобы не пугать горожан. Льюис порадовался, что в городе еще остались добрые люди, но эта радость была мимолетной. В голове крутились обвинения Рейвена: это он допустил подобное, ничего не сделав с «Врагами Воронов», когда они только появились, и за это поплатился жизнью его подданный. Еще и несчастную девушку убили. Воображение Льюиса легко ставило его на место Джона: он бы тоже растерялся и не справился с разозленной, вооруженной толпой. Погиб бы сам и не смог защитить близкого человека.

— Но ты смог, — возразил Сольвейн, на правах друга допущенный в покои. Он закончил дела и примчался отпаивать Льюиса чаем с травами, старательно оказывая моральную поддержку. — Ты победил Принца Ричарда и защитил маму. Ты сильнее бедняги Джона, и с этой ситуацией ты тоже справишься.

— Как? Я не хочу убивать невинных. Убийц казнят, но что делать с остальными «Врагами Воронов»?

— Уж точно не убивать. Этого хотят только Вороны-бойцы, но их для того и отбирали, чтобы сражаться за нас. Бойцы заведены, они горячие головы, но Рейвен легко сможет их подавить. О мести говорят только они, остальные Вороны ничего подобного не хотят. Они поддерживают тебя в мирном решении проблемы.

Льюис прикрыл глаза.

— Если бы я знал, как ее решать. Рейвен прав, я добился того, чтобы Воронов перестали бояться, и вот к чему это привело.

— А еще к тому что все эти годы мы живем спокойно, причем как Вороны, так и горожане. Страх ушел из нашего города, и это — твоя заслуга. Ты все сделал правильно, просто плохие люди решили нажиться на этом. Мы должны дать им отпор и продолжать жить мирно. Ты же не хочешь, чтобы нас снова боялись? Чтобы приходилось охотиться на людей?