— Ага, они каждый день транслируют какие-то беседы. Постепенно начинаю понимать. Если честно, две минуты с тобой оставили меньше вопросов, чем оставил бы получасовой разговор с Эйданом.

— Тогда погоди. Лучше задай мне последний вопрос, самый важный на твой взгляд.

— Почему последний?

— Задай, а потом я отвечу почему.

Мия задумалась и не спешила произносить первое, что хотела спросить. Спросить хотелось много, и, даже проговори они целый час, разговор бы себя не исчерпал. Вопросы, которые казались наиболее логичными, так и не слетели с языка. Вместо этого она вполне осознанно спросила именно то, что хотела.

— Только маленькое уточнение, если можно.

— Конечно.

— Разговор, который вы готовите, несёт в себе какую-то идею, правильно?

— Да.

— Ты можешь описать мне эту идею? В чём ваша мотивация, из-за которой вы рискнули бросить вызов покровителям. Можешь?

— Плюс-минус могу. Каждый выразит её по-своему, в той или иной мере. Мой смысл жизни, мой мир, который я обещал тебе показать, очень, очень далёк от Мейярфа и покровителей. А у кого-то из Орторуса наоборот. Ответ в том, что мы совершаем поступки, в которые мы верим. Мы — совершенно разные идеи и миры, которые собираются скоро пересечься в одной точке — Мейярфе. Поэтому я и хотел, чтобы ты задала мне последний вопрос. Чтобы ты не узнала всё сразу у меня, ведь я не один в этом замке. А постепенно, словно взбираясь по лестнице, говорила с каждым из нас, интересовалась и открывала для себя разные реальности. Ты только не бойся спрашивать об этом других. Если думала, что это что-то запретное, что-то, о чём спрашивать нельзя, то нет, это не так. Раз тебе интересно, то узнавай, интересуйся, анализируй и сравнивай, Мия. Только так ты придёшь к чему-то весомому. Не думай, что тебя наругают за любопытство — качество, которое свойственно живому человеку. Просто говори об этом не в большой компании, а тогда, когда будешь готова узнать, что у человека внутри. Сделай из этих разговоров много маленьких историй, и, может, именно благодаря этому ты сможешь создать собственную. Мою историю я тебе покажу, но вот другие раскрыть не смогу. На твои вопросы сможет ответить любой из нас, но каждый сделает это по-своему. Поэтому у тебя много вариантов одного большого пути. Ведь с кого-то из нас придётся начать и на ком-то придётся закончить. Это сотни разных цепочек, только одна из которых будет по-настоящему твоей. Поэтому отнесись к этому серьёзно. Постарайся не делать опрометчивых шагов и ни в коем случае не пытайся понять всё сразу. Голова треснет.

Этот человек с невидимыми крыльями воодушевлял одними своими словами. Будто он умел летать даже ходя по полу, ведь ноги его касались земли, но мысли были слишком высоко от неё. Внутри возникло ощущение, что смелый первый шаг был сделан правильно. Никакого сожаления о том, что всё могло быть лучше. Впереди ждало что-то, от чего внутри просыпался восторг и трепет.

— Ты умеешь поднять настроение. Спасибо. Я вот первое время совершенно не знала, что добавить к этому слову, чтобы показать, что я по-настоящему благодарна. Хочется в ответ чуть ли не столько же сказать, чтобы отблагодарить. А сейчас думаю, что в голосе и так слышно, как оно сказано, это “спасибо”.

— Ну да. Тут дело в том, чтобы услышать искренность, а не поярче её выразить. Так что пустяковое дело, — развёл руками тот и они оба встали. — Рад стараться, как говорится. Рад стараться.

И они одновременно сделали шаг навстречу друг к другу в две совершенно противоположные стороны.

Как и в прошлые разы, время за письменностью пролетало очень быстро. В этот раз Мия уже читала произведение любимого автора своей наставницы, в котором события развивались больно уж запутанно и серьёзно. Пять страниц чтения, а после письменная выжимка о прочитанном. К третьей главе начало уже першить в глазах.

— Венди, я уже очень хочу спать. Извини пожалуйста. — Тесс понурила голову и заложила руки за спину.

— Хорошо. Одну минуту.

— Спасибо. Я пока отнесу всё вниз, — она вышла, как только собрала посуду на подносе.

— Ты сегодня молодец, Мия. И читаешь уже увереннее, и с письмом куда лучше.

— Спасибо, — она запнулась. — А разве это не твоя комната? Почему Тесс извинилась?

— Просто ей нужно помогать, — совершенно спокойно сказала Венди. — Иначе она не может уснуть.

— Необычно. Это что-то вроде бессонницы?

— Это аномалия. Ей нужно, чтобы кто-то был рядом и держал за руку. Но это не всегда я, хоть и чаще остальных. Иногда Эстер, иногда кто ещё. Сегодня я ей обещала, потому давай закругляться.

— Хорошо, — Мия принялась собирать все вырванные листки. — Хорошо, а я могу просто посидеть рядом с вами? Молча. Просто мне нравится атмосфера.

— Если тебе не будет скучно — да.

— Не будет.

Они пересеклись, как только вышли из комнаты. Тесс почему-то поблагодарила Мию, как только сказали, что она пойдёт с ними. Через пятнадцать минут она уже лежала в кровати с вытянутой рукой, которую держала Венди.

Пламя свечей ласково опоясывало каждого. То, почему здесь горели свечи вместо электрического света, для Мии было совершенно очевидным. В этой комнате электрическая стихия оказалась ни к чему. Она не могла быть живой и стать настоящим собеседником, не могла поделиться своими секретами с теми, кто находился в комнате. А воск таявшей свечи становился жизнью для огня, который слышал каждый вдох и выдох. Тот первозданный огонёк, воплотившийся в друга и шепчущий теплом.

Тесс уснула быстро. Мия смотрела как одна рука гладит другую и иногда отводила взгляд на свечи. Внутри играл голод, который за вечер так и не успокоился. Напоминал он своего рода соблазн, желание не просто задавать вопросы, а увидеть, услышать и коснуться этого сокровенного, спрятанного в каждом. Весь вечер эта тема казалась чем-то слишком личным, о чём нельзя вот так взять и спросить, но между тем хотелось и наплевать на рамки приличия. Хотелось разобраться.

— Венди, — стоило шепнуть, как девушка тут же ответила своим привычным голосом.

— Ты можешь не шептаться — она крепко спит. Главное без повышенных тонов.

— Хорошо. Венди, разреши спросить. Вот… Ты же тоже участвуешь в этой заварушке с покровителями, правильно?

Собеседница будто колебалась, стоит ли продолжать тему. Не хотелось добавлять ещё какие-то неуверенные слова, чтобы не показаться робкой и не выпрашивать этот разговор. Терпение дало свои плоды.

— Конечно. Просто я, как и все в замке, жду нужного момента.

— А вот когда наступит этот момент… Это что-то большое и важное для тебя или всё же не очень значительное?

— Не просто большое, Мия. Огромное.

— Хорошо, хорошо… — вроде волнения никакого, а во рту, как назло, пересыхало. — Твой участие в этом — это и есть выражение твоей бесконечности? Или они совершенно друг с другом не связаны? Мне очень хочется узнать.

— Ух ты… Ух ты, Мия. Это хороший вопрос. Но сложный. Дай мне время.

Венди отпустила руку подруги, задумалась и в какой-то момент принялась заплетать себе волосы. Резинки взялась точно из ниоткуда, потому что она, кажется, даже в карманы не лезла. Одну за одной, Венди брала прядки и заплетала их в косички. Когда слушала, пальцы работали быстрее, когда думала над тем, что сказать, руки практически замирали.

— Связаны, — она сказала это совершенно однозначно. — Моя бесконечность и покровители, имею в виду. В моей жизни огромную роль играет шанс. Шанс — это то, что я бы хотела дарить другим людям. Особенно если абсолютно всё указывает, что этого шанса ну просто нет. Я хочу его давать и помогать людям его найти. И обычным, и самым, самым законченным. Самым безнадёжным. Понимаешь?

— Да.

— Мейярф я вижу местом, где эти шансы забирают. Я боюсь этого города, потому что там крадут возможность изменить свою жизнь, если человек того захочет. Открыть для себя звук, если работаешь библиотекарем. Или садоводство, если держишь в руках кайло. Я считаю, что неправильно порицать человека за тягу к шансу что-то изменить. Тем более изменить себя самого. Возможность может быть совершенно пустой и никак не повлиять на человека. А может перекрутить жизнь с ног до головы.